Журнал «Вокруг Света» №06 за 1984 год - Вокруг Света

Итак, прослежены сложные превращения полуострова Камчатка от «столпа каменного» до «носа» и путешествие реки Камчатки с материка на полуостров. Теперь попытаемся понять: где же текла та речка, к устью которой вышел когда-то Иван Камчатый?

Можно предположить, что события развивались так...

Однажды Иван Камчатый отправился из Чендонского зимовья разведывать новые земли. Вернувшись, он рассказал своим товарищам, что побывал возле устья неизвестной прежде реки и увидел оттуда далеко в море высокий гористый остров.

В то время для первопроходцев реки имели огромное значение. Они являлись удобными дорогами в «незнаемые земли» (если по ним могли пройти хотя бы легкие суденышки) и, кроме того, служили прекрасными географическими ориентирами. А тут еще «столп каменный» против устья! Приметная речка. Рассказы о ней разнеслись по Сибири, и появилась на картах река Камчатка. Возможно, название ей дали по фамилии первооткрывателя — так считают некоторые историки, но есть и другие мнения.

Следом за Иваном Камчатым и его товарищами прошел Иван Ермолин. Естественно, его сообщения представляют для нас большой интерес: Ермолин рассказал, что побывал на «Тайн камени» и тоже увидел в море далекий остров. Неизвестно, стоял ли казак около устья реки, которая называлась в то время Камчаткой. Известно лишь, что Иван Ермолин знал о ее существовании и почти наверняка был в курсе того, что в 1668 году казачий десятник Иван Рубец заявил якутскому воеводе о своем хождении вверх «реки Камчатки». Оттуда он привез с собой «коряцкого малого». К сожалению, мальчик не знал ни своего имени, ни местного названия реки. Но то, что его «отгромили» на тогдашней реке Камчатке, заслуживает самого пристального внимания. Ведь, по свидетельству многих документов середины XVII — начала XVIII века, коряки жили по берегам Пенжинской губы и в самой северной части полуострова Камчатка. В глубине полуострова, там, где сейчас течет река Камчатка, коряки никогда не селились. Там жили ительмены, или, как их потом стали называть, камчадалы. Однако и в сообщении Рубца, и на картах Сибири, увидевших свет до походов Владимира Атласова, упоминаются только коряки.

Остается сделать единственно возможный вывод — Камчаткой впервые была названа небольшая река (у крупных обычно указывали их местное название), впадающая в Охотское море. Из устья реки был виден как бы остров, получивший впоследствии название Камчатой — известный нам теперь полуостров Камчатка.

Значит, река Ивана Камчатого и сегодня течет по полуострову Тайгонос. Только в этой части побережья Охотского моря камчатский берег кажется островом.

Чюкичев, Камчатый, Ермолин и почти все их товарищи, ходившие вместе с ними к «морю Амурскому», не вернулись назад. Иван Рубец пережил их, но никогда больше не бывал в тех местах. К берегам Охотского моря выходили другие казаки. Они слышали, что течет где-то здесь река Камчатка, да только кто мог им ее указать? Местного названия первопроходцы почему-то не записали... А остров Камчатой — вот он, смотри на него с «изголови Тайноцкого носа». Так название реки перекочевало на неведомую землю. Это случалось не раз. Вспомните, например, остров Карагинский, лежащий в Беринговом море против устья реки Караги.

Сибирские казаки снова и снова выходили к Пенжине. И однажды кто-то из них пошел от нее на восток. Оставив позади густую синеву Охотского моря, он поднялся на высокий перевал и увидел другое море — Берингово. То самое, в которое впадает Анадырь. На юг уходила неизвестная земля, с двух сторон омывали ее воды разных морей. Так, значит, это «Нос», идущий в сторону острова Камчатого!

Казаки уходили все дальше и дальше на юг по западному берегу Камчатской земли, но в глубь полуострова «за малолюдством» идти не рисковали. Тот же, кто все-таки отваживался на это, или никогда не возвращался, или его рассказы по разным причинам не достигали Якутской приказной избы. Вот почему так долго не знали в Сибири ни о кипящих ручьях, ни о дымящихся горах. А там, где нет знания, появляются небылицы.

Пошли слухи, что «Нос» этот поворачивает на восток, а потом на северо-запад и вместе с островами Северного Ледовитого океана образует «Каменный пояс в мори».

Но если есть неведомая земля, значит, нужно искать к ней дороги. А лучшей из них будет та, по которой можно пройти на тяжелых парусных кочах. И казаки выспрашивали у «иноземцев»: не течет ли в здешних местах широкая и глубокая река?

— Да,— слышали они в ответ,— есть в нашей земле такая река, самая большая из всех. Мы так и называем ее — Уйкоаль, Большая река.

Еще не были позабыты в Сибири рассказы о дальней реке Камчатке. Какая же другая река может быть главной на Камчатской земле? Только Камчатка!

Семен Ульянович Ремезов, конечно, знал об этих разговорах. Но их было так много! Потому он не спешил переделывать свои чертежи. И брался за это только тогда, когда на его стол ложились донесения очевидцев, которые говорили: «Я там был и все, о чем рассказал, видел сам, своими глазами».

Вот почему только на картах XVIII века Камчатский нос соединился с островом Камчатым, потекла по ним Камчатка-река, а против ее устья исчезли последние следы «столпа каменного».

Пожелтевшие от времени казачьи «скаски» и сибирские чертежи отразили один из этапов истории освоения Дальнего Востока. Они помогли узнать, как люди, рискуя жизнью, шли вперед, искали, сомневались. Раньше или позже слухи уступали место точному знанию, и мир становился понятнее и... сложнее. И обязательно находился человек, который не жалел ничего, даже жизни, для того, чтобы получить ответ на вопрос: «А что же там, дальше?..»

Н. Ломанович

Рождение карты

А. И. Алексеев, доктор исторических наук, кандидат географических наук

Итак, новое исследование о том, как рождалась сегодняшняя карта Камчатки. И новая версия о происхождении названия полуострова. Общеизвестно, что до сего времени нет единого толкования происхождения слова «Камчатка». Версия, которую представляет в статье Н. Ломанович, инженер по профессии, увлеченно занимающийся историей географии, кажется убедительной и оригинальной. В самом деле, очень любопытно сопоставить название «Камчатка», нанесенное на картах различных лет. Например, на реку Камчатку, которая появилась на карте раньше полуострова с тем же названием, почему-то никто из исследователей внимания не обращал. По крайней мере, применительно к объяснению названия полуострова. Хотелось бы отметить новизну взгляда автора на развитие географических представлений о полуострове Камчатка: «каменный столп» — остров Камчатка, который получил свое имя по названию реки, находящейся на полуострове Тайгонос, и, наконец, полуостров. Думается, что обращение Н. Ломановича к географическим объектам для объяснения названия заслуживает всяческого внимания. Сейчас получила широкое распространение версия о связи названия «Камчатка» с именем казака Ивана Камчатого. Но вспомним, что в те годы ни один географический объект не был назван даже по имени выдающихся землепроходцев (Попов, Дежнев, Стадухин, Хабаров, Поярков, Москвитин и другие). Поэтому считать, что именно Иван Камчатый дал название реке и полуострову, на мой взгляд, было бы явной натяжкой. Вероятнее всего, название «Камчатка» происходит от старого русского слова «камчатый», что означает «кривой», «узорчатый», «кочковатый», «извилистый» и имеет так же другие значения одного порядка. К сожалению, Н. Ломанович в какой-то степени остался в плену прежних представлений. Но совершенно неординарный взгляд на проблему может помочь историкам и географам ближе подойти к истине.  

Цветы для аусзейского дракона

Снег в Штирии выпадает не каждый год, а если и выпадает, лежит недолго. Но все-таки зимой здесь и деревья безлистые, и небо серое, и потому приходу весны штирийцы радуются не меньше северян.

Живут штирийцы в юго-восточной провинции Австрии на самой границе с Югославией. И если ко всей Центральной Европе подходит определение «перекресток народов», то особенно оно справедливо по отношению к Штирии.

Издавна в этих краях жили кельты, иллирийцы, славяне, переселялись сюда баварцы, проносились в стремительных набегах венгры. Происходило это не сразу, с тех пор миновали столетия, но и сейчас рядом с деревнями, где говорят по-немецки, соседствуют деревни, где основной язык словенский. Притом ни образом жизни, ни обычаями соседи не очень между собой различаются.

Но мы начали со снега и прихода весны. Зиму здесь провожают праздником «форшунг» — название немецкое; зато сам праздник очень напоминает славянскую масленицу — шествием ряженых и выпечкой круглого хлеба.