Зеркальный лабиринт - Анастасия Игнашева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За сотни лет из биокомпьютера для управления утилизацией отходов выросло агрессивное существо, которое не имело возможности передвигаться, но всё, что попадало к нему в «руки» перерабатывало в своих, неизвестных нам целях. Все новые колонии этот монстр просто сожрал. Всех без исключения. Поэтому вокруг планеты до сих пор карантин.
— Понятно, почему счастьевцы так интересовались этой планетой. С вогами воевала цивилизация, жившая на Гамме до появления переселенцев с Земли. Собственно, война с вогами её и погубила.
… Если бы Альту спросили, почему она занимается тем, чем занимается — она ответила бы, что, наверное из-за родителей. Хотя её родители были сугубо штатскими людьми. Они были учёные-ксенобиологи, всю свою сознательную жизнь проведшие в экспедициях и камералках. Альта росла там же и училась, в основном, удалённо. Точнее — получала домашнее образование. Так было до десяти лет. А потом на Хаттару — планету, где в экспедиции были её родители, упал метеорит. Это вызвало катастрофу планетарного масштаба. Группу, где были её родители, эвакуировать не успели — они были в труднодоступном районе, который, к тому же, оказался поблизости от места падения метеорита. А ей удалось спастись только чудом — потому что мать буквально втолкнула её в единственный спасательный катер.
Альта. Это имя ей дали в Отделе. А до этого было другое, а до него ещё одно. А как её звали вначале, она предпочитала не вспоминать.
Она оказалась на Брискселе — одной из отдалённых планет Земного Содружества, населённой людьми и местной гуманоидной расой — низкорослыми, с тёмной, почти фиолетовой кожей. Её сначала поместили в приют для сирот, а потом она оказалась в школе на Островах — крупном архипелаге в южнотропических широтах. Там её переименовали в первый раз. Голубоглазая блондинка с матово-белой кожей была в диковинку фиолетовокожим аборигенам. К тому же Альта была сиротой и поначалу потеряла память. А потому ничего не могла о себе рассказать. Потом память вернулась к ней, но её рассказам никто не верил. И жизнь её в школе была безрадостной. А спустя год на Островах произошла революция и гражданская война, школу спешно эвакуировали, потому что город — единственный крупный город на Архипелаге, оказался в зоне боёв. Архивы погибли и когда они с Талкой — её единственной подругой из местных, оказались в очередном приюте, то Альту уже звали тем именем, которое ей дали в школе.
С гражданской войной покончили быстро, но на острова уже ни Альта, ни Талка не вернулись. Они обе оказались в кадетском корпусе. Так началась её служба.
— Карантин так и не снимали? — спросил Малинин. — Планетка то под колонизацию вполне пригодная.
— Решение пока не принято. — задумчиво сказал Самуил Яковлевич, — Правда исследования сократили. Не даётся контакт с этим биокомпьютером. Да и тяжело там находиться без специальной защиты, он же за тысячелетия отточил способ проникновения в мозг жертвы. Вырваться и уйти от него практически невозможно. Помнишь, во время эвакуации наш Капрал заблажил практически уже в отсеке Разведбота? Мы его впятером не могли удержать, всё рвался назад. Пришлось укол делать. Поначалу думали что он за телами погибших собрался, мол «Своих не бросаем». Потом учёные раскопали наличие волнового воздействия у биокомпьютера на любой живой организм. Если бы мы все там остались на пару часов — то улетать было бы некому.
— А учёные потом на планете в шапочках из фольги работали что ли?
— Да практически так и есть. — ответил медик. — В костюмах полной биологической защиты с замкнутым циклом. Тот ещё подарочек. Я-то в спецназе привык броню на плечах таскать да марш-броски в полной выкладке бегать. А учёные под этим костюмчиком больше часа-полтора не выдерживали, просто падали. Ох и натаскался же я их туда-сюда. Да и вообще, армейская дисциплина мне очень помогала. Если куда-то нельзя, то нечего и соваться. А они… Я твоё отношение к гражданским очень понимаю, насмотрелся на идиотов. С виду умные взрослые люди, а по сути — дети великовозрастные… Столько лет я их таскал, ничему не научились… И гибли порой глупо. — почти шёпотом добавил он.
Самуил Яковлевич снова замолчал, уставившись в угол комнаты неподвижным взглядом.
— Ладно. Пойду. Прапор заждался. — сказал Малинин. — Здравия желаю.
Глава 11
У памяти свои законы
— Делай раз. Делай два. — бормотал про себя бывший вояка.
Утро Адмирал, как обычно, начал с армейского комплекса упражнений. Говорят, что именно этот вид утренних упражнений остался неизменным с начала двадцатого века. Шли века, менялись государства и армии, а комплекс так и оставался неизменным и миллионы людей встречали день таким образом.
Утолив голод стандартным армейским завтраком Адмирал забросил кошачьего корма своему любимцу. Прапор удовлетворённо заморгал светодиодом импланта на шее.
Вчерашний рассказ старого друга на многое открыл глаза Малинину. Ему стало понятно, кто и зачем в те далёкие времена отправил молодого штабс-капитана на планету Зэду. Но горечь от того, что он не смог предотвратить гибель своих ребят, осталась на всю жизнь. Все следы трагических событий указывали на то, что без Особого Отдела Армии тут не обошлось. А более беспринципных людей Адмирал в своей жизни не встречал. Ради неясных целей они готовы были пустить под нож кого угодно. В бытность свою командиром, Адмиралу было намного проще бороться с бессовестными армейскими чиновниками, взятками и приписками, чем понять логику этой касты. В то же время он понимал, что их работа так же нужна как и его служба.
Адмирал уселся в кресло, укрыл ноги стареньким пледом и стал раскуривать трубку. По комнате поплыл пряный аромат табака.
— Надо отвлечься — подумал Малинин и задал импланту поиск какого-нибудь старого доброго фильма двадцатого или двадцать первого века. Нравились ему поделки деятелей культуры того периода.
Выйти нам удалось каким-то чудом. Точнее — вдруг откуда-то появилась Тереза. Её явление для меня было полной неожиданностью, да и для Марта тоже.
