Фредди Меркьюри - Рик Скай

Меркьюри верил, что балет, как и опера, может найти интересные точки соприкосновения с роком и открыть новые горизонты для творчества.

Познакомившись со многими танцорами Королевского балета и с бывшим руководителем труппы сэром Джозефом Локвудом, Меркьюри даже участвовал с ними в благотворительных концертах.

«Я репетировал с ними различные движения, — вспоминал он, — стоял у станка и делал растяжки. Я собирался сделать за несколько дней то, на что у них ушли годы. Это было самоубийство. У меня все болело».

На сцене во время исполнения «Богемской рапсодии» Меркьюри исполнял прыжки и пируэты: «Я сделал один экстравагантный прыжок и упал в руки танцоров. Они понесли меня вдоль сцены, а я продолжал петь. Это было очень зрелищно, и публика неистовствовала. Это, конечно, был не Барышников, но получилось совсем неплохо для стареющего новичка».

Глава 10

Рекламная игра. “Паблик релейшнз” и Фредди.

“Мне не нравится, как выдаются вперед мои зубы.

В остальном я совершенен”.

Когда Фредди Меркьюри впервые встретил Тони Брейнсби, в то время уже довольно известного британского поп-публициста, то засыпал его щедрыми обещаниями. «Мы станем самой великой рок-группой, — говорил Меркьюри ошарашенному публицисту. — И вы нам в этом поможете». Худющий молодой человек с изящными чертами лица вскинул вверх руки театральным жестом, который больше подошел бы для викторианской мелодрамы. Руки были длинные и хрупкие, на наманикюренные ногти был аккуратно нанесен черный лак. Руки больше напоминали фрагмент японской скульптуры, чем часть человеческого тела.

Меркьюри как музыкант еще не был известен, его группа не выпустила ни одного диска. Хотя он всего лишь владел на пару с Роджером Тейлором киоском подержанной одежды на Кенсингтон-Маркет, Меркьюри тем не менее держался, словно вкусившая успех рок-звезда. Первая же встреча убедила Брейнсби, что этот человек однажды действительно станет знаменитым.

Тони рассказывал мне: «Фредди был звездой от рождения. Как только он вошел в мой кабинет, я понял: он создан для успеха. Такое чувство возникает далеко не часто, но это — именно тот случай. Фредди был уверен в „Куин“ и их музыке. Он точно знал, какой должна стать группа. Уже тогда Фредди производил впечатление лаком на ногтях и экзотическими нарядами. Для этого требовалась смелость».

Впервые Брейнсби увидел группу в действии во время одного из их первых концертов в Империал-колледже, где учился Брайан Мэй, и сразу влюбился в нее. «Не было даже сцены, а зрителей набралось всего около сотни, но выступление прошло превосходно. Все внимание было приковано к Фредди. Он уже тогда знал, как обращаться с аудиторией».

Брейнсби регулярно ходил на концерты: «Одну вещь я никогда не мог понять. Поклонники „Куин“ — это не только подростки, но и их мамы и бабушки. Удивительно, что эта аудитория была у них всегда с тех пор, как они начали играть хэви-метал».

По словам Брейнсби, с ними легко было работать: "Фотосъемки для многих групп, которые не уверены в своем имидже или не знают, чего хотят, становились кошмаром. С «Куин» сеансы проходили без проблем. С интервью также проблем не было: Меркьюри прекрасно знал правила игры и никогда до конца не раскрывался. Он не хотел, чтобы все внимание концентрировалось на нем одном. Фредди подчеркивал, что группа «Куин» — это все четверо музыкантов вместе, а не Меркьюри и трое остальных.

В интервью он никогда не говорил о своем детстве — это было секретом. Я думаю, он понимал, что фанам будет трудно принять звезду, рожденную на далеком острове Занзибар, да еще перса по национальности. Таких прецедентов еще не было".

"Меркьюри никогда не признавался, что был геем. Он только все время обыгрывал эту тему. Это было настоящим спектаклем. Каждое предложение он заканчивал словами «дорогой» или «дорогуша».

Брейнсби в Меркьюри поразило то, что он во всем старался быть звездой: «Он всегда хотел иметь все лучшее. Во время гастролей по Америке в одном захолустном городке за Меркьюри прислали обычное такси, чтобы везти его в аэропорт. Фредди отказался ехать, пока не был найден лимузин, считавшийся здесь большой редкостью. Он прибыл в аэропорт с шиком, как и подобает звезде».

Брейнсби помогал организовывать вечеринки «Куин», ставшие их стилем жизни. Он вспоминает: «Одна из лучших прошла в Новом Орлеане в ночь на Хэллоуин (празднование Дня всех святых). Мы сняли гостиницу и устроили настоящее болото — с деревьями, пресмыкающимися и туманом. Выступали стриптиз-гёрлз, повсюду шастали карлики. С этой вечеринки у меня сохранилась редкая фотография, на которой Меркьюри оставляет автограф на заднице одной из стриптизерок. Было очень весело. В одной из комнат две девицы исполняли все плотские желания гостей».

За все время между Брейнсби и Меркьюри произошла лишь одна ссора. Брейнсби был одновременно агентом Пола Маккартни, гастроли которого однажды совпали с выступлениями «Куин». «Я решил поехать с Маккартни, а Фредди хотел, чтобы я занимался ими. Это были сумасшедшие гастроли — я разрывался между их маршрутами».

Когда группа выпустила «Богемскую рапсодию», Брейнсби был одним из тех, кто считал, что они допустили большую ошибку: «Когда я впервые ее услышал, она мне понравилась, но уж очень долго все это было! Однако Фредди сумел доказать свою правоту. Он был настоящий талант».

Крис Пул, бывший помощник Брейнсби, а в настоящее время владелец компании, занимающейся «паблик релейшнз», среди клиентов которой Дэвид Боуи и Принс, вспоминает: «Фредди и в самом начале своей карьеры был очень экстравагантным. Он носил меховой жакет, красил ногти в черный цвет и все время кривлялся. Но его кривлянье не выдавало в нем гея. В то время, когда группа появилась, гомосексуалистов в Лондоне начинали потихоньку признавать. Прежде это здорово всех шокировало».

Когда Пул начинал работать с группой, у Меркьюри и Роджера Тейлора был киоск по торговле одеждой на Кенсингтон-Маркет. Это было место, где слонялись хиппи, туристы и рок-звезды. Меркьюри и Тейлор торговали подержанной одеждой, а в свободное время играли в группе. Они платили десять фунтов в неделю за место, покупали старые вещи, перешивали их и перепродавали. Работа Тейлора заключалась в том, чтобы таскаться по лавочкам в поисках товара. Иногда им удавалось сделать неплохой бизнес. Однажды Тейлор купил сотню пальто по пятьдесят пенсов за штуку, а продали их за четыре фунта каждое. По ошибке загнали и пальто Меркьюри.

Тим Стаффелл, однокашник Меркьюри, вспоминает, что тот стал одеваться более модно, работая на рынке. В день смерти Хендрикса Меркьюри в знак траура и уважения к своему кумиру не вышел на работу. Киоск просуществовал полтора года, и на этом бизнес закончился. Никто этому не удивился. Меркьюри и Тейлор решили посвятить себя музыке.