Темный воин - Маруяма Куганэ

Заклинатель третьего ранга и мечник, который равняется искателю приключений адамантового класса. Это просто абсурдно. Если он и вправду такой, он будет героем среди героев. Но почему тогда во время поездки он задавал столь много вопросов? Логичнее всего будет заключить, что он заклинатель, изучивший неизвестные техники в каком-то государстве, поэтому не знает обычных вещей. Если это так, вполне естественно, что он может обладать странными зельями, о которых Энфри ничего не знает.

От такой информации дыхание Энфри стало прерывистым. Он не мог успокоиться, хоть и знал, что Энри удивлённо на него смотрит.

В сердце возникли сложные чувства. По сравнению с Аинзом, который спас Энри и дал ей зелье, он был жалким и мерзким, ведь хотел стать к нему ближе лишь для того, чтобы узнать секрет приготовления зелья. Энри больше понравится такой человек, как Аинз. Подумав об этом, он неосознанно вздохнул.

— Ты не заболел? Ты плохо выглядишь.

— Эм, нет. Я в порядке, просто задумался…

Если он узнает, как создавать это зелье, то спасёт множество жизней, и больше не будет чувствовать вину. Но шансы на это очень маленькие. Он, как аптекарь, просто хочет заполучить новый способ создания зелий.

Аинз не просто могущественный воин, но и отличный заклинатель. Его сопровождает красотка, у него есть неизвестные зелья и он обладает достаточно сильным чувством правосудия, чтобы спасти деревню. Энфри сравнил такого человека с собой. Он почувствовал, что удручающе широкая пропасть находится между ним и Момоном… нет, Аинзом Оалом Гоуном.

— Что-то случилось? Ты странно выглядишь.

— Ах, нет. Ничего.

Энфри сдержал вздох и улыбнулся, но он не был уверен, что эта улыбка естественна. К тому же у Энри было такое лицо, будто она видит его фальшивую улыбку насквозь.

— …Что же делать? Энри, ты ненавидишь людей, которые скрывают свои постыдные дела?

— …Пока нас не вызывают на суд Божий, у всех есть, что скрывать. Особенно то, что приносит несчастье, когда это говоришь. Но если хранение тайны принёсет несчастье другим, тогда это уже другой вопрос… я не буду тебя ненавидеть, так что какое бы преступление ты ни совершил, лучше сдайся властям!

— …Нет, я не совершал преступлений.

— Эх… Да! Точно! Просто невозможно, чтобы Энфри совершил преступление! Я тебе доверяю!

Глядя на Энри, которая выдавила из себя смешок, Энфри расслабил плечи.

— Да, но я всё же хочу тебя поблагодарить. В некотором смысле ты всё упростила. Я буду упорно трудиться, чтобы стать столь же хорошим, как он.

Чтобы высоко поднять голову и сказать: ты мне нравишься, я тебя люблю.

В ответ на решимость Энфри и те его слова, озадаченная Энри просто кивнула и вежливо улыбнулась.

Часть 2

— Ох… — вздохнул Аинз и восхищённо посмотрел на деревню. Множество крестьян стояло в ряд. Мужчины и женщины, старики и дети, все были тут. Сорокалетние пухленькие женщины, выглядящие как матери, а также дети, которым на вид около десяти. Все они были настолько серьёзны, что, казалось, источают вражду. Никто не бездельничал.

С ними говорил гоблин, держащий в руках лук. Даже своим чувствительным слухом с такого расстояния Аинз не слышал, о чём они говорят. Несколькими мгновениями позже выстроенные крестьяне медленно подняли луки. Это были простые короткие луки и, судя по форме, самодельные. Натянув тетиву, они прицелились в стоявшие невдалеке соломенные чучела. Гоблин, наверное, скомандовал — крестьяне в унисон выстрелили. Луки, может, и выглядели простыми, но дуга, по которой полетели стрелы, выглядела прекрасно. Все попали по чучелу, никто не промазал.

— Неплохо, — похвалил Аинз.

— Неужели? — в сомнениях спросила стоявшая рядом Нарберал. Она, наверно, не понимала, почему техника такого уровня удостоилась похвалы. По сравнению со стрелками Великого Склепа Назарика, это было детской игрой.

Аинз понял, что чувствует Нарберал, под шлемом он горько улыбнулся.

— Ты права, Нарберал, их навыки с луком не такие уж невероятные. Но всего лишь десять дней назад они даже не знали, как держать лук. Они не просто пассивно молятся, чтобы супруги, дети и родители не умерли в ещё одной трагедии, они взялись за оружие, чтобы себя защитить, когда в этом будет необходимость. Разве техника, которую они выучили с таким мужеством, не достойна похвалы?

Достойна похвалы была ненависть, настолько сильно подтолкнувшая сельчан.

— Мои извинения. Я не думала об этом так много…

— Всё в порядке, Нарберал. Их техника всё равно не заслуживает похвалы.

Пока Аинз смотрел, как стрелы полетели по небу и пробили чучело, у него в голове возникли мысли: Насколько сильными они станут? И какую силу могу получить я?

В Иггдрасиле Аинз уже достиг максимального сотого уровня. Когда он появился в этом мире, его очки опыта были на девяносто процентов от лимита. Это лишь гипотеза, но раз его способности остались, то и система уровней тоже должна остаться. Но трудность в том, сможет ли он набрать эти оставшиеся десять процентов опыта, чтобы достигнуть сто первого уровня.

Аинз мог предположить, какими будут ответы на вопросы. Он не станет сильнее. Он уже достиг вершины могущества. Он сейчас силён, но сильнее стать не сможет. А крестьяне были слабыми и могут стать неожиданно сильными.

Если люди этого мира могут расти без ограничений, то они могут превзойти максимальный сотый уровень Иггдрасиля. Если это случится, Аинз и его подданные в Великом Склепе Назарика будут им не ровня.

Но это совершенно не…

— Хотя, вполне возможно…

Аинз подумал, что, возможно, Шесть богов Слейновской Теократии были игроками. Он не знал, почему они появились в этом мире так давно, но если они гетероморфной расы, у которой продолжительность жизни не ограничена, или если у них класс, увеличивающий продолжительность жизни, есть высокая вероятность, что они всё ещё живы.

Если Шесть богов до сих пор прячутся в Слейновской Теократии, то в течение этих шестисот лет могли появиться люди, которые использовали силу Шести богов, чтобы увеличить уровень, — с помощью могущественных игроков зарабатывать опыт быстрее, чем обычно, — не будет ничего удивительного в том, если появится кто-то, у кого уровень больше сотого.

Тогда Слейновская Теократия не правит миром потому, что существуют другие аналогичного уровня. Или может даже сотый уровень здесь обычное дело.

Когда Аинз об этом подумал, ему скрутило несуществующий живот.

Если Шесть богов — игроки, нужно сделать всё возможное, чтобы предстать перед ними в лучшем свете, даже если сбор информации не закончится. Но, по словам выживших членов Писания Солнечного света, рыцари Империи, напавшие на деревню, на самом деле были переодетыми солдатами Теократии, а это значит, что спасти деревню было всё равно что пойти против Теократии.

— Наверное, я совершил ошибку, помогая им…

В конце концов, нужно собрать больше информации. Пока Аинз был поглощён таким мыслями, он заметил, что в его сторону бежит юноша. Волосы трепал ветер и было видно глаза, которые обычно были прикрыты чёлкой. Он смотрел прямо на Аинза. У Аинза появилось плохое предчувствие. Такой же панический вид он когда-то видел у деревенского старосты.

— Что за спешка? Опять что-то случилось? Эта деревня и вправду…

Энфри наконец добежал до Аинза. Он тяжело дышал, а лоб так сильно потел, что волосы намокли и прилипли к голове. Из-за чего его лицо было прекрасно видно, он был серьезен и смотрел на Аинза и Нарберал. Мгновение он, похоже, колебался, не зная, с чего начать. Но наконец-то решился и спросил:

— Момон, вы сэр Аинз Оал Гоун?

Этот внезапный вопрос ошеломил Аинза. Правильно ответить было бы «нет». Но есть ли у него на это право? Ведь это имя создали он и его друзья. И хотя сейчас это имя он взял себе, может ли он ответить отрицательно?

Его колебание было лучшим доказательством. Энфри сказал:

— Так это вы, сэр Гоун. Благодарю, что спасли эту деревню и Энри, — поклонился он.

Аинз ответил: «Нет… я…».

Услышав слова, которые Аинз сумел выдавить, Энфри с пониманием кивнул:

— Я понимаю, что у вас есть свои причины скрываться, но я всё равно хотел поблагодарить вас за спасение деревни… нет, за спасение Энри. Спасибо, что спасли девушку, которая мне нравится.

Подумав, что слово «нравится» используют лишь молодые, Аинз почувствовал себя старым дядей. На мгновение он позволил себе вспомнить прошлое, но затем подумал о других, более важных делах.

— Эх… достаточно… подними голову.

Это значило, что он признал, что является Аинзом Оалом Гоуном, у него больше не осталось объяснений, чтобы опровергнуть заявление Энфри. Он проиграл.

— Хорошо, сэр Гоун. И ещё, на самом деле… я кое-что скрывал от вас.