Твоя половина мира - Евгений Прошкин

– Президентская служба безопасности при поддержке «Аза».

– И как они собираются объяснить ракетные залпы в Москве? Это же скандал! Представь себя не месте жителей района…

– Представляю. Я только не представляю, что от ресторана останется.

– А?.. От какого ресторана?.. Так они… по ресторану?! Э-э-эх, Шарик!.. Ну и фантазия у тебя!

– Не фантазия. Форвертс. – Тиль оттолкнулся от машины. – Не надо тебе этого, понял? Возвращайся.

– Шарик! – позвал Ефимов насмешливо. – Садись, отвезу тебя куда-нибудь. Пивка выпьем, раз уж ты меня из дома вытащил.

Тиль сунул руки в карманы и ускорил шаг. «Вольво» катило следом.

– Запоминай, – сказал Тиль, не оборачиваясь. – «Сегодня ночью специальным подразделением «Азъ» уничтожен один из самых опасных преступников. Тиль Хаген был известен своим коварством и нечеловеческой жестокостью. Чего стоили такие его злодеяния, как расстрел прохожих на фестивале в Гамбурге или подрыв пассажирского поезда «Варшава – Киев»… – Он запнулся и прошептал: – Вот же с-суки… Поезд!..

– Пожалуй, пиво тебе не поможет, – заметил из салона Ефимов. – Водочки?..

Тиль заговорил еще быстрей:

– «Преступник, осужденный Европейским Трибуналом, недавно прибыл в Москву. К сожалению, во время захвата не обошлось без жертв. Тиль Хаген взял в заложники посетителей и обслуживающий персонал ресторана. Когда поступила достоверная информация о том, что живых заложников не осталось, был отдан приказ открыть огонь на поражение. Количество пострадавших уточняется, но уже сейчас известно, что вместе с Хагеном погибли два его сообщника. Первый – гражданин Славянского Содружества Михаэль Сит…»

Тиль остановился и отрешенно посмотрел под ноги. Ефимов затормозил с небольшим опозданием, и ему пришлось сдать назад.

– Что это за бред? – спросил он.

– Завтрашнее заявление пресс-службы «Аза». – Тиль взглянул на часы. – Нет, уже сегодняшнее.

– Там действительно Хаген? Так вот, откуда заваруха… Да, Хаген того стоит. А нельзя просто позвонить твоему другу и предупредить? Обязательно идти туда самому? Под снайперов, если ты не…

– Я номер не знаю, – отрывисто произнес Тиль.

– Мой узнал ведь как-то.

– Узнал, потому что дозвонился. А до него не дозвонюсь. Сваливай, Коля. У тебя жена, ребенок…

– Как его зовут? Приятеля твоего.

– Бесполезно. Он не ответит. – Тиль распахнул дверь и, выдернув из кармана руку, направил на Ефимова пистолет. – У тебя два варианта, как форвард говорю. Либо уехать, либо хапнуть полкило осколков.

– Ствол-то зачем? Бешеный… Это что, вариант номер три?

– Чтобы из первых двух быстрее выбирал.

– Спрячь, а то арестую.

– Ты уедешь, нет?! – Не дождавшись ответа, Тиль сел в машину. – Сам ты, Коля, бешеный…

Минус 10 минут

Элен выбросила окурок и взяла с сидения трубку, но, подержав ее в руке, сунула в карман. Альберт не передумает. Он слишком напуган, и он все для себя решил. Не сегодня, раньше. Да к тому же… и так все ясно. Та хреновина в муниципальном здании выстрелит. Весьма вероятно. Может и не выстрелить, конечно… Только может в данном случае – это совсем не то. Сто шестьдесят семь человек могут остаться в живых. При условии, что им неимоверно повезет.

Элен резко поднялась и, не захлопывая дверцу, направилась к ресторану. Она не представляла, что ей там делать, но шла уверенно и быстро: времени было уже не много.

«Поросячий визг» стоял на свободном участке. Двухэтажное здание будто специально строили для осады: ни выйти из него незамеченным, ни подойти, было невозможно – освещенная площадка просматривалась отовсюду. Однако самого важного Элен не видела.

Впереди все плыло.

Четыре форварда в одном месте. Ближайшее будущее расходилось неровным веером, скошенным от Элен – в чужую сторону, в сторону Тиля Хагена. Он и вправду был сильным форвардом, она это чувствовала даже на расстоянии. Альберт боялся его не напрасно: Хаген смотрел дальше всех, и… он уже заметил приготовления вокруг ресторана, включая и вероятный залп. И если Хаген не самоубийца, не полный идиот, он давно должен был исчезнуть.

Элен прислушалась. По-прежнему четыре форварда: она, Альберт, Михаэль Ситцев и Тиль Хаген. Сумасшедший блондин, чуть не подстреливший ее в коридоре у Козаса. Псих или негодяй, а вернее – то и другое вместе. Форвард, истребляющий себе подобных. Уже наметивший в жертвы и Ситцева, и Альберта, и саму Элен. Уничтожить Хагена было необходимо, но…

Вряд ли стоило убивать ради этого еще полторы сотни человек.

Приблизившись к сияющим дверям, Элен включила терминал.

– Альберт… Здесь твои люди есть? Сколько, и как я их узнаю?

– Ты не узнаешь. Иначе их почует и Хаген. Раньше тебя.

– То есть… на поддержку мне не рассчитывать?..

– Я вообще не понимаю, зачем ты туда поперлась, – равнодушно ответил Альберт. – Была бы ты хоть боксером или стрелком… А так… Соблазнять, что ли, его будешь?.. Ладно, дело твое. Но время уже кончается, Леночка.

Он хотел сказать: скоро мы выстрелим. Но не сказал. Во-первых, Элен догадалась бы и сама, а во вторых… Его это не тревожило. Он почти приговорил к смерти сто шестьдесят семь человек, так какое ему дело до лишнего трупа?

Прозрачные створки разъехались, и Элен оказалась в полумраке ароматов: кофе, сигары, коньяк – все запахи искусственного происхождения. Веяло еще и духами, несомненно из кондиционера – тон был слишком отчетливым.

Покосившись на швейцара, Элен вытащила скомканную сотню.

– Плевала я на ваши правила. На, и заткнись.

– Так я… я же… – пробормотал тот, принимая деньги.

– Вот и заткнись!

Использовать форвертс вблизи от Хагена было опасно, но объясняться по-человечески Элен уже не могла.

Семь минут.

На первом этаже работали два бара и ресторан – к нему тянулся длинный коридор, облицованный розовым мрамором. На втором, если интуиция не обманывала, был бильярд, а также номера с разбитыми кроватями и тесными душевыми.

Ситцев сидит в баре.

Элен рывком обернулась к швейцару – тот, поджав губы, отрешенно смотрел куда-то в угол.

Это не он сказал. Это сказал кто-то другой…

И тут же, как подтверждение, в мозгу пронеслось:

Михаэль в баре. В баре. В баре.

Ей стало страшно – почти так же, как днем, когда в трубке послышалось жуткое и монотонное: «Ордер на Элен Лаур». Кто-то ее вел и, возможно, вел совсем не туда… Она зажмурилась, но ничего не увидела: форвертс окончательно утонул в серой мути. Слишком много вариантов.