В поисках сокровищ - Екатерина Вильмонт

— Мы ей скажем, что твой папа продал этот комод, а теперь рвет на себе волосы, жалеет, ну, словом, наплести можно все что хочешь! Например, что ты решил этот комод найти и выкупить ко дню рождения отца! У него когда день рождения?

— Седьмого марта! А откуда я деньги возьму? Что мы твоей бабушке скажем?

Даша на мгновение задумалась.

— Все очень просто! Ты скажешь, что деньги за комод отец отдал тебе на новый компьютер, а ты такой благородный…

— Но у меня же есть компьютер!

— Ты что, дурак? Я же говорю, на новый компьютер! Моя бабушка в них не больно-то разбирается! Понял? А такой благородный порыв ее до слез растрогает, и бабушка все, что захочешь, сделает!

— И тебе не жаль дурить родную бабку?

— Не-а! Ей это только развлечение! Она же молодая, а вышла на пенсию!

— Тогда звони бабке!

— Но нам придется к ней поехать, а то по телефону она такую историю слушать не станет!

— Она далеко живет?

— На Кутузовском.

— Это еще ничего, ладно, звони!

Но Софьи Осиповны тоже не было дома.

— Все! Едем домой! Сегодня неудачный день! — сказал Стас. — Вечером созвонись с бабкой, и, если она согласится, завтра и займемся этим делом.

— А как мы объясним, почему ты сам не можешь это сделать?

— Потому что… Потому что… мне не хотят говорить, я несовершеннолетний, и вообще на меня смотрят с подозрением, мало ли что парень моего возраста может выкинуть, а почтенная старушка…

— Моя бабушка — не старушка.

— Хорошо, почтенная пожилая дама…

— Видел бы ты ее, — засмеялась Даша.

— А что?

— Да за ней еще мужчины ухлестывают! Она такая… классная!

— Вот и посмотрю!

Весь вечер Даша дозванивалась бабушке и Виктоше. Но у бабушки никто не отвечал, а Виктошина мама сказала, что Вика пошла в театр с какой-то Мусей Лушкевич. Потом вернулась мама и принялась расспрашивать дочку о Братушеве. Даша так восторгалась тамошними красотами, что Александра Павловна наконец спросила:

— Но если там такая красота, как ты утверждаешь, почему же ты оттуда сбежала? С Надей не поладила?

— Ой, что ты, мама! Просто я по дому соскучилась, — и тут она вспомнила про иль баньо. — И потом, мама, там уборная во дворе, холодно!

— Ах ты моя умница! Тогда слава Богу, что ты вернулась! А то так застудиться можно!

Ну разве проживешь без вранья, если любишь свою маму и не хочешь ее волновать?

Глава XVIII

ЗАБУДЬТЕ О НАС!

— Что? — воскликнула Виктоша. — Какие воры?

— Почем я знаю, кто-то пытается открыть дверь! — убежденно сказала Муся.

— Так чего ты стоишь! Звони в милицию! — Виктоша, как была, в Муськиной ночной рубашке бросилась на кухню и схватила первое попавшееся на глаза оружие — Пестик от старинной медной ступки.

— Вика! Телефон не работает! — закричала Муська.

— Тогда ори! А-а-а-а! Помогите! — отчаянно завопила Виктоша.

Но на воров, похоже, это не произвело никакого впечатления.

Тогда Виктоша набралась храбрости и спросила:

— Кто там?

— Лучше сама открой, меньше шуму будет! — услыхала она в ответ тихий голос. — И крови!

Девочки похолодели.

— Что вам нужно? — пролепетала Муся.

— Только поговорить!

— С кем?

— С вами обеими!

— Говорите через дверь!

— Не получится, голуба моя, — раздался другой голос, тоже хорошо знакомый Виктоше. — Открой, мы поговорим и уйдем! Ничего мы вам не сделаем, не бойтесь! Насчет крови это он пошутил!

— Ну и шутки у вас!

В этот момент что-то в замке треснуло и дверь открылась. Клопик и толстяк с окладистой бородой ворвались в квартиру и закрыли за собой дверь. Девочки онемели от ужаса.

— Ну, где разговаривать будем, не в прихожей ведь, голубы мои! — пророкотал толстяк. — Ай, как нехорошо! Мы к вам с добром, а вы нас вон чем встречаете! Оружием, можно сказать! Клопик, как, по-твоему, пестик считается холодным оружием?

— Скорее тупым тяжелым предметом! — усмехнулся Клопик. — Знаете, как в протоколах пишут — смерть наступила от удара тупым тяжелым предметом!

— Брось свои шутки, Клопик, юницы боятся, правда, кралечки?

Девочки в ужасе прижались друг к другу.

— Клопик, гляди, как ты барышень наших напугал, можно сказать, до бесчувствия! Так не годится.

Он по-хозяйски вошел в гостиную, окинул ее скептическим взглядом и хмыкнул:

— Небогато живете! Ох, небогато! Мои нищие из метро и то лучше живут!

Муська так оскорбилась, что даже страх отступил.

— Потому что вы воры, жулики, а мы — честные люди!

— Во-во! Честные люди! Слушай, кралечка, у тебя есть талант, из тебя отличная нищенка получится. А, Клопик, ты как думаешь? У нас таких еще нету, чтобы с патетикой! Представляешь, как она входит в вагон и не столько просит милостыни, сколько обличает жадных пассажиров! «Граждане, имейте совесть! Это вы допустили, чтобы дети побирались в поездах! Это вы допустили, чтобы вместо лагеря „Артек“ они клянчили кусок хлеба!» И с таким благородным негодованием. По-моему, ей все будут подавать!

«Что он такое несет?» — мелькнуло в голове у Виктоши.

— Как тебе, голуба, такая перспектива? — обратился он к Муське.

— Никогда! Ни за что! — патетически воскликнула та.

— О! Я же говорю, у этой девчонки с патетикой все в порядке.

— Что вам от нас нужно? — вырвалось у Виктоши.

— А чтобы вы из наших преследовательниц превратились в наших сообщниц! Для этого мы сейчас прихватим с собой кое-что из ценных вещей, даже в небогатых домах есть ценные вещи, а заодно и подружку твою возьмем, — он по-прежнему обращался к Мусе, — и, естественно, подозрение падет на нее, а тебя, голуба, предупреждаю, если хоть ползвуком об нас обмолвишься, подружке твоей хана! Одно твое слово, и она на пере, это еще в лучшем случае! — Он сделал едва заметный жест, Клопик схватил Виктошу за плечи и оттащил к двери. А толстяк окинул взглядом гостиную и направился прямиком к серванту, выдвинул ящик и захохотал:

— Клопик! До чего же народ глупый, все ценности в одном месте держат, да еще ящик не на запоре. Так, денежки, колечки, очень хорошо, можно сказать, самая что ни на есть девичья кража! А ты, голуба моя, всю жизнь от этой кражи не отмоешься!

— Не смейте! — крикнула вдруг Муська.

— А ты помалкивай, толстомясая! Ты у нас подружку выкупать будешь! Месячишко по вагонам походишь, и хватит! Не волнуйся, мы тебя не в метро, мы тебя в электрички запустим! Все не так заметно! Только похудеть тебе придется, голуба моя, а то для нищенки ты, пожалуй, толстовата!

Виктоша от всех этих ужасов совсем упала духом. А толстяк отправился в спальню, порылся там в шкафу и вышел с меховой жакеткой Мусиной мамы.

— Заодно еще и это прихватим! Отлично! — Он вытащил из кармана сотовый телефон, набрал номер и сказал в трубку: — Женечка, будь ласков, подъезжай поближе к дверям, чтобы из окон не видно было, что мы в багажник положим! — Он убрал телефон. — Ну, Клопик, воткни кралечке кляп!

И тут произошло нечто совершенно неожиданное.

Муська вдруг громовым, как показалось Виктоше, голосом крикнула:

— Стоять! Ни с места!

Бандиты в изумлении замерли, а Муська с широко открытыми глазами продолжала:

— Спать! Спать! Спать!

И, как ни странно, Клопик выпустил Виктошу, которая в ужасе шарахнулась в сторону, а толстяк прислонился к стене и стал медленно сползать на пол. Клопик стоял с закрытыми глазами. А Муська все так же монотонно командовала:

— А теперь положите на стол все, что вы взяли!

Толстяк встал на четвереньки, подполз к стулу и выложил из кармана все, что украл. Виктоша в полном ошалении взирала на происходящее.

— Так! А теперь встаньте, выйдите за дверь!

Бандиты повиновались. Муська двинулась за ними. Уже на лестнице она сказала:

— А теперь раз и навсегда забудьте о том, что видели! И о нас!

Она вызвала лифт.

— Входите!

Они вошли.

— А теперь проснитесь! Вы все забыли! Просыпайтесь!

И она нажала на кнопку первого этажа. Лифт закрылся и ушел вниз. Муська продолжала стоять у лифта.

— Муська! Муська! Что это было? Гипноз, да? Ты гипнотизерша? — теребила ее Виктоша.

Муська вернулась в квартиру, прислонилась к стене, закрыла глаза, жестом попросив Виктошу помолчать. Потом вдруг открыла глаза и бросилась в объятия Виктоши.

— Получилось! Вика, получилось!

— Что? Что с тобой, Муська! Что получилось?

— Гипноз! Значит, я могу, я действительно это могу! Понимаешь, я подозревала, но уверенности не было. Я даже пробовала несколько раз, но ничего не получалось! А сегодня… наверное, это от стресса…

— Муська, гениально! Просто и грандиозно, как говорит мой папа. Я уж думала все, конец мне пришел…

— И я…

— Но как тебе в голову взбрело?