Разрушитель клинка - Виктория Авеярд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я знал, что двор Айбала поддерживает тесные отношения с видэрами юга, но не ожидал встретить одного из них здесь. Тем более принца Барасы. Какие новости ты несешь, Сем? – Дом заговорил на видэрийском. Было приятно снова говорить на древнем языке своего народа.
Он поклонился бессмертному принцу.
Другой Видэр ответил ему тем же.
– Принц Домакриан из Айоны. Мой анклав не общался с твоим с тех пор, как ты родился в Варде. – Свет факела осветил лицо бессмертного, и Дом увидел орлиный нос, высокие скулы и слегка прищуренные глаза, словно их обладатель всегда улыбался, а еще обезоруживающе добрый взгляд.
«Сын правителя Шана», – понял Дом. Бараса была самым южным поселением в землях Оллварда, расположенным глубоко в Радужном лесу. В то время как символом Айоны был олень, Бараса выбрала пантеру.
– Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, – ответил Дом, окинув взглядом шатры. Он пытался думать, как Корэйн, и понять, почему видэрийский принц следует за смертным Наследником Айбала. – Ты, конечно, слышал, о чем говорили внутри?
– Мы, видэры, всегда слушаем, как, я уверен, поняли твои смертные, – ответил Сем, издав низкий горловой смешок. – Будь уверен, я передам ваши вести моему отцу и остальным южным анклавам, но…
Дом стиснул зубы и сжал руку в кулак.
– Они не послушают? – проворчал он, стараясь не вспоминать об Айоне, Изибель и ее советниках, которые невидяще смотрели на него, пока он умолял их о помощи. – Как и моя тетя.
Тусклый свет не мешал Сему видеть. Пробежавшись взглядом по лицу Дома, он отметил явное разочарование.
– Твоя тетя уже поведала им обо всем, – вздохнув, сообщил Сем. – Бараса получила послание несколько месяцев назад, как и Хизир с Салахэ.
Холод сжал сердце Дома в тиски. Послание. Он обдумывал это слово, понимая его важность. «Она не стала использовать свою магию ради помощи мне, но воспользовалась ею, чтобы встать у меня на пути. – Дом нахмурился, во рту появился горький привкус. – Бараса, Хизир и Салахэ». Поселения бессмертных на южном континенте, окруженные пустынями и джунглями. Далекие, слишком далекие, чтобы Рия могла добраться до них. Ее матери не составило труда первой связаться с ними.
– Послание получилось едва понятным, сила магии ослабла, преодолев многие мили, – продолжил Сем умиротворенным тоном.
Вспыльчивость Дома взяла верх, и он повернулся лицом к пустыне, уперев руки в бедра.
– Когда она отказалась сражаться, я подумал, что ее трусость не выйдет за стены Айоны, – прорычал он. – Ситуация гораздо опаснее, чем она думает, и что бы она ни сказала вам…
– Она лгала? – подсказал Сем.
– Нет, – ответил Дом. Даже сейчас он не собирался врать. – Но она ошибается. Если мы не будем бороться, Вард падет.
Сем поджал губы, выражение его лица оставалось нечитаемым.
– Она считает, что этот Таристан из Древнего Кора откроет путь домой. В Глориан.
Дом едва не выругался, услышав название их мира.
– Никто из нас не готов платить подобную цену. Риск слишком велик, как для Варда, так и для всех остальных миров.
На удивление Сем лишь едва заметно кивнул. Затем он снова посмотрел на звезды, в его черных глазах отражались бесчисленные точки света.
– Благодарю тебя за твою храбрость, Домакриан. Мы, видэры, одарены многим, но в этом вопросе ты преуспел больше других.
– Я не очень-то и смел. – Дом провел рукой по лицу, ощупывая шрамы. Кожа была жесткой и сморщенной. Ему никогда не стать таким, каким он был до случившегося в храме. И история вот-вот должна была повториться. – Я зол, опечален, разочарован, испытываю все это, но только не храбрость.
– Не согласен, – просто ответил Сем.
Дом лишь пожал плечами. Он еще раз смерил взглядом бессмертного принца, отметив скрытые под мантией крепкие плечи и мускулистые руки. Сем не носил никакого оружия, но он явно не понаслышке был знаком с ним.
– Нам бы не помешал еще один бессмертный для защиты Корэйн, – тихо заметил Дом.
Сем поднял бровь. Пантеры на его запястьях мерцали в свете луны.
– Или я могу отправиться в ближайшее поселение и поделиться с Хизиром тем, что узнал.
Сердце Дома сжалось. Он проглотил внезапно появившийся в горле комок. На этот раз, подумав о резне в храме, он вспомнил Наура из Хизира, тихого воина, умершего на мраморных ступенях. Одного из многих павших видэров, явившихся со всех концов Варда. «Наверняка Хизир восстанет, чтобы отомстить за своих погибших?»
– Будем довольствоваться хотя бы этим, – хрипло сказал он. – Наследник будут скучать по тебе?
Принц Бараса покачал головой, бросив взгляд на шатер.
– Айсадере из Айбала поблагодарит меня за то, что я сделал для них эту работу. Полагаю, они пошлют вестников в смертные королевства, а также в анклавы. – Он понизил голос, наклонившись ближе, словно сами звезды слушали его: – Странные вещи творятся по всей земле. Мой отец отправил меня на север в качестве своего посланника, поручив выяснить другую версию этой истории, и мой долг – передать то, что я узнал здесь сегодня. Правительница Айоны не может быть единственным голосом в этой песне.
Дом осмелился улыбнуться, холодный воздух коснулся его зубов.
– Ты веришь нам, так ведь?
Сем крепко сжал его плечо.
– Представить не могу, что кроме конца света может быть причиной объединения таких разных людей, – ответил он.
Никогда еще слова не звучали настолько правдиво.
– Прощай, Домакриан. Быть может, мы встретимся еще раз.
– Надеюсь, не единожды. – Дом поднял руку, когда Сем отступил назад. Принц ответил ему тем же. – Да пребудет с тобой Эктхейд.
На этот раз Сем низко поклонился, повторяя старое прощание, почитающее богов Глориана.
– И Балер с тобой.
Радость от вестей Сема длилась недолго, и Дом снова погрузился в раздумья. Он и представить не мог, что снова окажется перед храмом, с армией или без. Он не хотел стоять на этой проклятой земле и видеть цветы, растущие из земли, пропитанной кровью Кортаэля.
Выругавшись на видэрийском, он пнул песок.
– А я-то думала, бессмертный принц Айоны обладает более изысканными манерами.
Дом почти зарычал. Схватка с Сарн могла бы стать желанным отвлечением от печальных мыслей, которым он предавался. Но воспоминания о Билскосе тоже причиняли боль, напоминая о бегущих быках, вкусе яда и слабом запахе апельсинов.
Он повернулся и увидел, как тень материализовалась в слишком знакомую фигуру амхара. Она все еще была в пыли, пустыня не отпускала ее, и убийца очень органично вписывалась в эту местность. В конце концов, это был ее дом.
– Полагаю, я ошибалась, – сказала она, проведя рукой по своей длинной черной косе.
Когда она остановилась в метре от него, Дом раздраженно зарычал.
– Оставь меня, Сарн.
– Древний, я делаю тебе одолжение. – Она закуталась в свой дорожный плащ, укрываясь от ночного холода пустыни. – Или предпочитаешь, чтобы Корэйн и оруженосец пришли сюда и утешили тебя?
Дом
