Наколдованная любовь - Юлия Фирсанова

— Так тот зверь был стражем, который предупреждает путников! Святилище Целителя! Храм Пятого! — благоговейно промолвил Коренус.

— Где? — завертела головой Оля, пытаясь разглядеть за деревьями какую-нибудь церковь.

— Роща ундалий, — пророкотал рядом Ламар и, собрав пальцы правой руки в щепоть, поочередно коснулся лба, груди и живота. — Вечных деревьев!

— У нас таких нет, — сообразив, что эти самые каштаны-мутанты и есть храм бога, шепнула девушка, но повторять жест рыцаря не стала, вдруг так только драконоборцам делать положено или только мужчинам.

— Значит, ты никогда не ела этих восхитительных плодов? — от всей души огорчился Коренус и даже руками всплеснул. — В таком случае мы должны непременно прихватить немного с собой.

— Давайте, только вы мне покажите, что собирать, — согласилась Оля, очень довольная возможностью сэкономить припасы за счет подножного корма. Даже если ей не понравятся эти загадочные плоды, таравердийцы-то совершенно точно считают их за лакомство. На ходу вытащив пакетик, девушка шагнула к роще, но была возвращена на место резким двойным рывком Аша и Ламара. Плечи едва не вывернулись из суставов.

— Кобылица, не знаешь правил, стой на месте! — рявкнул так, будто опять разгонял гигантских кошек-сторожей, сейфар.

— Воистину, будь осмотрительнее, возлюбленная моя, — заботливо попросил Ламар и погладил Олю по голове, точно папаша неразумное дитятко.

— Милая дева, в священную рощу нет дороги смертным, — поспешил поведать магистр, пока Ламар, сочтя предостережение достаточным, срубал и очищал от листьев длинную палку с рогатиной, а Аш отыскивал подходящую в кустах. — Взгляни на деревья, их жизненные циклы так различны, как и извивы течения времени, которое омывает рощу. Ты могла вовсе не вернуться оттуда, выйти глубокой старухой или выползти годовалым младенцем. Сие невозможно предугадать!

— Понятно, — на всякий случай сделав несколько шагов назад, подальше от странной временной аномалии божественного происхождения, сказала Оля.

Превращаться в старушку она совсем не стремилась, вернее, все свои жизненные этапы развития девушка предпочитала пройти естественным путем. Захотелось спросить, как же маг хочет собрать плоды, если посещение рощи невозможно, но тут мужчины начали действовать, и ответ нашелся сам собой.

Аш и Ламар двинулись в разные стороны в обход священной рощи, явно выискивая что-то определенное. Вот рыцарь остановился, вздернул вверх рогатину и ткнул ее концом в густую, но успевшую приобрести оранжевый отлив крону. Потом осторожно, будто вываживал рыбу, вытянул рогатину назад. На конце ее висело что-то зеленовато-коричневое, глянцевито поблескивающее. Больше всего это нечто походило на соплю из носа того самого великана Деванира, скрещенную с виноградом. Коренус довольно причмокнул.

— Ах, плоды ундалий! Нет ничего вкуснее их, посоленных и заправленных маслом, вываренных или поджаренных на огне! — протянул маг, с удовольствием взирая на то, как заготавливают «сопливые» гроздья мужчины.

Оля отмолчалась, не разделяя энтузиазма магистра. А когда Ламар вернулся с добычей, невольно потянула носом терпкий запах и задумалась: гроздья пахли в точности как грибы, возможно, на вкус они не слишком от них отличались, тогда прав Коренус — еда выйдет на славу. Ни отвращения, ни брезгливости «гроздья» у девушки больше не вызывали. Стоило только подумать, что это просто такие маслята, растущие на деревьях на манер опят, и все становилось на свои места.

— Дитя, плоды ундалий не едят сырыми, — поспешил сказать Коренус, заприметив в руке Оли кусочек, который та лизнула, проверяя догадку на зубок.

— Я поняла, магистр, — заулыбалась девушка. — Но я всегда перед стряпней продукты на язык пробую, привычка такая. Ваши ундалии очень на грибы похожи, наверное, и жареные по вкусу их будут напоминать!

— О да, дорогая, сходство есть, но плоды священных деревьев куда вкуснее! — снова причмокнул маг, а юная собеседница заморгала.

Ей показалось, что очертания мага расплываются, как в знойном мареве, и вместо полненького старичка у границ рощи топчется худой, как глиста, нескладный мальчишка. Наваждение прошло так же быстро, как надвинулось, и, засунув добычу в сумки, путники продолжили путь. Шли они спокойно и без особенных приключений, во всяком случае, так казалось мужчинам.

Оля же изо всех сил крепилась, чтобы не начать тихо поскуливать. Метаморфозы Коренуса оказались первой ласточкой целой череды видений, обступивших несчастную со всех сторон. Ох, недаром Фодажский лес славился своими мороками!

Девушка шла по тропинке и изо всех сил старалась поменьше зыркать по сторонам, где все время менялся лес, будто разом примерял все обличия рощи Пятого. Но даже обрывков видений хватало за глаза! Вот вместо здоровяка Ламара, шагающего рядом, появился пухлощекий черноволосый бутуз с погремушкой из сухой тыквы в одной руке и куском мяса в другой, его сменил ладный, высокий подросток с синяком на скуле и содранными костяшками пальцев, следом возник гордо задравший нос красивый черноволосый юноша в чешуйчатом нагруднике. Решив сменить объект созерцания для снятия эффекта галлюцинации, девушка поглядела на Аша и тихо заскулила. Образ сейфара не двоился и не троился, а буквально множился с усердием геракловой гидры, и отнюдь не все, или, правду сказать, почти все эти образы не были человеческими. Среди оскаленных пастей, клыков, когтей, шипов, хвостов почти терялось невозможно юное и суровое лицо с налобным обручем, придерживающим темные волосы, и тяжелой, явно очень дорогой гривной на шее. Оленька уставилась под ноги, взвизгнула и подпрыгнула. Ее кроссовки только что прошлись по тонким крылышкам нежно-голубых больших бабочек, а впереди тропинку перегораживал большой ствол поваленного дерева. Девушка задрала ногу, собираясь перелезть через него.

— Что с тобой, ненаглядная моя суженая? Зачем ты кричишь и так вскидываешь дивные ноги свои? — встревоженно спросил рыцарь.

— Бабочек жалко, а ноги… так через дерево иначе не перелезть, — пробормотала Оля.

— Какие бабочки, какое дерево? — искренне удивился и заозирался по сторонам магистр.

— Тут, — столь же удивленно начала отвечать Оля и совершенно растерянно закончила, глядя на Ламара, опять ставшего бутузом с кружкой: — Только что были, голубые такие, и ствол…

— Семеро с тобой, кобылица, у тебя видения? А коль так, чего ж молчала? — насторожился Аш, приближаясь к девушке. Та отшатнулась от зубастого оскала и ставших красными лазерами глаз.

— Ну вы же сами говорили, что в Фодаже всякие мороки, а что, вы ничего такого не видите? — жалобно спросила Оля и зажмурилась, не в силах больше созерцать переменчивую действительность.