Седьмая вода - Галина Валентиновна Чередий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я опешила не столько оттого, что Арсений поддержал меня, сколько оттого, что он совершенно естественно и убежденно произносил это «нас и наших». Так, словно этим он нас по умолчанию объединял… как в нормальной семье.
— Я не доверю Марину чужому человеку! Ни за что! — мгновенно взвился Максим Григорьевич, будто ему предложили совершить нечто святотатственное.
— Я тоже никогда бы о таком просить не стал, пап! У нее будем мы, но я предлагаю еще и нанять профессиональную сиделку, хотя бы на первых порах, до тех пор пока и мы, и Марина освоимся в этом новом качестве, наладим быт и изучим все тонкости ухода.
— Поддерживаю, — пробормотала я, не веря собственным ушам. — Считаю, что это будет разумным решением.
— Чем она лучше меня, эта сиделка? Я могу делать все то же, что и она! — Теперь этот огромный мужчина звучал действительно обиженно.
— Можешь, пап, никто и не сомневается. Вот только ты уверен, что точно знаешь как правильно? — в голосе Арсения были одновременно и настойчивость, и мягкость, и такого я от него никогда прежде не слышала.
— Дядя Максим, никто не говорит о том, чтобы сбросить маму на постороннего человека. Будем воспринимать ее как учителя для нас и как еще одно средство для скорейшего маминого выздоровления, — снова поддержала я Арсения. Ну не начинать же мне глупо упрямиться, просто чтобы противоречить ему?
Максим Григорьевич, продолжая хмуриться, повернулся к нам спиной. Постояв так с минуту, он шумно вздохнул.
— Ну ладно. Если вы оба уверены в том, что это необходимо, то так и сделаем. Но спать я все равно стану здесь.
— А вот это на твое усмотрение, — легко согласился Арсений, а я снова напряглась, лихорадочно обдумывая, как лучше подойти к вопросу о разговоре. Но, как и в случае с телефонным объяснением с Кириллом, ничего нужного сейчас не приходило в голову. Не спрашивать же мне прямо тут у Арсения, какие у него планы на ближайший час и не могли бы мы подняться к нему или ко мне. Я невольно поежилась, представив его ответ.
— Я хочу что-нибудь организовать на ужин, — только и сумела выдавить я, обращаясь к обоим мужчинам, хотя важен был ответ одного. — На вас рассчитывать, или вы будете ужинать не дома?
— Я никуда не собираюсь, — ответил Максим Григорьевич.
— Хотите что-нибудь определенное?
— Нет, Васенька. Съем все что угодно, — мужчина уже отстранился от нас, уходя в свои мысли.
— Я тоже дома и даже готов тебе помочь. — Каким-то образом Арсений сместился и теперь стоял прямо передо мной. Слишком близко.
— Что, прости? — Я невольно зацепилась взглядом за линию скул и подбородка Арсения с двухдневной темной щетиной и соскользнула к его рту. Вдохнула резко и поняла, что сжимаю кулаки от того, что исходящий от него запах моря, ветра, сильного мужчины ударил в голову, как сильноалкогольный коктейль. Тут же сердце ухнуло вниз, и я едва успела остановить свои пальцы на пути к губам, которые вдруг заполыхали от краткого, но острого воспоминания. О прикосновении. О вкусе. О шепоте и дыхании.
— Говорю, что приму душ и собираюсь помочь тебе готовить. Не возражаешь? — Привел меня в чувство голос Арсения.
— Нет, не возражаю, — ответила я и, развернувшись, пошла, едва сдерживая желание бежать, как в детстве, в свое убежище за дверью моей комнаты.
Привалившись к всегда спасавшей меня преграде с обратной стороны, я хлопнула ладонями, злясь на себя, потому что в какой-то момент, стоя там напротив Арсения, просто не знала, чего я хочу сильнее — стереть со своих губ память о его поцелуях или ощутить хоть раз снова.
Арсений появился на кухне через минут десять после меня, и я была ему очень благодарна за то, что сейчас оделся нормально — в футболку с длинными рукавами, а не стал щеголять по своему прежнему обыкновению голым торсом.
— Что готовим? — спросил он меня, забирая уже очищенную большую луковицу и доставая нож. — Может, рагу?
— Ты же всегда его терпеть не мог, — усмехнулась я и откусила от морковки.
— Зато ты наминала так, что за ушами трещало. А так как ты сегодня единственная дама в доме, то за тобой и выбор блюда. — Арсений выхватил у меня морковь и, отхватив здоровенный кусок, стал громко пережевывать, пристально глядя на меня и улыбаясь. Именно просто улыбаясь, а не высокомерно ухмыляясь или ехидно-угрожающе скалясь, как раньше.
— Ну, рагу, так рагу! — согласилась я и полезла в холодильник за остальными овощами, ощущая на себе пристальный взгляд Арсения. По телу пробежала волна дрожи, как будто после жары резко погружаешься в прохладную воду с головой, и ты не можешь понять: приятно это или чересчур холодно. Так, стоп! Это совсем не то, о чем мне сейчас думать нужно! Но то, что Арсений и не думал отводить глаз, вовсе не добавляло мне концентрации. Но с другой стороны, куда ему тут еще смотреть?
— Нужно овощи почистить, — пробормотала я.
— Просто скажи сколько и отойди, — покрутил в пальцах нож Арсений.
— Что, прямо так сам и картошку чистить будешь? — Насколько я помню, он раньше и тарелки за собой мыл так, словно делал всем огромное одолжение.
— Василиса, да я этой картошки перечистил столько, сколько тебе за всю жизнь не придется, — рассмеялся Арсений. — Наряды по кухне — они такие. Так что в сторону, госпожа дилетант. За дело берется профи!
И он действительно стал чистить картошку с такой скоростью, что я только и могла, что удивлено пялиться.
— А разве на армейских кухнях нет… ну, не знаю, картофелечисток каких-то?
— Они-то, конечно, есть! Но техника — вещь нежная, в отличие от балбесов солдат, и если ею пользоваться, то в чем же будет состоять воспитательный момент? — Арсений одной рукой ловко несколько раз подбросил последний корнеплод, улыбаясь и подмигивая, как озорной мальчишка, а я не могла оторвать глаз от его лица. Он что, в самом деле пытается сейчас произвести на меня впечатление, рисуясь и жонглируя овощами? Если бы я могла забыть, что передо мной стоит мой сводный брат, целью которого было всегда
