Не проклинайте мужа Светом - Александра Лисина

Подловив меня на какой-то уловке и не получив ожидаемого результата, милейший преподаватель забеспокоился и во что бы то ни стало решил избавить меня от столь существенного недостатка. Однако ему так и не удалось вывести меня из равновесия, хотя, видит Создатель, инкуб очень старался.

Сообразив, что лучшей мести для него не придумаешь, я даже немного развеселилась. Но неизменная полуулыбка и издевательски вежливый тон в конце концов ему надоели, и спарринг едва не превратился в поединок. Впрочем, я и тогда не испугалась. И не издала ни звука, когда пылающий жаром сгусток со всего размаха впечатался в мое лицо.

Лечил меня, разумеется, Мартин. Прямо там, на занятии, приложив к ране дрожащие ладошки и выпустив крохотную толику благодати на обожженную кожу. Мессир в процесс исцеления не вмешивался. А когда с моего лица отвалились последние струпья, резко отвернулся и после этого уже не лез, предпочитая издеваться над более податливыми старшекурсниками, из уст которых хотя бы иногда удавалось вырвать болезненный стон.

Моя задумчивость не прошла мимо внимания друзей и особенно Ульки, которая единственная уловила связь между снами и моим непонятным состоянием. О Князе я, разумеется, не говорила, но баньши и сама догадалась, что тут что-то нечисто, поэтому тщательнейшим образом проверила ритуальный круг в нашей комнате, наварила кучу зелий и теперь перед сном регулярно требовала, чтобы я что-нибудь выпила. Для спокойного сна, как она уверяла, решительно взбалтывая в колбе очередную серо-буро-малиновую гадость.

Зелья, кстати, оказались хорошими — снов я больше не видела, да и не хотела, если честно. Зато спокойствия у меня действительно прибавилось. Вернее, под воздействием зелий я теперь почти не выходила из состояния легкого транса и по выходным без возражений корячилась вместе с остальными на грядках, добросовестно очищая наш созревший заработок от успевших нарасти за неделю сорняков.

А потом хандра потихоньку сошла на нет. К третьим по счету выходным меня неожиданно отпустило, и я смогла наконец встряхнуться. А после сбора урожая с «хозяйства» при кладбище вспомнила, что давненько не заходила к городской ведьме. И, вооружившись целым тюком драгоценных трав, в сопровождении Йержа отправилась в Город.

Госпожа Ольдман в нашем Мире личность довольно известная. Сколько ей на самом деле лет, никто не знал, но поговаривали, что больше даже, чем самой Жабе. И я была склонна в это верить — уж больно много знала знаменитая травница, да и вела себя… странновато.

Жила она на отшибе, в одном из самых неблагополучных районов города, в маленьком розовом особнячке с симпатичными занавесочками в горошек и нарисованными на калитке ромашками. На лужайке перед ухоженным крыльцом всегда благоухали цветочки самых причудливых форм и расцветок, а из окна кухни то и дело долетали вызывающие обильное слюноотделение ароматы свежей выпечки — госпожа Ольдман как никто уважала свежие пирожки с требухой.

Йерж, проводив меня к самой калитке, виновато развел руками:

— Меня не приглашали, так что я тут подожду.

— Не надо. — Я покачала головой, прекрасно зная, что мужчин, особенно темных и особенно полукровок, госпожа Ольдман не жаловала. — Встретимся в трактире, ближе к полуночи. У меня еще дела в Городе.

Целитель, которого Улька за неимением другой альтернативы силком навязала мне в сопровождающие, с видимым облегчением испарился. А я, настороженно глянув в сторону приоткрытого окна, решительно толкнула низенькую калитку.

Смех смехом, а люди и нелюди пропадали в этом милом домике с завидной регулярностью. Особенно чужаки, не знакомые с правилами поведения. Внешняя несерьезность калитки и сказочная беззащитность домика скрывали под собой мощную магическую составляющую и довольно жестокие шутки хозяйки. Причем жестокие настолько, что я бы, например, поостереглась выяснять, из чьей именно требухи городская ведьма с такой любовью стряпает свои пирожки.

— Хелечка, моя дорогая! — Не успела я сделать и пары шагов, как в доме распахнулась дверь, и на крыльцо выбежала десятилетняя девочка в потертом розовом сарафане. Торчащие во все стороны белесые патлы, озорная улыбка, оголенные до неприличия исцарапанные коленки и нечеловечески яркие зеленые глаза, в которых горела искорка неугасимого любопытства. — Давно тебя не было! Проходи, проходи, моя хорошая, с самого утра тебя жду!

— Здравствуйте, госпожа Ольдман, — коротко поклонилась я, старательно держась единственной безопасной тропинки. — Как дела? Как здоровье?

«Девочка» звонко расхохоталась, а когда я поднялась по ступенькам, погрозила мне пальчиком.

— Вот шутница. Все подтруниваешь над бабушкой?

— Какая же вы бабушка? — пробормотала я, снимая туфли и босиком проходя в небольшую, увешанную плетеными ковриками гостиную, где уже был накрыт стол, стояло огромное блюдо румяных пирожков и дымились две чашки с травяным настоем. — На вас пахать можно еще много-много лет, а то, глядишь, и замуж позовут. Если, конечно, осмелятся.

— Тьфу на тебя, негодница, — беззлобно фыркнула травница, лихо захлопывая за мной дверь и вприпрыжку подбегая к столу. — Садись давай, зелье стынет. А травы свои на пол клади. Да не бросай, а аккуратненько, осторожненько… Я ведь правильно стебелек разрыв-травы там увидела, да?

— Правильно, — ничуть не удивилась я и бережно сложила свою ношу возле двери. — Даже спрашивать не буду, откуда вы узнали, что я приду. Но, как обычно, осмелюсь поинтересоваться: из чего у вас зелье?

Госпожа Ольдман снова расхохоталась.

— Что ты как маленькая, Хель! Сколько лет прошло, а все бабкину оплошность вспоминаешь!

Я скептически искривила губы. Ну да, оплошность. Кинуть вместо бодрящей травки корешок первоцвета, снимающий с суккубы любую личину, — хороша ошибочка, да? Я потом три дня не могла облик сменить! Теперь всегда спрашиваю, хотя и не уверена, что мне ответят правду.

При виде моего выразительного лица «девочка» укоризненно покачала головой.

— Да нет там ничего серьезного. Так, легкое успокоительное, немного тонизирующего… Тебе ведь не помешает, верно?

На меня в упор взглянули проницательные, пробирающие до дрожи зеленые глаза, похожие на бездонные лесные озера.

— А почему ты одна? — обманчиво ласково спросила ведьма, крутя в тоненьких пальчиках вилку. — Где ваш замечательный ангел? Почему опять не пришел?

— Домашнее задание делает, — честно ответила я. — Сидит в своей комнате и старательно собирает благодать в пробирку, чтобы провести завтра уникальный эксперимент на «ядах».