Пляска змей (СИ) - Боровски Марк

— Не могу обещать, что больше тебе не будет больно. Будет… Но знай, что боль эта — благостная. Человеку в этой жизни должно быть больно, иначе ничего хорошего из человека не выйдет… Сейчас, мы с тобой начинаем долгий путь, ведущий к твоему совершенству. Путь боли, потому что иных путей к совершенству не бывает. Ты начала его одна, но дальше я тебя поведу…

Путь и вправду оказался долгим. Десять операций потребовалось, дабы обернуть мой недуг в дар. Некоторые операции были жутко болезненными, но уж что-что, а боль я терпеть умела, мне пришлось обучиться этому, дабы не тронуться рассудком, как моя матушка…

После десятой операции, моя костная система, наконец, стала по-настоящему моей… Я обрела над ней практически полный контроль, получила невероятную способность выращивать кости по своему желанию, а также изменять их твердость и форму. Вкупе с повышенной регенерацией мягкий тканей тела, которую дала мне предпоследняя — девятая операция, это открывало передо мной просто невероятные перспективы. Я поняла — что могу стать идеальным оружием, в руках человека подарившего мне подобную силу, в руках Григоровича…

С тех пор, смыслом моего существования стало одно — служить ему. А еще через год, я получила свои змеиные глаза, и разрешение основать Аканху. Это было чем-то вроде повышения по службе… Мои новые глаза были примечательны не только внешним видом — желтой радужкой и вертикальным узким зрачком, но также могли переключаться на инфракрасный диапазон, и при желании я могла видеть тепловое излучение объектов и живых существ. Сначала это меня немного пугало, к тому же, я не сразу научилась переключаться между двумя видами зрения. Но за пару недель я вполне освоилась. Мои новые глаза оказались очень полезны, они позволяли обнаруживать противника или жертву практически в полной темноте, благодаря одному лишь теплу их тел… Вместе с глазами я получила ядовитые железы, которые Григорович поместил мне под язык. Эти железы делали мою слюну смертельно опасной для всех, кроме меня. Финальным изменением были манипуляции Григоровича с моей кровью, он подмешал мне нечто в кровь, вследствие чего значительно повысились мои обоняние, слух, физическая сила, ловкость и выносливость. Чуть позже я узнала, что это нечто — кровь хонков, рогатых человекоподобных существ живущих где-то на отшибе нашего мира.

Стоит ли говорить, что я полюбила Григоровича как отца? Теперь я принадлежала ему вся целиком, душой и телом, и выполнила бы любую его просьбу…

Столько лет прошло, но каждый день я старалась напоминать себе о том, каково это — ощущать боль. Я никогда не должна забывать этого, и ни за что… Кем бы я была, если бы не вся моя боль, и все мои мучения? Кем бы я была, если бы не доктор Григорович? Верно он сказал: человеку в этой жизни должно быть больно, иначе ничего хорошего из человека не выйдет. Без боли не достичь совершенства…

Тьма ласкала меня. Я перевела взгляд с маски, на Сильвию. Та тихонько посапывала, уютно устроив голову на моем плече. Она так быстро засыпает, и крепко спит… Не то, что я. Свет излучаемый полукругом луны, отбеливал ее гладкую кожу. Я медленно провела по этой коже пальцем, шея, спина, мягкая округлость ягодиц… Правая рука Сильвии была перекинута через мое туловище, и запястьем слегка задевала грудь… Я видела лишь часть лица Сильвии, и даже так… красивая… какая же она красивая!

Если я в постели предпочитала мужчин и женщин в равной степени, то Сильвия только женщин. Она была первой в моем отряде — Аканху, и также первой из этого отряда — кого я уложила к себе в постель. Наверное, я даже любила ее, по крайне мере, с ней спать мне нравилось больше всего. К тому же, она была самой искусной в отношении любви, из всех прочих партнеров, которые у меня были.

В Аканху, Сильвия одна из сильнейших, также как и я. Она не только моя любовница, но также и моя первая помощница, и мой заместитель. Однако в отличие от меня, к Григоровичу она относится вполне равнодушно. Она его не любит, но и не ненавидит. Мне кажется она вообще мало что любит, и мало что ненавидит. Многим она кажется чересчур холодной… Да, она холодна, но только не в отношении меня…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Насколько мне известно, Сильвия попала в клинику Григоровича прямиком из тюрьмы. А в тюрьме оказалась после того, как задушила парня, который хотел изнасиловать ее… Так что Сильвия — душительница, как и я.

Григорович модифицировал ее тело, вживив в него множество дополнительных групп мышц. Благодаря чему, в физическом плане, Сильвия даже сильнее меня. Ее ноги, руки, да и вообще весь организм, способны выносить невероятные нагрузки. Она может бежать во много раз быстрее и дольше обычного человека, запросто может с земли запрыгнуть на крышу двухэтажного здания, способна поднимать внушительные веса. На тренировках нашего отряда, в спарринге, почти никто не рискует выходить против нее. При всем при этом, со стороны Сильвия выглядит вполне обычной девушкой, разве что груди у нее намного больше, чем мои…

Но для меня самой главной являлась особенность Сильвии, присутствовавшая в ней еще до попадания в клинику Григоровича… С раннего детства эта девушка обладала особым даром, который, наверное, уместнее всего было бы назвать экстрасенсорным восприятием. Почти всегда она может заранее предугадать опасность, без труда предсказывает погоду, иногда способна прочитать мысли. Кроме всего прочего, если дать ей какую-нибудь из личных вещей требуемого человека, Сильвия этого человека запросто отыщет… Умница Сильвия, прекрасная и холодная, завтра она возьмет для меня след Алисы, и приведет меня к этой девчонке!

Тьма продолжала меня ласкать… Но покоя не было. Странное беспокойство терзало меня изнутри. Тревога, сути которой я понять не могла. Сильвия вдруг перестала сопеть, и приподняв голову сонно посмотрела на меня.

— Ты чего не спишь? — Поинтересовалась она.

— Не могу уснуть. Тревога… Как странно. Я давно так не тревожилась. Я ведь была счастлива, когда Григорович велел мне отправляться за девчонкой, но сейчас… Ты что-нибудь чувствуешь, Сильвия?

— Я чувствую твою напряженность. Хочешь, помогу тебе расслабиться?

Не дожидаясь ответа она скользнула под одеяло, и через несколько секунд я ощутила ее пальцы, а потом и язык, между своих ног… Сильвия действительно была большой искусницей в этом деле. Уже совсем скоро грудь моя поднялась, напряглись бедра, и по всему телу сладостной волной прошла дрожь. Я тихонько вскрикнула и закусила губу…

Сильвия показалась из под одеяла, и по ней было видно, что она очень довольна собой… Ее ласки немного успокоили меня, но не полностью.

— Кое-что я все же ощущаю. — Проговорила Сильвия опершись на локоть. — Но… Подобное я ощущаю каждую субботу, перед тем, как туману прийти с востока.

— Но ведь туман ушел только сегодня, а завтра — воскресенье.

— Я знаю. Но все же чувствую… Ты уже решила, кто пойдет с нами завтра?

— Да. Кроме тебя, я возьму еще двоих. Твоей задачей, Сильвия, будет отследить девчонку.

Сильвия улыбнулась в полумраке.

— Ты знаешь — мне нужна какая-нибудь ее вещь.

— Будет тебе вещь. Утром я поговорю с Линдой. Девочка была под ее контролем. Наверняка у Линды что-то осталось.

— Л-и-н-д-а… — Медленно произнесла Сильвия, словно бы смакуя это имя… — Сегодня, когда мы привели к Григоровичу Габриэля, и когда Григорович велел ей найти предателя… я уловила часть ее эмоций. Я ощутила в ней что-то вроде страха, перемешанного с насмешкой.

Я взглянула на Сильвию заинтересованно.

— Ты хочешь сказать…

Сильвия кивнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да… Именно так ощущал бы себя предатель. Мне кажется — это она отпустила девчонку.

Я приподнялась на руках, и села облокотившись спиной на спинку кровати, потом засмеялась.

— Хе-хе-хе! Вот это да! Дочка Григоровича… — Тут на меня внезапно накатила ярость. — Да как она посмела предать его!

Сильвия потянулась, словно кошка.

— Что ты будешь с ней делать?

— Пока ничего. Первым делом отыщем эту Алису. А уж потом, когда девочка будет у нас в руках, нам станет проще вывести Линду на чистую воду. О-о… Я этой сучке такую участь уготовлю, что в конце смерть ей покажется слаще меда. — Внезапно я вновь почувствовала возбуждение, и вместе с ним горечь… — О, Сильвия! Как же я люблю тебя, и как хочу поцеловать, глубоко и страстно, если бы не мой яд… Я могу ласкать тебя только руками, и очень сожалею об этом!