Лис Адриатики - Сергей Васильевич Лысак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чем вы недовольны, месье Жан? Наоборот, все идет очень даже неплохо!
– Но почему, мон капитан?! Ведь мы больше не сможем никого атаковать! «Купцы» идут под охраной фрегатов, каждый из которых может превратить «Шахин» в дрова одним залпом! А их там не меньше дюжины, еще не всех видно!
– Так мы никого в этой толпе атаковать и не будем. Наоборот, будем следовать за пределами дальности стрельбы их пушек и действовать на нервы, чтобы не расслаблялись. Своего мы добились – вынудили венецианцев перейти к системе конвоев, что резко снизит темпы доставки грузов. Формально мы можем сейчас уйти, поскольку с хорошо вооруженными конвоями мы ничего сделать не сможем. Но мне понравились самостоятельные действия, когда подальше от начальства. Думаю, вам тоже, месье Жан?
– А я этого никогда и не скрывал, мон капитан. Я все же в прошлом вольный корсар, а не офицер флота его величества короля Франции.
– Поэтому думаю, что вас заинтересует дальнейшая охота на местную «дичь», только несколько иным способом.
– О-о-о, мон капитан, вы не перестаете меня удивлять! Это становится интересно! И каким же еще способом мы сможем пощипать этих жирных «барашков»?
– Наведаемся прямо в Триест.
– В Триест?! На «Шахин»?! Так по нам же откроют огонь, едва опознают!
– Ну что вы, месье Жан! «Шахин» свое дело сделала, и ей надо пока отдохнуть. А в Триесте мы появимся, как добропорядочные рыбаки…
Однако, к удивлению Ивана, с этим планом возникли сложности, которых никто не ожидал. Когда вечером удалось захватить неподалеку от берега две рыбачьи лодки, от местных рыбаков узнали не очень хорошие новости. В Триесте приняты беспрецедентные меры по предупреждению проникновения посторонних. Рыбачьи лодки могут швартоваться только в строго определенном месте, и для выхода в море должны получить соответствующее письменное разрешение, которое действует всего один раз – до возвращения в порт. Старший рыбацкой артели получает документ на всю артель, где указываются имена всех рыбаков, и по возвращению в порт лишних сразу же обнаружат. Самим рыбакам новые порядки очень не нравятся, но приходится выполнять требования властей. В самом порту тоже требования ужесточились, обычных праздношатающихся там сейчас не встретишь. А место, где стоят военные корабли, вообще огорожено высоким забором и посторонних туда не пускают. Причем началось это недавно. Сразу же, как война с турками началась.
Иван очень удивился полученной информации. Такого раньше нигде не было. Для него лично проникнуть куда угодно не составило бы проблем, но ведь в одиночку теперь не пойдешь… Интересно, очень интересно…
Решив не торопить события и сначала доложить начальству, Иван приказал скупить у рыбаков весь их улов и отпустить восвояси. Как знать, может, еще пригодятся вот такие мимолетные знакомства. Осторожно заглядывая в душу во время разговора, он понял, что рыбаки говорят правду. Как бы то ни было, но дальнейшие действия – не его уровень. Всю одиночную «дичь» в этом районе они уже распугали, а нападать на хорошо охраняемые конвои – самоубийц среди команды «Шахин» нет. Значит, надо возвращаться в Дубровник. Сообщить важную информацию Драгошу и узнать у него последние новости. Ибо возвращаться к эскадре Ивану очень не хотелось. Опять какое-нибудь задание «повышенной сложности» придумают. А так «Шахин» продолжает выполнять приказ командующего об одиночном крейсерстве. И будет выполнять до следующего приказа, который неизвестно когда будет. Да и будет ли вообще. Ибо положение Кемаль-паши уже очень и очень шаткое. Приведение к покорности мятежного Туниса – это, конечно, хорошо. Но вот что с «овладением моря» делать? Стоя безвылазно на якоре в Дираше, морем не «овладеть». А приказ повелителя правоверных не допускал двоякого толкования.
Как бы то ни было, в эту ночь «Шахин» ушла вдоль полуострова Истрия на юг и покинула район северной Адриатики. Рыбаки обязательно расскажут по возвращению в Триест о встрече с турецким кораблем, который устроил здесь переполох. С одной стороны, это подстегнет австрияков и заставит их усилить меры безопасности на побережье. С другой – могут сделать вывод, что уходить этот турецкий возмутитель спокойствия никуда не собирается, а может, и еще кто ему в помощь пожалует, поэтому какое-то время венецианцы сохранят систему конвоев. А за это время можно будет что-нибудь придумать.
Возвращение в Дубровник не вызвало ажиотажа. Похоже, местные власти уже привыкли к «Шахин». Вреда от нее не было, хоть и особой пользы тоже, но обязательный портовый сбор, а также «обязательный» бакшиш ее капитан платил исправно, а что еще надо портовым чиновникам? Но каково было удивление всех, когда вскоре после убытия лодки с портовыми властями к борту подошла большая лодка местного торговца, предлагающего свой товар. Все бы ничего, явление для портового города самое обычное, если бы не одна существенная деталь – в лодке сидел Рауф. Янычарский офицер из ближайшего окружения Кемаля-паши, командир отряда морской пехоты. Да и все остальные хоть и были одеты, как местные обыватели, но в их манере поведения опытный человек мог понять, что они не те, за кого себя выдают. Давут, находившийся в этот момент на палубе, тоже очень удивился, узрев свое непосредственное начальство.
Рауф прекрасно играл свою роль и, получив разрешение подняться на палубу, сразу же начал расхваливать свой товар, после чего ему предложили пройти в каюту и там все обсудить.
Когда за ними закрылась дверь каюты, и можно было не опасаться посторонних глаз и ушей, Рауф улыбнулся и поздоровался:
– Салям аллейкум, уважаемые! Ну, Хасан, не ожидал от вашей «блохи» такого шума!
– Аллейкум ассалям, уважаемый Рауф-бей! Но что тут удивительного? Я об этом говорил еще перед выходом из Туниса. В этих краях полно непуганой дичи, и можно ее хорошо пощипать, пока местные вояки раскачаются.
– Да уж… И сколько же вы «нащипали»?
– Возле Анконы утопили шесть кораблей и заставили выброситься на берег четыре. Можно сказать, что с камней
