Белочка во сне и наяву - Дарья Донцова

– Может, завтра?

– Сегодня! Сейчас! Ты опять чувствуешь приближение приступа, и мне это не нравится. У нас только что завершился один припадок, теперь должен последовать длительный период ремиссии. А у тебя вновь по рукам поползли пятна.

– Нет, не могу ехать к тебе, мама очень нервничает из-за пропавшей воспитанницы. Знаешь же, как она к бывшим зэкам относится, пестует их, словно младенцев. И мне сейчас уже лучше, пятна не такие яркие. Ночью съел таблетку, и они почти перестали чесаться.

– Вадик, ты пил лекарство! Принял его самостоятельно! Не поставил в известность ни меня, ни Нину!

– А-а-а… Я понял, чего ты так испугалась и почему меня к себе зазываешь. Успокойся, я проглотил всего лишь таблетку диазолина.

– Что?

– Диазолин, – повторил Зуев, – такие круглые пилюли, я нашел их в аптечке и съел. Потом добавил еще две таблетки анальгина и одну аспирина. Можешь мне не верить, но состояние рук стало намного лучше.

– Обалдеть! Анальгин вообще нельзя принимать, а уж в комбинации с аспирином тем более. Диазолин имеет массу побочных эффектов…

– Но мне это помогло! Извини, я должен помочь маме. Сделай одолжение, не ябедничай ей, не свисти в уши об обострении моей «небольшой неприятности». А я обещаю в ближайшие дни явиться к тебе за клизмой для мозга. До свидания.

Из-под сиденья понеслись частые гудки, потом наступила тишина.

Я повернула налево и очутилась неподалеку от дома Доброй Надежды. Похоже, у Вадима эпилепсия, которая вызывает не только приступы, но и кожные высыпания. Когда мы находились в квартире Германа Евсеевича, Зуев постоянно чесал кисти рук, покрытые красными пятнами. Вот бедняга! Что бы там ни внушала ему врач, сколько бы она ни твердила про находящуюся под контролем «небольшую неприятность», эпилепсия – тяжелое бремя для больного и его родственников.

Глава 19

Через пару часов я, радуясь тому, что большинство москвичей отправилось в праздники на дачи жарить шашлыки и весело проводить время, вышла из машины и позвонила в дверь. Открывать не спешили, я стояла и наслаждалась солнышком. Где я нахожусь? Около дома престарелых.

Приехав в общежитие, я застала Нину Феликсовну, Ларису и всех жильцов в состоянии крайнего нервного возбуждения. Анюта так и не появилась, ее сотовый телефон оказался выключен. Кстати, староста Кира, поняв, что ее новая знакомая не участница программы «Жизнь заново», приглашенная вместо арестованной Насти, а служащая фонда, жутко испугалась. Я даже, улучив момент, шепнула ей на ухо:

– Все в порядке. Никому и никогда не расскажу о нашей беседе в кафетерии.

Но, похоже, Киру мои слова не успокоили. Она постоянно пила воду, вытирала салфеткой лоб и выглядела не лучшим образом. Правда, никто не обратил внимания на состояние старосты, все были озабочены пропажей Анюты и на разные лады повторяли вопрос: что делать?

– Надо позвонить в полицию, – пискнула Надежда. – Человек пропал, его обязаны искать.

– Не стоит пока вмешивать в это официальных лиц, – возразила Нина Феликсовна. – У нас уже произошла скверная история с Анастасией, которая вновь очутилась на нарах. Не надо привлекать к фонду внимание журналистов.

– Мама права, лучше попробуем сами поискать девушку, – предложил Вадик. – Вот только не знаю, с чего начать. На работе понятия не имеют, куда подевалась уборщица, говорят, она ни с кем не дружила, после смены сразу домой неслась. Кто-нибудь знает, у Анюты были подруги?

– Нам нельзя приводить сюда гостей, – напомнила Надя.

– Правилами запрещено, – подхватил незнакомый мне мужчина лет сорока.

– Верно, Леня, – кивнул Зуев. – Но, может, вы слышали ее беседы по телефону? Или видели ее с кем-нибудь на улице?

Еще один неизвестный мне парень поднял руку.

– Говори, Антон, – обрадовался Вадим.

– Мы с Борисом перед Новым годом зашли в торговый центр и столкнулись с Нютой, – промямлил Антон. – Она маленькие свечки покупала. Верно, Боб?

– Угу, – пробурчал с дивана Борис. – А потом их всем первого января раздала.

– Спасибо, Антоша, – вздохнул Вадик.

– В магазине она не одна была, – добавил Борис, – с Настей. Ну, с той, что кольцо сперла.

– Ясно, – протянул Зуев. – Сейчас эта информация нам не поможет.

– Настька с Нютой делали вид, будто друг другу посторонние, – подала голос Кира, – но они дружили. Точно знаю, только не спрашивайте, откуда. Хитрые они очень, не хотели почему-то, чтобы мы об их дружбе проведали. Я ничего об этом Ларисе Евгеньевне раньше не говорила, ведь корешиться-то не запрещено.

– Конечно, нет! – нервно воскликнула Малкина. – Наоборот, хорошо, когда у членов коллектива добрые отношения, вовсе не нужно их маскировать.

– Не знаю, – ответила Кира.

– Надо обзвонить больницы и морги, – посоветовал Кирилл. – Вдруг Нюта под машину попала? В новостях все время сообщают про уродов, которые, напившись, садятся за руль и давят прохожих.

– Всем повезло, что у тебя автомобиля нет, – съязвила Кира, в очередной раз делая большой глоток воды.

– Намекаешь, что я алкоголик? – взвился Найденов.

– А то нет? – прищурилась староста, использовавшая, похоже, любую возможность, чтобы понизить рейтинг других обитателей дома Доброй Надежды.

– Я не пью, – разозлился Кирилл. – Сто раз говорил, бутылка с этикеткой «Жидкое золото» сама у меня в комнате объявилась. Промежду прочим, я видел вчера в супермаркете в торговом центре эту водку, она стоит бешеных денег! Интересно, кто ее мне подарил?

– Надежда и Кира сейчас возьмут телефоны и начнут методично обзванивать медицинские учреждения, – пресекла разгорающийся скандал Нина Феликсовна.

Потом вопросительно посмотрела на сына:

– Что еще?

– Не знаю, – растерялся Вадик, – у меня нет опыта в поиске пропавших.

– Можно выяснить, не покупала ли Аня билет на поезд или самолет, – смущенно предложил Антон.

– Хорошая идея, – одобрил Вадик. – Но как нам ее осуществить?

– Нужно посмотреть, на месте ли паспорт Анюты, – подала голос Надежда. – Ведь без него билет не продадут.

– Сходи быстренько в ее комнату, – скомандовала Нина Феликсовна и посмотрела на Киру. – А ты начинай звонить в клиники.

Надя и староста ушли. Я подняла руку.

– Разрешите? Вчера был выходной. Кто-нибудь знает, какие планы строила Анюта?

– Она собиралась около пяти посетить дом престарелых, – ответила Лариса. – Ее воспитывала бабушка, очень хороший человек, но она умерла, когда Ане исполнилось тринадцать. Кузнецовой комфортно с пожилыми людьми, поэтому она ездит навещать брошенных стариков. Вчера Нюта спросила: «Можно я один раз опоздаю к ужину? В интернате накануне Дня Победы устраивают в восемь вечера концерт, приедут артисты, пенсионерам раздадут подарки, все готовятся к празднику. Я обещала нескольких старушек причесать». Аня успешно учится на стилиста-парикмахера, ловко управляется с феном и ножницами, всех наших стрижет. Я ей ответила: «Ради такого случая я сделаю исключение, но в одиннадцать тебе следует быть дома». Сама я ушла в девять сорок пять, Анюта еще не вернулась.

– Ваши подопечные на ночь остаются одни? – спросила я.

– Здесь не тюрьма, – вздохнул Вадим, – все они свободные люди, уже понесли наказание за совершенное преступление. Мы помогаем участникам проекта реабилитироваться, даем путевку в новую жизнь, обучаем, как пользоваться свободой. Да, у нас есть определенные правила, но никто не заставляет им подчиняться, человек сам делает выбор. А мы вправе попросить отсюда того, кто мешает остальным. Никакой охраны в общежитии нет.

– Следовательно, ваши постояльцы после того, как управляющая уезжает домой, могут улизнуть, – резюмировала я. – Или у входа висит камера?

Нина Феликсовна резко выпрямилась.

– Мы не ведем видеонаблюдение, не обижаем людей подозрительностью. Доверие воспитывает намного лучше, чем постоянный неусыпный контроль.

Борис крякнул и отвернулся.

– Вы хотели что-то сказать? – спросила я.

– Ну… э… типа… ваще… нехорошо стучать на своих… – начал заикаться тот.

– Нюта не пойми куда подевалась, поэтому, если знаешь что-либо, говори! – рассердилась Зуева.

Борис насупился.

– Нюта… того… э… ну…

– Уходила поздно вечером, – помогла я страдальцу.

– Да, – с облегчением подтвердил тот, – иногда. Зимой часто, а в последнее время нет. Моя комната первая от входа, Анюта тихо уходила, да я все равно слышал, как ключ в замке поворачивается, стены тут никакие.

– Почему ты ничего мне не сказал? – закричала Лариса.

– Так своих сдавать нехорошо, – промямлил Борис.

– Очень хочется тебе по затылку врезать! – вспыхнула Малкина.

Борис, который, как мне показалось, собирался еще что-то сказать, втянул голову в плечи и затих.

– Сейчас важно понять, что случилось с Анютой, со все прочим потом разберетесь, – остановила я разошедшуюся управляющую. – Значит, девушка не вернулась из дома престарелых… Вы уверены, что она туда ездила? После сообщения Бориса светлый образ Кузнецовой несколько потускнел.