Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Силы неисчислимые - Александр Сабуров

Силы неисчислимые - Александр Сабуров

Читать онлайн Силы неисчислимые - Александр Сабуров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 61
Перейти на страницу:

- О це дило, друже, - одобряет Рева, - чеснок, да сало, да селянский ржаной хлеб - найкращий в свити продукт для партизана. Может, не поскупишься да угостишь приезжих, землячок?

Тот от неожиданности вздрагивает, оборачивается и деликатно отзывается:

- День добрый, товарищи.

Рева, как всегда, не ожидает, когда его начнут угощать, одной рукой обнимает незнакомца, а другой тянется к снеди, успевая при этом приговаривать:

- Сразу видать землячка-украинца...

Но землячок не так-то прост. Тихонечко прижимается спиной к подоконнику, отводя в сторону руку непрошеного гостя. И тут Рева замечает в углу длинный кнут.

- Это твоя лошадь у крыльца?

- Моя. А что?

- Головотяп ты, а не возница!

- А я и не возница вовсе.

Я внимательно всматриваюсь в человека. У него белые-белые волосы, а лицо моложавое, гладко выбритое, с ясными серыми глазами.

- Кто же ты? - не унимается Рева.

- Я - Таратуто Николай Васильевич, будем знакомы, - сует нам по очереди руку незнакомец. Делает он это так невозмутимо, будто его имя здесь всем прекрасно известно.

- Плохо тебя командир обучает, - говорит Рева и все-таки ухитряется стянуть с подоконника аппетитный кусочек.

- А я сам командир Хинельского партизанского отряда.

Это настолько неожиданно, что Рева, уже начав было жевать, обратно кладет еду. Пытается шуткой прикрыть свое смущение.

- Ну як же так, землячок, так бы сразу и говорил. Я же сразу узрел, что передо мной не простая людына...

Вместе идем в комнату. Я все вспоминаю: Таратуто - где я слышал эту фамилию? И вдруг вспомнил Гаврилову Слободу, старосту-предателя, его признание по поводу анонимок... Задаю обычные при знакомстве с новым командиром вопросы:

- Район хорошо знаете? Народ вас знает?

- Родился и вырос в этих местах. Работал здесь директором пенькозавода.

- В армии не служили?

- Нет, не служил, - ответ прозвучал без нотки сожаления.

- Скажите, а вы были директором завода в Новгород-Северске?

- Да.

- А у вас был такой - Фещенко?

- Был.

- А за что вы были под следствием?

Таратуто заметно встревожился.

- Да, арестовывали меня. Но потом разобрались, выпустили...

Я понимаю его тревогу. Сейчас, в условиях вражеской оккупации, не так-то просто выяснить причину ареста. Уже поэтому мы вправе были бы не доверять ему. Смотрю на погрустневшее лицо Таратуто, и волна возмущения снова переполняет грудь: одной анонимки, написанной мерзавцем, хватило, чтобы посадить хорошего, честного человека.

- Все же за что вы оказались в тюрьме?

- Кто-то оклеветал меня.

- Вы не знаете, кто именно?

- Нет.

Рассказываю ему историю, которая произошла в Гавриловой Слободе.

- Неужели тот самый Фещенко? - не верит Таратуто.

- Он принял нас за немецких чиновников и рассказал нам все до мельчайших подробностей. Мы его потом расстреляли.

Таратуто вытирает вспотевшее лицо.

- Значит, расстреляли? Спасибо вам, спасибо от живых и от мертвых!..

И вдруг мрачнеет:

- А вы знаете, все-таки не Фещенко на меня настрочил. Не мог он... Тут что-то не так.

- Это почему? - удивляюсь я.

- Потому, что, когда меня исключали из партии, он жарче всех защищал меня. А потом вместе с моей женой приезжал ко мне в тюрьму, добивался, чтобы передачу разрешили.

- Очередной трюк для отвода глаз. А вы и поверили...

- Да, - задумчиво говорит Таратуто. - Трудно даже себе представить такое.

Так состоялось наше знакомство с Николаем Васильевичем Таратуто, которого Хильчанский райком партии назначил командиром местного партизанского отряда.

Сложны характеры людей. Не каждого с первого взгляда разгадаешь. Когда мы в лесу повстречали Петракова и он сказал, что в прошлом был лесорубом, а в армии стал сержантом, мы сначала не поверили. Разухабистая походка, задиристый тон, вызывающая вольность обращения без учета должностей и званий исключали даже мысль о том, что перед нами армейский сержант. Но прошло время, и мы увидели, что это очень исполнительный и волевой человек. Теперь он лучший командир взвода. Взвод у него такой, что может сражаться за целую роту.

Или Иван Иванович Шитов. В армии был простым поваром. Человек несколько замкнутый, молчаливый. Думалось на первых порах, что выше черпака и котла он никогда не подымется. А на наших глазах Иван Иванович стал талантливым подрывником, затем командиром подрывной группы, а вскоре возглавил все подрывные группы отряда. Когда же мы организовали школу по подготовке подрывников, то ее начальником, не раздумывая, назначили Шитова. Организаторские способности этого человека с каждым днем раскрывались все шире и очевиднее. Он стал командиром отряда, который со временем превратился в могучее партизанское соединение, успешно действовавшее в Каменец-Подольской области. Я имел удовольствие работать с Иваном Ивановичем и после войны. Кристальной души человек, вдумчивый и смелый, он очень много сделал в первые послевоенные годы, когда мы вели трудную и жестокую борьбу с последышами фашизма - украинскими буржуазными националистами - бандеровцами. Шитов умер рано - ему не было и сорока лет. А мы и не подозревали, что он тяжко, неизлечимо болен...

Хорошо запомнился мне и Григорьев, житель Красной Слободы, ветеринарный фельдшер. Фанатически влюбленный в свою профессию, он считал для себя самым главным в жизни заботу о здоровье своих бессловесных пациентов. Ради них он все свободное время отдавал сбору всяких целебных трав. Кто бы мог подумать, что этот тихий, сугубо мирный человек станет главным конструктором партизанских мин? А именно ему мы обязаны тем, что в нашем распоряжении появлялись все более совершенные и надежные мины, с помощью которых партизаны-подрывники отправили под откос десятки вражеских эшелонов.

Вот такими оказывались советские люди в грозную для Родины годину. И Таратуто тоже не стал исключением.

Мы с ним направились в избу, чтобы поговорить по душам. Но тогда разговор не состоялся. В дверях мы столкнулись с Васькой Волчковым. Никогда еще не был наш разведчик таким взъерошенным и растерянным.

- Что случилось? - спрашиваю.

Молчит.

Пропускаю вперед Реву и Таратуто и, когда за ними захлопывается дверь, повторяю вопрос.

- Задание мы не выполнили, - выдавливает Волчков.- На окраине Середины-Буды нас обстреляли. Мы вернулись.

Мне стало ясно состояние Волчкова. Этот человек не привык докладывать о том, что он не справился с заданием, такого с ним еще не случалось.

Разведчики Волчков, Уваров, Заварзин и Ивашура должны были проникнуть в Середину-Буду, разведать скрытые проходы в город и добыть "языка". И вот не получилось. Это для меня неожиданный удар. Нельзя же вслепую наступать на мощный вражеский гарнизон.

Волчков не оправдывается.

- На обратном пути мы захватили двух румынских солдат, - со вздохом говорит он. - Но от них никакого проку: ни бум-бум ни по-немецки, ни по-русски. Начальник штаба посылает меня в отряд Покровского. Говорят, что там есть румын, знающий русский язык. Доставлю его сюда.

Вхожу в избу. Здесь вовсю идет допрос:

- Говорите, кто вы? Зачем оказались ночью в лесу?

- Кто вас послал?

- Какой номер вашей части?

Вопросы задавались наперебой, и два румынских солдата едва успевали поворачивать голову к спрашивающему.

Высокий солдат встретился со мной взглядом и широко улыбнулся. Развел руками и покачал головой: не понимаю, дескать. Потом начал тыкать в грудь себя и своего низкорослого товарища:

- Румунешту... Камарад... Камарад...

Рева пускает в ход всю свою богатую мимику. Ничего не помогает. Улыбаются румыны, говорят по-своему.

Командир отряда Боровик сердито отвернулся:

- Притворяются.

И, словно почувствовав, что угроза для них таится теперь в этом строгом человеке, румыны, как по команде, поворачиваются в сторону Боровика. Уставились на него, на лицах исчезла улыбка.

Уже много позже, когда эти двое стали полноправными партизанами, я понял цену их мужественному поступку: оторванные от своей родины, втиснутые в мундиры вражеских солдат, не зная ни слова по-русски, они бежали в лес, чтобы найти партизан. Шли с единственной надеждой, что, несмотря на всю напряженность обстановки, их поймут. А ведь могли бы и не понять...

К сожалению, я запомнил фамилию только одного из солдат, того - высокого. И то, наверно, потому, что была забавная - Рак. До сих пор не знаю, есть ли вообще такая фамилия у румын. Тогда нас больше интересовало существо человека, его антифашистское кредо. И теперь, спустя многие годы, я с удовлетворением вспоминаю о том, что даже в то тяжелое, омытое кровью время на территории, занятой врагом, мы со своими иноплеменными друзьями находили общий язык.

Нашу затянувшуюся беседу с румынами мы прервали тогда, когда приехал комиссар Захар Антонович Богатырь с незнакомыми для нас людьми. Первым Захар представил секретаря Хильчанского райкома партии Горинова. Этот худощавый человек сразу показался мне энергичным и жизнедеятельным. Горинов, увидев своего командира Таратуто, удивленно подернул остро выступающими плечами и добродушно улыбнулся.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 61
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Силы неисчислимые - Александр Сабуров торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...