Погоди, я пойму - Изабель Ричардс

Саманте с трудом удавалось говорить спокойно. Один вид Юджина, такого сильного и красивого, любимого и желанного, заставлял ее терять самообладание. Казалось, он заполнял собой всю их гостиную. Еще немного, и она бросится ему на шею, прильнет к его груди, орошая ее своими слезами, как в какой-нибудь дешевой мелодраме.

- Марджори? Какое отношение все это имеет к Марджори? - произнес он, наконец-то отпуская ее руки и недоуменно пожимая плечами.

Брови Саманты удивленно приподнялись.

- Я думала... Разве ты не хочешь жениться на Марджори? Но я знаю, как там в галерее, на втором этаже, ты собирался посмеяться над "своей провинциальной дурочкой"... У меня не было сил слушать дальше...

- Моя очаровательная провинциальная дурочка! Уж если ты решаешься на столь предосудительное занятие, как подслушивание чужих разговоров, то имей смелость довести дело до конца. И тогда мы бы не потеряли несколько месяцев нашей жизни.

И Юджин снова схватил Саманту за руки, но на этот раз бесконечно нежно, и прижал к своей груди. Затем пальцем приподнял ей подбородок и внимательно посмотрел в глаза.

- Саманта, - сказал он, - ты должна мне поверить: я никогда не помышлял ни об одной женщине с той ночи, когда вытащил тебя из перевернутой машины. Я не мог думать ни о ком, кроме тебя!

- Меня?- прошептала Саманта, не веря тому, что слышит.

Наконец-то усмешка сошла с губ Юджина.

- Да, тебя,- сказал он проникновенно.- Твое мужество, твоя сила воли, то, как ты превозмогала боль... вызывали у меня восхищение. А потом в моей хижине... твое чудесное тело и эта детская непосредственность... Я никогда не встречал такого сочетания.

- Но... но ты и Марджори так хорошо подходите друг другу. - Эта мысль намертво засела в ее мозгу, и только Юджин, похоже, мог помочь ей избавиться от последних сомнений. Что он и сделал.

Нетерпеливый поцелуй Юджина заглушил лепет Саманты и вызвал в ней такую ответную вспышку страсти, что вообще все мысли в мгновение ока улетучились из ее головы. Его губы жадно терзали ее, словно никак не могли насытиться. И только когда молодая женщина почувствовала себя так, словно у нее в жилах вместо крови течет раскаленная лава, он отпустил ее.

- Разве ты не видишь, дорогая,- сказал он с улыбкой,- это мы созданы друг для друга... хотя и не всегда приходим к согласию. Но это делает нашу жизнь только интереснее.

- Но я думала, что ты не любишь меня, - еле слышно призналась Саманта.

- А я считал, что ты меня ненавидишь. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как заставить тебя выйти за меня замуж. Звонок Флоренс дал мне такую возможность, о чем я потом горько пожалел.

У Саманты перехватило дыхание, и на глаза мгновенно навернулись слезы.

- Почему?

- Потому что быть женатым на тебе и не обладать тобой- это тяжелее любой из пыток, которые применяли индейцы. А видеть тебя в объятиях Брома на вечере у губернатора и после, в ресторане, когда он держал тебя за руку. О... я готов был убить его и остаток жизни провести в тюрьме. А потом, когда ты стала допоздна засиживаться с этим проклятым Офенстейном в редакции, я вообще распрощался с мыслью, что ты сможешь когда- либо полюбить меня.

Саманта ласково провела по подбородку Юджина.

- Но, милый, я же пыталась объяснить тебе, что Бром ничего для меня не значит.

- Теперь-то я это знаю. Но после твоего отъезда я долго думал, что ты сбежала с ним. И решил, что ты заслужила право быть счастливой со своим избранником. Я каждый день читал "Ивнинг-ньюс пост", разыскивая твою колонку. Когда я понял, что никаких твоих статей не предвидится, то очень удивился, а когда документов о разводе не пришло, начал что-то подозревать. Я позвонил в редакцию газеты, и в отделе кадров мне сообщили, что ты уехала, не сообщив адреса.

Позволь мне сказать тебе, дорогая, даже с моими источниками информации найти тебя оказалось нелегко. Я не сразу вспомнил, как на Пересе ты говорила мне, что жила где-то в штате Юта, но я не мог припомнить, где именно. Тогда я подумал о твоей подружке Эмелин Фарингтон и решил, что уж она-то должна знать, где тебя искать.

- Но я заставила Эмми поклясться, что она никому не скажет, куда я уехала! - воскликнула Саманта.

Юджин улыбнулся:

- Она поначалу и не хотела говорить.

Но мне удалось убедить ее в моих добрых намерениях. Наконец она дала мне адрес твоих родителей.

Он запустил пальцы в длинные волосы Саманты.

- Скажи, что ты тоже любишь меня,- приказал он таким знакомым ей тоном, - избавь меня от дальнейших мучений!

Саманта встала на цыпочки и обняла мужа за шею.

- О, Юджин! Я люблю тебя с той первой ночи, когда ты снимал с меня кроссовки. Повторить еще раз?- И она поцеловала его в губы.

- Можешь говорить все, что придет тебе на ум. Если бы ты сразу сказала мне, что любишь меня, это избавило бы нас от массы ненужных волнений.

- Тогда, может быть, сказать тебе, что нам нужно устроить в нашем доме еще одну спальню?

- Черт меня подери, если я это сделаю! Ты будешь спать в моей постели! Сколько раз тебе повторять - там твое место!

Он наклонился, чтобы еще раз поцеловать ее, но Саманта ловко увернулась от его губ.

- Но, Юджин, это спальня не для меня, - сказала она, улыбаясь. - Это для ребенка, которого мы ждем в сентябре.

Она увидела, как Юджин буквально остолбенел, и на мгновение ей показалось, что с ребенком она ему не нужна. Но он подхватил ее на руки.

- Дорогая, это правда? Я буду отцом? - Затем, покачав головой, он прошептал: - Не'могу поверить! Всего час назад я думал, что моя жизнь без тебя- самая несчастная на свете. А сейчас я не только узнаю, что ты любишь меня, но еще и...- И сенатор штата Аризона прокричал во все горло: - Я буду отцом!!!

Пит Синклер просунул голову в дверь.

- Если это будет девочка, будь добр, Юджин, научи ее ловить рыбу!