Избушка - Алексей Палей

— Молоко отравлено. — Спокойно предупреждаю.

— Молоко? В нашем монастыре не пьют молоко. — Не сообразив о чём идёт речь, ответила Юми.

— Зря конечно, но я про вот это молоко говорю. — Чтобы стало понятней, показываю на кувшин.

— А?

— Бэ!

Юми резко отставила от себя кружку и испуганно посмотрела на меня.

— Ты же выпила!

— Точно. Хорошее молоко, только яд даёт немного терпкости.

Наверное, настой белоцвета. — Отвечаю с улыбкой.

— Значит, у тебя есть противоядие! — Радостно воскликнула Юми.

Она действительно рада. Может зря о ней так плохо думаю.

— Нет. Ведьму простыми ядами не отравишь. Тем более, растительного происхождения.

— Понятно. А печенье?

— Думаю, нет, хотя лучше проверить. — Я беру одну печенюшку и принюхиваюсь. Приятный запах, откровенно химических примесей нет, запаха знакомых ядов тоже. — Вроде нет. Но, на всякий случай, давай выпьем антидот.

— Что выпьем? — Недоверчиво спросила Юми. Я её понимаю, слово звучит подозрительно.

— Противоядие. Особое такое противоядие от всех ядов. — С умным видом даю понятное объяснение.

— Невероятно! А говорят, что такого создать невозможно!

— Почти. — Встаю и направляюсь к своей сумке. Общее противоядие, конечно, не поможет от всех ядов, но любая отрава будет действовать намного медленнее и менее сокрушительно. — Вот. — Показываю флакон из тёмного стекла.

— Это же целое состояние!

— Даже больше. Она капля обойдётся в сотню полновесных золотых.

— Говорю я и щедро лью по десятку капель в свою кружку и Юми.

— Э–э? Думаешь, поможет? — Она неуверенно посмотрела в кружку и понюхала.

— Уверена. Для изготовления используются три дюжины трав, дюжина минералов, его настаивают на утреней и вечерней росе. Здесь смешан свет солнца, звёзд, тьма ночи и сумрак дождливого дня. Тепло лета, холод зимы, пробуждения весны и сон осени. — Рекламным тоном перечисляю кучу всякой фигни. Зато так убедительно звучит! И добавляют чуток холодного душа в конце. — Действует недолго, всего три часа. — Извиняюще пожимаю плечами.

— Ты умеешь готовить такие сложные зелья!? — Восхищённо прошептала Юми.

Нет, ей не больше двадцати!

— Тебе сколько лет? — В упор спрашиваю монахиню.

Юми умолкла, отвернулась и зачем–то выпила молоко из кружки.

— Ты вообще имеешь хоть какое–то отношение к монастырю Светлой Воительницы?

— Мне семнадцать. И я действительно третий аббат монастыря Светлой Воительницы. — Тихо ответила Юми.

— А зачем всё это?

— Понимаешь, люди больше доверяют зрелой женщине чем…. Девушке, которой ещё нет двадцати. — Она тяжело вздыхает.

— Ну… наверно. Не знаю. — И почему я чувствую себя виновато?

— Знаешь, меня ведь направили сюда помочь жителям города. За последние полгода здесь прошло четыре эпидемии. Врачи с ног сбились от осмотра больных. Маги ничего не нашли. Горожане недовольны, городские власти нервничают. — Немного сумбурно сообщила Юми своё задание.

— Угу. Город находится под протекцией короля?

— Да, тут до границы герцогства меньше половины горизонта. — Юми резко выдохнула и тряхнула головой, разгоняя морок.

Теперь понятно, почему она пряталась за иллюзией. Если не знать что ей семнадцать лет, то можно принять за мою ровесницу, может чуть постарше.

— Ух ты! Ты красивая! — Теперь моя очередь восхищаться. Она действительно красивая, а длинные тёмные волосы попросту вызывали зависть.

— Да ты тоже. — Смущённо ответила Юми.

— Ладно, проехали. Что успела узнать?

На этот раз в дверь постучали очень не вовремя.

— Госпожа ведьма, я принёс деньги для размена. — Торжественно провозгласил парень из–за двери.

— Ну, так заходи. — И запоздало понимаю — очень плохая мысль или, по крайней мере, не очень своевременная.

Парень зашёл, увидел Юми и замер на пару секунд. Хотя, надо согласиться — соображает он быстро.

— Здесь медь, — он подошёл к столику и положил тяжёлый кожаный мешочек, — вот в этом серебро. — Второй кошелёк меньше в размерах и в весе.

— Большое спасибо. — Искренне благодарю и отдаю ему две золотые монеты. Парень их берёт, прячет в кармашек и с величайшим почтением кланяется.

Когда он ушёл, я оглядываюсь на Юми, чтобы спросить, чего это он, и мне пришло в голову что не только он, но она тоже.

— Ты чего?

— Я чего?!! Ты что только что сделала!!? — Возмущение и восхищение смешались в этом вопросе.

— А чего я? — Осторожно спрашиваю и опасливо оглядываюсь на закрывшуюся дверь.

— Это было очень сильное благословение! Ты что не чувствуешь?

Чувствую? Что? Закрываю глаза и смотрю вокруг. Да, это серьёзно.

Больше чем на сотню метров не осталось ничего тёмного. Нечисть она ведь тоже разная. Домовые остались, а бесов смело на фиг. Бытовые проклятия, порча и многое другое смыло как небывало. На сотню метров вокруг стало чисто.

— Может это не я? Может оно само?

— Да? — Ироничное недоверие отразилось не только в тоне, но и в глазах аббатисы.

— Давай вернёмся к нашим баранам. В смысле, что ты узнала о городе.

Информации было немного. Все проблемы начались сразу после королевского разрешения на развитие деревни, которая тут раньше была, в город. И чем дальше, тем хуже. Беспричинные ссоры, ругань, мужчины стали много пить алкоголя, женщины и дети ополчились на нищих. Зимой пришли большие, наглые, злые волки. Простейшая простуда немедленно становилась каким–нибудь жутким воспалением. Ниоткуда стала приходить нежить и опасная нечисть. Как следствия всех событий горожане стали требовать защиты у короля.

— Сейчас в городе спокойно. Но стоит это больших усилий.

Королевские маги и врачеватели находятся в постоянном напряжении.

— Аббатиса грустно посмотрела в окно. — В последнюю четверть сезона пришёл отряд гвардейцев герцога.

— Понятно. Они стали требовать, чтобы люди короля убрались из города, если не могут помочь.

— Да. А вчера вечером они сами собрались и ушли. — Юми улыбнулась и посмотрела на меня. — Мне рассказали о твоём разговоре с их офицером.

— Я пока точно не уверена, но думаю, что смогу помочь.

Происходящее в городе что–то напоминает, но, пока не могу сообразить, что именно.

— Точно!?

— Да. Но сначала нужно осмотреться. Сделать это лучше ночью, или на рассвете.

— Я верю тебе! Не знаю почему, но я верю! — Возвышенно сказала Юми.

— Верить нужно не в меня, а в себя. Основная работа достанется тебе и местному священнику. — Забираю кошели с монетами и направляюсь к своей сумке. — А сейчас давай пройдёмся по городу. Я ведь последние три года в лесу прожила.

Юми кивнула головой, соглашаясь побыть гидом.

— Идём, в этом городе есть на что посмотреть, особенно после леса!