Бремя созидателя - Дмитрий Леонидович Охотин

стран дабы обдурить сиволапых дикарей и променять несколько цветных стекляшек на повозку шкур. Там был как раз такой торговец из очень уважаемой и сильной организации.

– Приметный он был своим видом: богато одетый, уверенный в себе. И один одинешенек, – вспоминал Элдинг. – Такому по башке по пути ударишь и все, можно забирать купленное. А торговец, как ни в чем небывало: ходил по рядам, покупал шкуры, китовый ус, бочонки с жиром, корни амфолима (универсальный растительный антибиотик), и прочий товар. Сложил все в кучу. А меня любопытство разобрало: как он один все это добро потащит за тысячу километров. Разве что ждет носильщиков или местных грузчиков наймет. Думаю, подожду! Глядишь и подзаработаю. А он достает из плотно укутанного свертка вот такой же кубик, и тот на глазах стал превращаться в касмана (мощное тягловое животное, на котором перевозят груз южные торговцы). Так меня расперло любопытство, что я подошел к нему и давай расспрашивать. А барыга свое не упустит – за информацию попросил проводить его до Оленьего тракта. Оказалось что в руках у торгаша был трансмутатор, превращающий не живую материю во вполне живое существо. Где достал не сказал, но промолвился что такими пользуются улуны.

Слово "улун" Элдинг произнес шепотом, а мои товарищи даже пригнулись и стали озираться по сторонам. Как-то раз по дороге к карогам Пурьгорь не захотел мне рассказывать кто такие – эти улуны. А слова Элдинга еще больше добавил красок в мое восприятие таинственного племени.

– Так вот, пока мы шли, – продолжил хмурый бородач. – Торговец рассказал, что трансмутатор вещь крайне редкая и дорогая. Работает он только при солнечном свете. Как только наступает ночь – превращается обратно в кубик, поэтому его хранят в плотных мешках. Но попадаются и одноразовые, исчезающие после первого применения. Довел я его до Оленьего тракта и он на прощание кинул мне серебряную монету.

Находка, если верить Эльдингу, выходила подороже всего золота и камней. Тут же организовав плотный мешок, мы скидали все шесть кубиков разного размера.

Зеленая светящаяся жидкость, которая привлекла мое внимание во время первого посещения этого места была "мертвячкой". Так Пурьгорь называл убивающее все живое вещество непонятного происхождения. Она могла мгновенно растворить руку человека, её капля насквозь прожжет все на своем пути, пока не столкнется с неорганической материей. Я представил, а что если капнуть стоящему человеку на голову, то в теле образуется небольшой туннель до самой земли. Жуть! Подумалось, что это какая-то сильная кислота или щелочь, но, как мне объяснили, субстанция абсолютно не реагирует на неорганические предметы.

Плотно закупорив флягу с "мертвячкой", мы решили и её прихватить с собой – вдруг пригодится. Далее из интересного увидели похожие то ли на циркуль, то ли на ножницы два предмета. Об их предназначении мы не знали, но решили и их взять тоже. Отыскали кучу бумаг и грамот с гербовыми печатями, изысканную одежду, серебряную и золотую посуду и утварь, а также много всякого нужного и ненужного хлама, с которым решили разобраться уже в поселении. Действовали мы как заправские воришки, обчистив каждый сантиметр ужасного дворца.

С кродишем я уже второй раз решил не связываться. После встречи с жуткой инфернальной жабой и потерей Велидара, я подумал, что терять еще людей из-за своего любопытства в корне неправильно. Их надо беречь и любить, потому что они верят в меня и готовы положить душу. Пусть это таинственное чудо-юдо поживет, возможно когда-нибудь, проезжая мимо я, словно рыцарь, решу сразиться с гадким драконом, выходящим из бездны. Ага. И мне будет аплодировать возлюбленная, а зрители закидают меня цветами.

Группа егерей занималась постройкой парусов и изготовлением такелажа. Делали они это сноровисто, с умением. Варис, давал указания, и несмотря на то Артос был старший по званию, охотно выполнял поручения подчиненного. Неудобные и тесные проходы заваленного дворца не место для верфи, поэтому все работы происходили снаружи, на заваленном песком, а теперь еще и снегом, поселении нечестивых князей Ульвии и Зола. Там же расположились на ночлег всем составом. Помянули Велидара – кароги прочитали свои песнопения духам за павшего брата и товарища, выпили немного зирики. Взятую с собой большую юрту поставили немного поодаль от реки: рукастый уур запросто утащит спящих воинов с берега.

Юрту утеплили по краям снегом, закидали почти до половины высоты большими сугробами, которые выпали за этот суматошный день. Внутри развели костер, на котором сварили нехитрую похлебку из солонины и кореньев.

– Мы ведь так и не назвали наш город, – обратился я к отряду. – Есть мысли по этому поводу?

– Совет Старейшин до конца так и не решил этот вопрос, – заметил Пурьгорь. – Не пришли к единогласному мнению.

– Верно, – заметил Артос. – Мне больше по душе предложение Заруна назвать город в честь нашего покровителя – саблезубого барса – Пардалис (по-латински – барс).

Название понравилось всем, включая меня. Традиции племени должны быть максимально учтены, и название должно устраивать всех членов племени. Величественное и гордое название нового дома, должно объединять всех, а не становиться предметом спора, должно порождать уверенность в завтрашнем дне. На том и порешили, вернувшись в города, настоять на своем решении Совету.

– Пардалис, – еще раз, словно смакуя гордое название произнес шепотом я, медленно погружаясь в сон.

Глава 11. Дом, милый дом

Утро застало нас крепким морозом градусов в 20 – 25 ниже нуля. С таким резким похолоданием, сменой погоды я сталкивался впервые, хотя Пурьгорь уверял меня, что осенью все кароги с собой на охоту всегда берут теплые вещи, даже если солнце приятно ласкает теплом твою кожу.

Навесив на себя прихваченные шкуры и утеплив ноги меховыми чунями мы принялись выкапывать из сугробов найденное у Залдонов добро и таскать его на берег реки. Лед, как и ожидалось, сковал реку плотным льдом. Ходить по нему было пока опасно, так как неспокойная река не хотела без боя отдаваться в цепкие объятия льда. Тут и там виднелись полыньи, то и дело сверху по течению ледовые насты ложились друг на друга, создавая небольшие торосы. Трудно будет по такому пересеченному рельефу мчаться как на санях. Одна надежда – выпадет снег и все разровняет.

Два наших причудливых плавсредства я назвал "Чук" и "Гек": два судна были похожи как близнецы. Чтоб не объяснять карогам кто это, я сослался на то, что это повелители речных пространств в моём царстве.

Работали тихо, чтоб не привлекать внимание обитателей Солоны. Паруса водрузили ближе к носу, чтоб повысить управляемость. Шкипер должен был сидеть