Лесная дорога - Кристофер Голден

«Неужели я действительно смогу?» - спрашивала она себя. Джиллиан всегда имела свое мнение, и у нее была сила воли, чтобы добиться задуманного. Но ее представление о политической деятельности вообще было настолько расплывчатым, что идея о собственной карьере в этом направлении вызывала у нее массу сомнений. Как они там говорят? «Единственное, что нужно для победы плохих парней, - это полное бездействие хороших парней» - что-то в этом роде.

«Ну, я-то не парень, и я не сижу верхом на белом коне, и тому подобное, но…» Мысль так и осталась незавершенной, да в этом и не было необходимости.

Этот предмет и так слишком глубоко ее затрагивал, поэтому не было необходимости сочинять закругленные фразы. Джиллиан Дански безусловно не воображала себя героиней или мученицей, но все-таки верила, что способна быть полезной. Что сможет делать добро.

Войдя в ресторан, она сразу погрузилась в успокаивающий гул голосов. В двух каминах, с каждой стороны продолговатого обеденного зала, весело полыхало пламя. У двери стояла сама хозяйка заведения, Дороти, женщина пятидесяти с небольшим лет, не желающая подкрашивать седеющие, но модно подстриженные волосы.

– Добрый вечер и милости просим, - сказала она. - Вы с кем-то встречаетесь?

– Да, у нас тут целая компания, - кивнула Джиллиан. - Должно быть, под фамилией Райан. Они уже, наверное, здесь…

– А-а, вы из компании Боба, - дружелюбно произнесла Дороти, и в ее молодых глазах промелькнула озорная искорка Бедняжка. Сюда, пожалуйста.

Хозяйка отвела ее в дальний угол зала, где за большим столом у камина расположилась шумная компания. Там, разумеется, был Боб Райан с женой Айвонн. Джиллиан заметила Бена и Кэрол Бартолини. Она не сразу, но все-таки узнала Мэри Элизабет Тилден, тоже занимающую в совете официальный пост, и предположила что мужчина рядом с ней - ее муж. Имея поддержку этих троих людей - если они примут ее сторону, - она почти наверняка будет избрана. Джиллиан прекрасно понимала, что если они будут на ее стороне, это означает, что она сама должна будет принять их сторону. Городская политика - суровая, ожесточенная борьба, которой на протяжении жизни многих поколений сопутствует зависть и недоброжелательство. Если она будет заодно с этими людьми, то обеспечит себе поддержку их друзей, но в то же время вызовет недовольство их врагов.

Есть о чем задуматься.

Правда, в тот момент все подобные мысли отошли на задний план.

Потому что в дальнем конце стола, спиной к углу, сидел Майкл Дански, вовсю веселясь и занимая людей, которых Джиллиан надеялась сделать своими друзьями. На нем была белая рубашка без воротничка, надетая под коричневый замшевый пиджак, который Майкл, носил скорее не для тепла, а потому, что хорошо в нем выглядел. Глаза его искрились, пока он нашептывал Айвонн Райан что-то забавное, потом они вместе рассмеялись. Он был свежевыбрит, и щеки его сияли в отсветах огня.

Ее муж снова стал похож сам на себя. Это был ее Майкл. Жизнерадостный и уверенный в себе. Перед ним стоял бокал вина, и, заметив ее приближение, он поднял бокал в молчаливом приветствии, криво улыбнувшись ей в своей обычной манере.

Это была та самая обольстительная улыбка. Улыбка, покорившая ее. Он был вовсе не высокомерным, а напротив, живым и отзывчивым, поэтому стремился разделить чувства других людей.

Увидев его таким, Джиллиан не удержалась от счастливого смеха Она глубоко вздохнула, и ей показалось, что этот смех начисто изгнал страх и беспокойство. Рядом с уверенным в себе Майклом она найдет общий язык с Райаном и его друзьями. С его поддержкой она способна на все что угодно.

При ее приближении к столу Майкл поднялся. Встали и другие мужчины, и она поздоровалась со всеми за руку, а Райана чмокнула в щеку. Когда она наконец прошла к свободному месту рядом с мужем, он выдвинул для нее стул. Еще не успев сесть, Джиллиан внимательно посмотрела на него. Темные круги под глазами. Вероятно, не выспался за ночь. Но перемена в нем была очевидна.

– Привет, - сказал он. - Как прошел день? - И легонько прикоснулся к ее рту губами.

– В суете. А ты как? По-моему… тебе лучше. Майкл улыбнулся.

– Не совсем. Но, похоже, я начинаю разбираться в некоторых вещах. - Понизив голос, он прошептал: - Возможно, я потерял лишь несколько шариков, а не весь мешок.

Тихо засмеявшись, она взглянула на него, вопросительно подняв бровь.

– Садитесь, Джиллиан. Закажите себе вина, - любезно предложил Боб Райан.

Она вежливо ему улыбнулась и снова взглянула на Майкла.

– Потом объясню, - продолжал он интимно шептать ей на ухо. - А пока займемся ужином. Тебе еще надо завоевывать голоса.

Час до полуночи тянулся медленно. Майкл лежал в гостиной, на диване с темно-красным набивным цветочным рисунком, и смотрел, как Хамфри Богарт препирается с Кэтрин Хепберн. Глаза у него жгло, и все тело болело от переутомления, но момент естественной сонливости был упущен. Что ему действительно было нужно после наваждения предыдущей ночи и чересчур упорных попыток найти сегодня дом Скутер - это время, чтобы прийти в себя. Фильм «Африканская королева» только начинался, когда они с Джиллиан приехали после ужина домой. Это был один из любимых фильмов Майкла. Вряд ли можно было придумать лучший способ снять напряжение, чем провести пару часов с Хамфри и Кейт.

Сначала Джилли к нему присоединилась, сбросив туфли и примостившись рядом на диване. Через несколько минут он услышал ее ровное, мерное дыхание. Она открыла глаза, только когда он легонько ее толкнул.

– Может, мне пойти умыться, - сонно сказала она. Хочу смыть косметику и снять наконец этот костюм.

Майкл улыбнулся ей.

– Помощь требуется?

– Думаю, справлюсь сама, мистер Дански.

– Ну, если передумаешь, ты знаешь, где меня найти, - сказал он.

Но он знал, что она не вернется. Было поздно, и она, помня о бессоннице, неохотно оставалась бодрствовать после полуночи, боясь спровоцировать бессонную ночь. Обычно Майкл ложился вместе с ней и смотрел фильмы в постели, а она рядышком сворачивалась калачиком под одеялом. Но сегодня вечером ему было комфортно именно здесь. По правде говоря, он не спешил вернуться в спальню, не спешил узнать, занят ли опять темный угол у кровати.

Ужин с членами совета прошел прекрасно. Если бы кто-нибудь сказал ему, что он хорошо проведет время за столом в компании политиков, он бы назвал это полной ерундой. Но к своему величайшему удивлению обнаружил, что ему с ними хорошо. Приятно было оказаться в компании уверенных в себе людей, испытывающих непреодолимую тягу к интеллектуальным разговорам и спорам. По сути дела, ему показалось, что он провел время даже лучше Джиллиан.

Но суть заключалась в другом, и, очевидно, сам Майкл приложил к этому руку. Пожалуй, он очень старался хорошо провести время. Не только ради политических амбиций Джиллиан, но потому что сам в этом нуждался. Чтобы успокоиться. Выбросить все из головы.

Как бы то ни было, ему это помогло. Ему было спокойней, чем всю неделю, когда его всякий раз охватывала дрожь при мысли о странных вещах, которые он видел - или считал, что видел, - но он тогда напоминал себе, что на то существуют психиатры. Если бы люди время от времени не съезжали с катушек, то психоаналитики оказались бы без работы. Самой лучшей новостью из всех - больше всего его успокоившей - было то, что с самого пробуждения в это утро он не видел ничего экстраординарного. Не видел, не слышал, не чувствовал. Ни попкорна, ни яблочного пирога с корицей. Ничего подобного.

Он поправится. На это уйдет какое-то время, но если он научится владеть собой и обретет уверенность, с ним все будет в порядке. В этом ему очень поможет Джиллиан. Даже одного ее вида сегодня вечером - того, как она сияла, как лучились ее смеющиеся глаза - было достаточно, чтобы пустота в нем начала заполняться. А сейчас, лежа перед телевизором, он почувствовал, как у него тяжелеют веки и его охватывает усыпляющая усталость.

Посреди этих мыслей Майкл отключился под взглядом небритого Богарта с телеэкрана.

Во сне он едет по Старой Двенадцатой дороге. Фары машины пронзают темноту впереди. Дорога сворачивает налево, потом направо и снова налево. За каждым поворотом его спящее сознание ждет встречи с ней, маленькой заблудившейся девочкой, белокурым ангелом, выхваченным из темноты светом фар. При каждом повороте он ощущает пугающую определенность, безоговорочную уверенность в том, что на этот раз не сможет вовремя отвернуть, чтобы ее не сбить. Что машина ударит ее, затянет под колеса, раздробит кости и, проехав по ней, оставит после себя лишь окровавленное, бесформенное месиво.

Это всего лишь страшный сон, но повторяющиеся с беспощадной настойчивостью одинаковые фрагменты постепенно превращают его в сокрушительный ночной кошмар. Майкл чувствует, что рыдает. Он хочет, чтобы дорога поскорей кончилась, чтобы настало утро, чтобы погасли фары и он не смог увидеть ее там, пригвожденную к темноте, словно жертву, приготовленную для него.