Падение звезды - Фридрих Незнанский

«Надо же, какой дурой я была!»

Даша выдавила желчную усмешку и глубоко затянулась сигаретой. Потом вспомнила следователя Галину Романову и подумала: как странно, что в милиции работают такие симпатичные девушки. «Может, и мне податься туда? А что, я знаю этот гнилой мир изнутри, не то что эта Романова. Что она может знать о жизни?» Даша вновь усмехнулась. «Она небось думает, что все преступники — нелюди, дикие звери. И совсем не понимает, что преступники — такие же люди, как и все остальные. Что они живут рядом с тобой, наливают тебе кофе в чашку, улыбаются и рассказывают анекдоты. Иногда они очень симпатичные люди, эти преступники. И совсем не понимают, кто они есть на самом деле».

Даша немного запуталась в своих мыслях и почувствовала, как мелко задрожало ее левое веко. «Это от волнения. Так всегда бывает, когда я нервничаю», — подумала Даша.

Она посмотрела на пепельницу с горкой окурков и вспомнила свою первую сигарету И вообще свой «первый раз», — как она это теперь называла.

День тогда был солнечный и теплый. Председатель фонда «Русская краса» Валентина Дмитриевна Кравцова сидела в кресле, вытянув перед собой длинные, стройные ноги. Туфельки она скинула, что сразу же придало беседе несколько домашний и уютный характер.

Перед Дашей стояла чашка с горячим кофе, из которой она уже успела сделать пару глотков. Вкус кофе показался ей странным, горьковато-сладким, на языке после него оставалась легкая оскоминка. Но Валентина Дмитриевна сказала, что такой кофе пьют в Италии, поэтому Даша не стала отказываться.

Кравцова провела по ноге ладонью и объяснила, озорно поблескивая карими глазами:

— Набегалась за день, аж ноги гудят. Ты не возражаешь, если я закурю?

Даша покачала белокурой головкой:

— Нет, Валентина Дмитриевна, курите, пожалуйста.

Кравцова изящным движением сунула в рот тонкую ментоловую сигаретку. Прикурила от золотой зажигалки. Руки у нее были как у царицы Клеопатры — смуглые и увешанные золотыми браслетами. Она и сама чем-то напоминала египтянку. Увидев, какими восторженными глазами смотрит Даша на зажигалку, Кравцова протянула ее девочке:

— На, посмотри. Вещица занятная, я ее в Париже купила.

Даша взяла зажигалку и стала ее разглядывать — так осторожно, словно она была сделана из стекла.

— Это золото? — тихо спросила она.

Кравцова кивнула:

— Да. Тебе нравится?

— Очень.

Валентина Дмитриевна быстро вынула из пачки сигаретку и протянула Даше:

— Попробуй прикурить.

— Вообще-то я не ку..

— Просто попробуй.

Валентина Дмитриевна обладала удивительным даром внушения, ее невозможно было ослушаться. Даша вставила в губы сигарету, поднесла к кончику зажигалку и тихонько чиркнула. Тонкий язычок пламени взвился вверх. Даша прикурила сигарету так, как это делала Кравцова, затянулась и выпустила дым через ноздри.

— И даже не закашлялась, — удивилась Кравцова. — Ты куришь?

Даша помотала головой:

— Нет. Но пробовала два раза, чуть-чуть. Подружки давали.

Она хотела положить дымящуюся сигарету, но Валентина Дмитриевна остановила ее жестом:

— Не стоит. Это хорошая сигарета, большого вреда не будет.

Даша улыбнулась. Она очень хотела докурить эту сигарету до конца, но боялась, что Кравцова не разрешит ей. Но оказалось все наоборот. А ведь Даше очень нравилось смотреть, как Валентина Дмитриевна курит. Ей вообще нравилась эта женщина. Ее приводило в восторг все: как она одевается, как красится, как ходит, как разговаривает с людьми — уверенно и властно. И ей очень нравилось чувствовать себя хоть в чем-то похожей на Кравцову.

Даша снова затянулась. На этот раз она не удержалась и кашлянула пару раз. Кравцова ободряюще ей улыбнулась:

— Ничего, привыкнешь.

«Привыкнешь»! Боле никто из взрослых не говорил ей такие слова. Мама обычно твердила: «Увижу, что куришь, — по губам надаю!» Контраст поражал. После третьей затяжки Даша почти влюбилась в Кравцову. Правда, у нее слегка закружилась голова, но ощущение было почти приятным.

— Ну как твои успехи? — поинтересовалась Кравцова. — Константин Сергеевич сказал, что ты очень способная девочка.

Даша смущенно моргнула длинными ресницами:

— Он это просто из вежливости. На самом деле я никуда не гожусь.

— Почему?

— У меня внешность нестандартная.

Кравцова широко улыбнулась:

— Ты права, деточка. Внешность нестандартная. Но в этом-то и заключается твоя прелесть! Ты знаешь, что в нынешнем модельном бизнесе ценятся не правильные черты лица, а особенная красота. Ценятся запоминающиеся лица, на которые интересно смотреть. И которые обладают сексуальностью. Не сексуальностью резиновой куклы, а сексуальностью живого человека! И потом, у тебя — при великолепно развитом теле — абсолютно невинное, почти детское лицо. Поверь мне, это тоже большой плюс!

— Правда?

— Правда, правда. У тебя большое будущее, моя девочка, но тебе предстоит много работы. Конечно, если ты хочешь стать знаменитой и счастливой.

Тут Кравцова попала в самую точку. Даша ни о чем так сильно не мечтала, как о славе актрисы и о счастливой жизни. Ей так хотелось стать как Джулия Роберте или Мадонна. Сделать карьеру, прославиться, а потом выйти замуж за хорошего, красивого парня и нарожать ему детей. Разве бывает жизнь счастливее?

— О чем ты задумалась? — весело прищурила карие глаза Валентина Дмитриевна.

— Да так, ни о чем.

— Понимаю, — кивнула Кравцова и улыбнулась понимающей улыбкой. — Ох, вернуть бы мне мою юность, — вздохнула она. — Но, увы, это невозможно. Собственно, я поэтому и основала свой фонд — чтобы помочь девочкам избежать моих ошибок.

Даша набралась смелости и спросила:

— А вы мечтали о славе?

Валентина Дмитриевна кивнула:

— Конечно. Кто об этом не мечтает? Но я жила в другое время, понимаешь? Если у меня и были какие-то возможности, то я просто не смогла их использовать. И знаешь, из-за чего?

— Из-за чего? — с любопытством спросила Даша.

Кравцова улыбнулась, сверкнув жемчужной ниткой зубов:

— Из-за наивности. Я не знала, как добиться успеха, и некому было научить меня уму-разуму. Надеюсь, что с тобой этого не случится.

Валентина Дмитриевна стряхнула пепел в хрустальную пепельницу.

— Собственно, я об этом и хотела с тобой поговорить, — сказала она уже совершенно серьезным голосом. — Ты готова меня выслушать?

— Да, конечно, — поспешно кивнула Даша.

И Валентина Дмитриевна приступила к делу. Говорила она долго и медленно, тщательно подбирая слова и глядя Даше прямо в глаза. Голос ее звучал убедительно и мягко, словно голос старого, умного друга, который пришел вовремя на помощь несчастному приятелю.

Даша слушала и ушам своим не верила. Веши, о которых говорила Кравцова, были странными и немного пугающими. Даша не отвечала, только кивала.

Наконец Валентина Дмитриевна закончила свой монолог и, помолчав с полминуты, сказала:

— Подумай хорошенько, девочка моя, и ты сама поймешь, как сильно это пригодится тебе в жизни. Тебе уже почти шестнадцать лет, пора принимать серьезные решения и совершать взрослые поступки. Что ты об этом думаешь?

Даша облизнула пересохшие губы. У нее вдруг как-то странно закружилась голова, и мысли стали путаться, но потом вдруг все прояснилось. И стало хорошо-хорошо. «Наверно, это от итальянского кофе», — прозорливо подумала она. А вслух сказала:

— Я… даже не знаю…

— Понимаю, как трудно на это решиться, — кивнула Кравцова. Затем внимательно поглядела на Дашу и вдруг спросила: — Какая твоя любимая актриса?

— Николь Кидман, — не задумываясь, ответила Даша.

— У тебя хороший вкус. Ты видела фильм «Полный штиль»?

— Это где они на яхте с мужем?

Кравцова кивнула:

— Угу.

— Да, видела.

— Помнишь, как она занималась любовью с красавцем, которого они подобрали в море?

Даша смущенно улыбнулась:

— Помню.

— Ну вот. А ведь Николь там совсем юная, фактически твоя ровесница. Ну, может быть, на пару лет старше. Теперь представь, что тебе предложили такую роль. И не надо так смотреть на меня — это вполне возможно. Я сама выпустила в жизнь нескольких актрис.

— Правда? А как их зовут?

Кравцова пропустила вопрос мимо ушей.

— Уверяю тебя, деточка, у тебя есть все шансы стать кинозвездой. Но для этого предстоит многому научиться. Для начала нужно уметь показывать на экране красивый секс. Так, чтобы это было по-настоящему эротично и красиво. Я имею в виду эстетическую сторону дела. Ведь, не владей Николь Кидман такой техникой, у него ничего не вышло бы на экране. Ну, ты согласна?

— А… все актрисы этим занимались? — наморщив лоб, спросила Даша.

— Конечно, — веско ответила Кравцова. — Умение красиво изобразить секс — это важнейшая сторона их профессии. И кстати, подобное искусство тоже не каждому дается. Для этого нужен особый талант. Особая… э-э… чувственность! Обычно начинающие актрисы платят деньги за такие занятия. У нас же все это абсолютно бесплатно. Так сказать, факультативно.