Реликтовая популяция. Книга 2 - Виктор Васильевич Ананишнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти герои ходили как все, а не садились на коней, которые, якобы, умели или умеют – летать, им не помогали умеющие говорить волки, потому что волков разумных на Земле не было, только дикие. Дикие же разговаривать не умеют, не приспособлены, не могут по причине отсутствия речевого аппарата.
Одним словом, ему оставалось быть бессменным статистом в бесконечной детской игре девочек. Но кто бы знал, как ему это нравилось! Он от души смеялся вместе с ними, хотя, казалось бы, смеяться не было повода, он научился за короткое время надувать губы, как это мастерски умели делать Грения и Думара, и даже порой взвизгивать тонким голосом.
Для Камрата остановилось время, он плыл в нём и не замечал течения, несущего его неведомо куда и зачем, и только те, кто оставался на берегу этой своеобразной реки, видели – он плывёт.
Стоявшими на берегу были взрослые. Они пока что решали за него, они предопределяли его дороги, они выбирали за него его судьбу…
– Камрат! – услышал мальчик из далёкого далека зов Свима.
Он поднял голову и непонимающе посмотрел в лицо своего старшего друга и спутника.
– Д-да… Свим…
Свим с усмешкой окинул озорным взглядом мгновенно притихших девчонок и подмигнул Камрату, вогнав его в краску.
На лица девочек набежала туча. Вторгшийся в их мир, Свим улыбкой не обманул детских сердец, почувствовавших в его голосе и взгляде то, о чём ещё не догадывался Камрат. Они с испугом и обидой посмотрели вначале на Свима, потом на мальчика. Глаза их тут же повлажнели от близких слёз.
Улыбка у дурба резко исчезла, глаза его посуровели. Вздохнув, он четко произнёс:
– Малыш, мы собираемся с тобой идти в Примето или нет?
Глава 7
Возмущению К”ньеца не было границ. Он фыркал и издавал звуки, способные устрашить любого. Его распирала обида на людей. Почему они решили не брать его с собой? Кто и что смог нашептать Свиму, чтобы тот поступил с ним таким образом? Столько лет вместе, столько пройдено и пережито, а теперь он никому, оказывается, не нужен!..
На площадке, перед замысловатым входом в подземелье, готовились проводы урезанной команды Свима до четырёх членов, а хопс, крутя хвостом, ушёл вниз, в темноту, и там, в одиночестве переживал навалившееся на него несчастье. «Разве можно так поступать с друзьями?» – думал он в отчаянии. Свим даже не пожелал объяснить ему, в чём он провинился или не угодил ему или кому-то…
С К”ньецем у Свима поистине получилось как никогда плохо. Он не хотел, конечно, чем-либо обидеть его. Так получилось, что в спешке сборов к предстоящему путешествию он как-то легкомысленно, мимоходом, словно о несущественной безделице, объявил удивленному хопсу:
– К”ньюша, мы с малышом уходим в Примето. А ты оставайся здесь, поживи…
И всё. Даже фразу не закончил. Ни объяснений, ни дружеского какого-то подхода. Сказано – как отрезано.
Уходит, его не берёт и даже не намекает на будущую встречу, хотя бы когда-нибудь. Оттолкнул, по сути дела, и не заметил. Вот что больше всего обидело К”ньеца.
– Но почему, Свим? – попытался выяснить хопс причину неожиданной опалы. – Что-то случилось?
– Сам знаешь, – рассеянно ответил Свим, но К”ньец не знал. – Так для тебя будет лучше.
– Что лучше?
– Сам знаешь, – повторился Свим. – Я же всё вижу… Эй, Камрат, оторвись от девочек, нам нужно быть готовыми через полпраузы… Сестерций, как с продуктами?.. Клоуда…
К”ньец в растерянности постоял еще пару блесков на виду у Свима, но тот не обращал на него внимания, занятый всем, только не им, не его проблемами, вдруг неожиданно откуда-то взявшимися.
Теперь он сидел в подземелье обиженный и забытый всеми. Кто бы мог предположить, что всё так с ним случится. До сегодняшнего дня Свим ни словом, ни намёком не напоминал об уходе из руин. И К”ньец в блаженном неведении лелеял свои чаяния. Чем дольше, думалось ему, они здесь проведут времени, тем выше его шансы завоевать расположение К”ньяны. Молчание Свима позволяло не торопить события в отношениях с нею, тем более, как будто появились какие-то, слабые ещё, правда, подвижки в её поведении.
К”ньец жил надеждой, но сегодня, когда стало известно об уходе Свима, а К”ньяна могла подозревать, что К”ньец тоже может уйти, однако не подошла к нему, не сказала ни одного слова, не опечалилась. Он понял – надежд никаких. Он для неё, если не пустое место, то, во всяком случае, нет у неё к нему никаких чувств, она не хочет его замечать.
Открыв себе глаза на невозможность успеха вступить в какие-либо взаимоотношения с соплеменницей, К”ньец должен был уйти со Свимом, а Свим решил по иному – не брать его с собой.
Что остается делать? Уйти куда-нибудь ото всех, но куда? Разве где-то там, без Свима, ему будет лучше? Навряд ли…
Наверху тем временем начались прощания. Вот когда Свим по-настоящему вспомнил о К”ньеце. Вначале он пытался его высмотреть в толпе выродков, но его среди них не оказалось. Тогда он стал о нём спрашивать и не получать вразумительного ответа. В конце концов, перекрывая шум, прокричал:
– Где К”ньюша? К”ньюша! Ты где? Кто его видел?
Провожающие – более полусотни разумных – стали оглядываться, но хопса в своей среде не обнаружили. Тогда Свим поискал глазами К”ньяну и решительно шагнул к ней.
– Уважаемая, вы знаете, где сейчас К”ньец? – напрямую спросил он хопперсукса.
Она чуть выгнула спину, словно на неё кто-то решился напасть, и ей пришлось приготовиться отразить атаку, зрачки её расширились, она облизнула красным язычком чёрные губы и в упор посмотрела на Свима.
– Я за ним не хожу, – наконец ответила она грубо и отвернулась.
Клоуда дёрнула Свима за рукав, видя, что он хочет ещё что-то сказать К”ньяне или вытянуть у неё какие-то сведения.
– Свим, – шепнула она, – не будь таким бестактным.
– Да я ничего… К”ньюша! – что есть силы, позвал Свим, всё ещё надеясь дозваться до хопса.
– Я его тоже давненько не видел, – подошедший Харан с нарастающим беспокойством осматривал выродков. – Кто-нибудь его сегодня видел? – спросил он у них.
– Спрашивал я их, – за выродков с досадой ответил Свим. – Да я его сам недавно видел. Он был здесь, рядом со мной. Потом… Я собирал как раз мешок. И он стоял вот так, как ты сейчас. Говорю, совсем рядом. А потом… Нет его нигде.
– Он что-нибудь тебе говорил?
– Говорил? Да, конечно. Мы с ним поговорили. Он всё спрашивал, почему я его не беру с собой.
– Ну и как ты ему это объяснил?
– Я ему сказал…
