Ненависть и наслаждение (ЛП) - Уильямс Шанора

Драко подходит к ней, сжимает плечо и что-то говорит. Она благодарно кивает, произнося «Спасибо» еще громче. Она крепко обнимает его, а затем поспешно отстраняется.

Я шокирована тем, что он позволяет это, но что действительно застает меня врасплох, этот как тихо стало на рынке, как будто все внимание сосредоточено на нем. Все смотрят. Не только на него, но и на меня тоже.

— Bonita, — слышу я, как шепчет женщина, глядя на меня. Красивая.

— Muy maravilloso, — говорит другая. Очень красивая.

— Quien es ella? — Кто она такая?

Я вижу, как в толпе некоторые пожимают плечами. Драко возвращается, берет меня под руку и ведет через рынок.

— Ты дал ему много денег, — замечаю я. — Сколько там было?

— Шестьсот американских долларов.

— Ты носишь американские деньги?

— Здесь они ценятся больше. Почему бы нет? — Он поднимает голову, осматривая площадь.

Это имеет смысл.

— Это было мило, — наконец говорю я, когда он заводит меня под навес, чтобы укрыться в тени.

— Это мои люди, Джианна. Это мой дом. Они уважают меня, и я уважаю их. Некоторые могут бояться меня, но большинство любит. Я делаю это для своего народа.

— Какие цветы ты подарил матери этого мальчика? «Шоколадный космос»?

Его улыбка является ответом.

— Почему?

— Она была моим учителем, пока не умер мой отец. Она мать-одиночка, но у нее была мать, которая помогала ей с сыном. Ее мать заболела и скончалась несколько месяцев назад. Она потратила все деньги на похороны, которые скопила, и я услышал об этом. Она всегда любила цветы. Именно она познакомила меня с ними — сказала, что однажды хотела бы иметь свой собственный сад.

Улыбка касается уголков моих губ.

— Я подарил ей букет, чтобы выразить свои соболезнования, и позаботился о ее доме. За все заплачено. У нее больше нет забот. Эта женщина была более чем терпелива со мной, примерно так же, как твоя мать относилась к моим урокам игры на скрипке. Они знали, что я ненавижу учиться, но все равно терпели меня. — Драко хихикает.

— Да, я это вижу, — поддразниваю я.

Он оглядывает рынок, наблюдая, как посетители возвращаются к своим покупкам.

— Мы не можем оставаться здесь надолго, Джианна. Кто-нибудь скоро позвонит в полицию, чтобы сообщить обо мне, попытаться получить награду. Я иду на этот риск ради тебя, хотя обычно не посещаю такие общественные места, как это. Не часто.

— Я понимаю. Просто хочу подарить ей что-нибудь, не обязательно что-то большое. Я хочу выразить свою признательность.

— Признательность за что?

— За... все, что она сделала, и за то, что всегда поддерживала меня, когда дело касалось тебя, ее собственного сына. — Я приподнимаю бровь, глядя на него, и он смотрит на меня так, будто я знаю что-то, чего не должна знать. Однако не говорит об этом. Вместо этого он обнимает меня за плечи, разворачивает и ведет через открытый рынок.

— Она любит книги и украшения. Коллекционирует музыкальные шкатулки, ракушки, любит пить красное вино и вязать. Ей не так уж трудно угодить. Здесь есть место, где ты, скорее всего, что-нибудь найдешь. — Драко не смотрит на меня, и мне любопытно почему.

Хотя я об этом не говорю. Иду с ним и наслаждаюсь своей свободой — этим местом. Здесь хорошо пахнет. Я чувствую запах жареного мяса, подрумянивающихся лепешек. Все это пахнет так вкусно и свежо.

— Спасибо, Драко, — наконец бормочу я, и он опускает взгляд, сосредоточившись на мне.

— Не благодари меня за свободу, Джианна. Все, что ты пожелаешь — будет твоим.

Я робко улыбаюсь.

— Только не держи меня за дурака, — добавляет он, и я вскидываю голову, глядя ему в лицо. Одна его бровь приподнимается, лицо становится серьезным.

— Что произойдет, если я это сделаю? Ты убьешь меня? — тихо спрашиваю я.

— Я никогда не смогу убить тебя.

— Почему?

— Я обязан твоему отцу жизнью. Убийство его единственной дочери никогда не удовлетворило бы меня, и я бы не гордился этим. И еще потому, что он обещал тебя мне.

Я прикусываю нижнюю губу, переступая через большие камни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что он все-таки тебе сказал делать со мной?

— Защитить тебя. Заставить тебя доверять мне. Никогда не проливать твоей крови — ну, во всяком случае, не слишком много. — Он ухмыляется, и я закатываю глаза.

— И ты ожидаешь, что я сделаю то же самое для тебя?

Когда я спрашиваю об этом, в уголках его губ снова появляется улыбка.

— То же самое относится и к тебе, моя королева.

Мы подходим к лавке с безделушками, книгами и другими мелочами. Она спрятана в углу, полки встроены в здание рядом. Здесь гораздо больше места, чем в других палатках, и есть так много возможностей для выбора, что у меня кружится голова, когда мы заходим под навес.

— Выбирай, что хочешь, niñita. Я буду ждать здесь. Дай мне знать, когда закончишь, чтобы заплатить. Я пока отвечу на телефонный звонок. — Он отпускает меня, и я делаю шаг вперед, слегка улыбаясь. — Иди, — настаивает он, — пока я не передумал.

Я игриво закатываю глаза. Он ненавидит раскрывать эту свою нежную сторону, но я не буду на этом останавливаться. Если от этого он чувствует себя хорошо — когда это остается между нами, — то так тому и быть. Я не буду давить. Потому что он мне нравится таким. Когда он на моей стороне.

Мне нравится это взаимное уважение.

Мне нравится, что Драко готов сделать все возможное, чтобы сделать счастливыми тех, кто ему дорог. Он может и не сказать, что ему не все равно, но я твердо верю в то, что нужно показывать, а не рассказывать. И он уже много раз это показывал.

Драко Молина намного глубже, чем я думала. Он не такой монстр, каким я его себе представляла. Он жесткий, жестокий — но все это не просто так.

И я понимаю, что, возможно, он имеет полное право быть таким, какой он есть.

Он имеет полное право заставлять всех называть его боссом. Все смотрят на него снизу вверх. Мужчины хотят быть им, самым разыскиваемым, самым могущественным человеком в мире, знает об этом остальной мир или нет. Он бросает вызов всем законам, кроме своих собственных.

Я жажду мужчину, которого считала монстром. Я должна узнать его получше. Я должна... попытаться с ним, по крайней мере, потому что он пытается со мной. Папа что-то увидел в нем, и я думаю, что сейчас тоже это вижу.

Драко может защитить меня. Он может мне помочь. Он медленно, но верно пытается исцелить меня и исправить причиненный им ущерб. Его усилия не остаются для меня невидимыми. Я замечаю это и, как дура, понимаю, что принимаю это как должное.

Потому что, несмотря на все, что он делает, этого все равно недостаточно.

Глава 15

У меня есть много платьев на выбор, но сегодня я решаю надеть что-нибудь более официальное. Это коктейльное платье без рукавов темно-синего цвета с темно-синими туфлями на каблуках и золотыми украшениями для акцента. Себе я тоже купила украшения в одном из торговых киосков, вместе с подарком, который приготовила для миссис Молина.

Мою прическу сделала Хуанита, одна из служанок, которая также является здешней медсестрой. Я не знала, что она еще и хорошо укладывает волосы, но когда Драко привел ее и она предложила, я позволила ей.

Она уложила половину волос сверху, половину внизу, так что они ниспадают мне на плечи, заплетенные в две французские косы посередине и ведущие в пышные локоны, которые каскадом спускаются по моей спине.

— Мне нравится. — Я улыбаюсь ей через зеркало. Хотя я говорю это по-английски, она сияет, понимая, что я более чем довольна тем, что она сделала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она уходит, чтобы дать мне закончить одеваться. Не успеваю я опомниться, как раздается стук в дверь, и входит Драко. Когда он замечает меня, его глаза округляются, и он останавливается там, где стоит.

Он осматривает меня с головы до ног, как будто не может поверить, что я та же женщина, которую он связал в сарае, или та же женщина, которая чуть не убила его почти неделю назад.