Выброс смеха - Мария Гребёнкина

Русак здоровой рукой протер глаза, и, заглянув в ванну, ужаснулся. Она была наполнена кровью и чьими-то костями. Стены и потолок также были в крови. Даже свет из форточки казался алым, потому что стекло было запачкано той же кровью.

Послышались шаги. Ближе. Ближе. Скрип замка.

Темно-синий комбинезон, черные штаны, берцы. Лицо было закрыто белой маской из зимней шапки с вырезанными дырками для глаз и рта. Мужчина убрал руки за спину, немного склонил голову в сторону и медленно, подбирая слова, произнес:

— Я знаю, кто ты и знаю, зачем ты здесь, так что можешь не притворяться. Избавляясь от лишних вопросов, отвечу сразу — я наемник. От тебя мне нужны лишь координаты тайника с припасами, которых у тебя по Зоне полным-полно. Скинешь мне парочку, мои бойцы проверят, и если все в порядке, то можешь чесать отсюда на все четыре стороны. Я зайду через час, и либо ты скажешь мне все, что я хочу услышать, либо ты будешь учиться общаться со слепыми собаками. Надеюсь, усек.

Он простоял меньше секунды, развернулся и вышел тем же путем, что и вошел. Замок защелкнулся, но слова наемника все еще звучали гулким эхом в непонимающем ничего сознании Русака. Сталкер пошевелил пальцами больной руки — кости целы. Согнул в локте — все в порядке. Плечо. Неожиданно резкая боль пронеслась током по всему телу, и он чуть не вскрикнул. «Выбито. Черт. Надо как-то выкручиваться». Цепь, которой Русак был прикован к ванной, намертво вцепилась в голень, отказываясь дать хоть немного свободы.

Первые несколько минут человек, которого пристегивают к ванной в сыром подвале, обычно паникует и судорожно пытается снять оковы, и бежать, бежать, бежать без оглядки. Когда же этот страх проходит, начинает работать голова, появляются связные мысли. Думает этот человек о последних днях, которые прожил. Что, а главное кому, он мог сделать плохого, чтобы с ним вот так: по голове и в сырой подвал. Минут через пятнадцать, не найдя ничего подобного в своей памяти, он начинает лелеять надежду, что его могли с кем-то спутать. Ведь одно дело если бы этот человек понимал, чего от него хотят, а с другой — тайники, Зона, какие-то координаты. Что это? Зачем? Окончательно сформулировав речь, которую он прочтет наемнику, когда тот войдет, Русак вдруг понял, что такие люди не делают ошибок, а если и делают, то не признают их. Слишком опасно и слишком страшно предпринимать какие-то попытки диалога.

Прошла половина отведенного наемником времени.

Сталкер досконально изучил всю комнату. Из этого помещения можно выбраться только через дверь, которую, естественно, охраняют. Теоретически, конечно, можно попробовать снести ее с петель металлической трубой, которая валялась за ванной. Даже предположив, что те несколько минут, пока дверь будет сопротивляться силе металла, никто не сбежится на шум, можно поверить, что такое возможно. Потом вырубить охранника этим своеобразным оружием, ну, максимум, двух охранников. Дальше нужно начать молиться всем Богам Зоны, чтобы друзья этих боевиков, которые прошли службы во всех только возможных боевых операциях, отсутствовали в доме. Или же спали, или же не слышали, или же поняли вдруг, что такого хорошего парня, как Русак не нужно убивать, как последнее животное, и преспокойно выйти в Зону. А дальше бежать, бежать, бежать без оглядки.

План был безупречен, за исключением всего двух поправок. Во-первых, в карманах нашего героя не было даже маленькой булавочки, чтобы хотя бы попытаться снять тяжеленный замок со своей ноги, а во-вторых, правая рука совсем отказывалась работать. Русак вспомнил о своем рюкзаке, который скинул у поля с аномалиями, и в котором можно было найти что-нибудь, что помогло бы в спасении. Но даже если бы этот рюкзак и оставили в комнате наедине со своим хозяином, то вряд ли бы уж его положили около сталкера, мол, пользуйся, не стесняйся.

Раздались выстрелы. Сначала застрекотал пулемет и послышался звон стекол. Казалось, что стрелял кто-то один, но это было не так. Выстрелы звучали с разных сторон, но не рядом, и явно в здании, а значит — оно не одноэтажное. Сталкер слышал какие-то крики и приказы.

— Слева! Слева обходи его!.. Огонь!.. Зажимай!.. Господи, он на крыше — наверх все!.. Нет! Не-ееет!..

Наступила тишина. Последний предсмертный крик будто выключил звук в пространстве. Русак даже несколько раз ударил кулаком в чугунную ванну, чтобы проверить, не оглох ли он. Не оглох. Звонкий звук эхом понесся дальше, туда, где только что был бой.

Послышались глухие хлюпающие шаги, будто тот, кто шел по коридору минуту назад вылез из теплого моря и неторопливо прогуливался по асфальту. Хлюп, хлюп. Через секунду в дверь три раза громко ударили, от чего сталкер вздрогнул и прижался к ванне.

— Семь дней, — истошно закричала женщина за дверью и поскреблась чем-то острым по косяку. — Тебе осталось семь дней!

Русак вмиг вспотел и несколько раз дернул ногой в попытках освободиться от цепей. Здоровой рукой он вцепился в браслет оков и с силой дернул за него. Никакого результата. «Это смерть», — запаниковал он. — «Смерть! Точно смерть!»

— Да ладно тебе, смерть. Скажешь тоже, — произнес уже мужской голос за дверью очень спокойным и мелодичным голосом. — Давай открывай, не трону я тебя.

Сталкер опешил, но все же кое-как «проглотил» эту ситуацию и дрожащим голосом ответил:

— Нет у меня ключей. Я заперт здесь.

— Тогда отползи подальше. Без ключей открыть попробуем.

Русак аккуратно перелез через ванну и спрятался за ней. Он вытаращился в дверь и тихонько, скорее самому себе, произнес:

— Готов.

В эту же секунду раздался глухой хлопок, и дверь с кусками бетона пулей влетела в помещение, по пути опрокинув ванну, из которой на Русака полилась кровь, и ударилась в деревянный шкаф, который с треском перевалился на бок и развалился на две большие части. Пленник хотел рвануться в сторону, но цепь, прикрепленная к ноге, не дала этого сделать, и сталкер упал лицом прямо в кровавую лужу. Левой рукой он помог себе отпрянуть и присел на колени. Пыль немного осела, и все помещение, включая и открывшийся взору проем, в котором стоял таинственный человек, теперь можно было рассмотреть более подробно.

— Кхе, кхе, — показательно прокашлялся незнакомец и помахал у лица ребром ладони, чтобы разогнать оставшуюся пыль. — Как у тебя неубрано. Не стыдно?

Мужчина был одет в парадный черный костюм, ярко-малиновую рубашку, не застегнутую на последнюю пуговицу и отлакированные темные туфли с поднятым носком. В руках он держал окровавленную голову в белой шапке с дырками для глаз и рта; голову того самого наемника, который приходил час назад. Незнакомец положил голову на пол, вытащил из кармана белоснежный платок и вытер об него руки. Присев на корточки около отделенной от тела головы наемника, он взглянул сталкеру прямо в глаза.

— Привет, — обиженный вниманием Русака, повысив тон, произнес мужчина. — Закурить не найдется?

— П-привет, — заикаясь, ответил Русак и выдал один вполне логичный вопрос. — Ты кто? Если меня убить пришел, то не больно, ладно?

— Я на убийцу похож?! — засмеялся мужчина в черном. — А это не мое, — дополнил он и отпихнул голову в сторону.

— Н-нету закурить, — ответил, все еще ничего не понимающий сталкер, и отодвинулся назад, на столько, на сколько это позволяла сделать натянувшаяся цепь.

— Ах да, прости, — небрежно «бросил» незнакомец и легонько махнул рукой.

Замок на голени со скрипом открылся и Русак, собрав последние силы в кулак, рванул в проем. Он вихрем пронесся по ступенькам темной лестнице, ведущей наверх, выбежал на первый этаж дома и встал, как вкопанный. Прямо перед ним, сжимая в зубах человеческую руку, сидел медвежонок темно-коричневого окраса. Увидев сталкера, он виновато выпустил плоть из пасти и вытащил наружу язык, обнажив окровавленные зубы.

— Это Пушок, — ответил мужчина в черном, прошел мимо сталкера и погладил животное. — Мы тут часто гулять любим в это время, набираемся сил, да Пушок? — медведь одобрительно посмотрел на хозяина и обхватил его ногу обеими лапами.

— Да кто ты, черт возьми?! — прокричал Русак, не отводя взгляда от хищного зверя.

— А вот черта лучше не зови, — мужчина подвигал указательным пальцем и отвел взгляд в сторону. — У него юмор совсем скверный. Тебе будет не весело.

— Слушай, убивать ты меня, похоже, не собираешься, выпускать тоже. Чего тебе от меня надо в таком случае?

Мужчина присел на стул, который внезапно материализовался около медвежонка, скрестил ноги и закурил. После первой затяжки он закашлял и выбросил сигарету в угол комнаты.

— Фу, гадость какая, — выругался он и продолжил. — В принципе, я был бы не против «спасибо». Но, ежели ты имеешь желание меня поблагодарить, то расскажи анекдот свежий или шутку какую-нибудь в честь первого апреля.