Милый дом - Тилли Коул

– Конечно, – ответила я.

Я никогда раньше не была в клубе, так что, без сомнения, опыт будет интересным.

Касс официально «гуляла» с милашкой Джимми-Доном, и он пригласил ее потанцевать после игры. Мы втроем тащились «пятым колесом», чтобы тоже повеселиться.

Разговор перешел на выбор одежды и причесок, и я воспользовалась возможностью бросить еще один тайный взгляд на Роума, который, оказалось, смотрел на меня уже некоторое время. Когда он поприветствовал меня едва заметным движением подбородка, я вцепилась в стул, чтобы не подойти к нему и не спросить, все ли с ним в порядке.

По кампусу ходили слухи о его официальном разрыве с Шелли. В связи с этим событием количество участниц в игре «Завоюй звездного квотербека» увеличилось в разы. Поэтому с каждым взмахом ресниц или накручиванием локонов на пальцы окружающих спортсмена девиц все внутри меня напрягалось. Элли, похоже, уловила мое настроение и, хрустя морковными палочками, с хмурым видом переводила взгляд с Роума на меня. Я решила просто избегать ее пристального внимания.

Ромео отбивался от орды красоток либо покачиванием головы, либо равнодушным взмахом руки. Это сделало меня безумно счастливой, но вопросительные взгляды его товарищей по команде в ответ на его резкие выпады в сторону стайки симпатичных девушек, которые соперничали за внимание любимчика публики, открыли мне глаза на то, что мы не сможем долго держать наши отношения в тайне. Вряд ли его терпение или мое спокойствие продержатся долго.

Примерно через пятнадцать минут в столовую вошла Шелли со своим фирменным громким, раздражающим смехом. Завидев меня, она тут же бросилась в мою сторону с выражением чистой ненависти, исказившей ее лицо.

В помещении воцарилась тишина.

– Молли, бог ты мой! Если я еще хоть раз увижу, как ты разгуливаешь в этих чертовых заклеенных очках, я закричу! Неужели нет других? – Она потянулась вперед и, прежде чем я успела понять, что происходит, сорвала очки с моего лица и швырнула их на пол. Стук удара оглушил тихий зал.

Я начала было подниматься, чтобы оказаться к ней лицом к лицу, но Шелли толкнула меня в плечо, отчего я упала обратно на место.

– Сиди, когда я с тобой разговариваю! – Она наклонилась ко мне, почти касаясь моего носа. – Что такое? У мамочки с папочкой не хватает денег, милая? Ты нищенка, Молли?

Несмотря на все мои усилия, каждое ее слово ударяло по мне парализующим хлыстом яда, и ее отрава точно поражала каждую намеченную цель. Мне хотелось дать отпор, хотелось постоять за себя, но ее слова калечили меня, обнажая всю мою затаенную боль.

– Довольно! – Гневный рев эхом разнесся по столовой. – Отвали от нее, мать твою! Тебе сколько, двадцать один или двенадцать? – Тяжелые шаги оповещали о приближении говорящего, чья-то рука коснулась моего плеча и нацепила на меня очки. Я подняла голову и увидела Роума, который стоял позади меня, кипя от злости. Шелли побледнела до мертвенно-белого оттенка, заметив, чьи руки касаются моего тела.

– Руки прочь от нее! – завизжала она.

Роум одарил ее насмешливой улыбкой.

– Уясни уже наконец, мы не вместе и никогда не будем. Завязывай с этим дерьмом. – Ромео сосредоточил свое внимание на всех студентах, широко раскинув руки. – Какую бы ересь она ни извергала, знайте, что я с ней никогда не был и все, что она говорит, – полная чушь!

Лекси и Касс стояли с отвисшими от шока челюстями и переводили взгляд с меня на Роума, потом на Шелли и обратно. Элли скрестила руки на груди, светясь радостью каждой своей клеточкой.

– Ты в порядке? – прошептал напряженным голосом Ромео, наклонившись ко мне.

Я кивнула, но смущенно опустила голову. Тогда он схватил меня за руку и стащил со стула, что заставило наших сокурсников перешептываться и сплетничать о его странном поведении по отношению к тихоне-англичанке.

– Бери свои вещи, Шекспир. Мы уходим.

Схватив свою коричневую сумку с кисточками, я попыталась поспеть за ним. Он выскочил из дверей, которые с грохотом ударились о стену. Шелли же осталась в одиночестве томиться в своей ярости, получив глубокую эмоциональную травму.

Мы шли по тротуару. Точнее, мне пришлось практически бежать, чтобы не отставать.

– Ромео, притормози. Куда мы идем? – спросила я, стараясь контролировать дыхание.

Мы остановились у огромного новенького черного пикапа «Додж», и парень открыл пассажирскую дверцу.

– Залезай, – приказал он.

Как только я запрыгнула на сиденье, Роум захлопнул дверцу. Затем забрался на водительское сиденье и завел двигатель. Когда из динамиков полился тяжелый хард-метал, Ромео крутанул руль, и мы выехали с парковки. Я не знала, что сказать. Еще никогда не видела никого настолько разъяренного.

Спустя пару композиций с отвратительно большим количеством басов и хриплых криков побелевшие костяшки пальцев Роума на руле стали расслабляться.

– Ты точно в порядке? – спросил он сдавленным голосом.

– Да. Немного смущена, но в целом все нормально.

– Как она смеет так с тобой разговаривать? Вот же стерва! Какого черта я тратил на нее столько времени? – выплюнул он, ударив кулаком по приборной панели.

– Ты взял слова прямо из моего рта.

Его губы неохотно скривились в ухмылке.

Я прислонилась головой к окну, пока мы петляли по улицам. Город проплывал мимо, словно в тумане, и я попыталась заглушить воспоминания о жестоких словах Шелли, которые попали прямо в цель.

Когда мы остановились возле торгового центра, я отняла голову от окна и повернулась к Ромео. Он, опираясь на руку, смотрел на меня.

– Мол, мне так жаль, что она сказала о твоих родителях. Я даже не могу себе представить, что ты, должно быть, почувствовала. – В его карих глазах плескалась боль.

Я подалась к нему и опустила ладонь на его колено.

– Тебе не за что извиняться.

Он накрыл мою руку своей.

– Неправда. Она отыгрывается на тебе, потому что видит мой интерес. Видела с самого первого нашего поцелуя. Ты теперь ее враг, Мол, и я не могу не извиниться за это. Именно я поставил тебя в такое положение… Теперь она попытается превратить твою жизнь в ад.

Невозможно было не улыбнуться его словам. Я придвинулась ближе и положила голову ему на плечо. Он вздохнул и обнял меня за шею. Я пробежала оценивающим взглядом по его майке (на этот раз синей), выцветшим джинсам и коричневым поношенным ковбойским сапогам. Ему шел этот стиль, как никому другому, – эдакий настоящий деревенский парень.

После нескольких спокойных, уютных минут в его объятиях я подняла голову.

– Роум, с кем ты говорил по телефону