Лига «Ночь и туман» - Дэвид Моррелл

— Мне казалось, ты говорил, что никогда здесь не бывал.

— Верно.

— Тогда откуда ты все это знаешь?

— Пока мы летели из Каира и ты мирно спала в самолете, я читал путеводитель.

— Хитрец, — сказала Арлен улыбающемуся Дрю. — Раз уж ты такой знаток, скажи, как нам добраться до места встречи?

— Держитесь меня, сестра.

Он провел ее налево, вдоль ступеней, ведущих к базилике. Показав ватиканские паспорта, они прошли мимо швейцарских охранников — традиционных телохранителей Папы, — чьи боевые топорики с длинной ручкой и полосатая униформа с волнистыми рукавами выглядели скорее театрально, нежели угрожающе, и, пройдя под аркой Колоколов, наконец оказались в столице католической церкви. Хотя постоянно в Ватикане проживает чуть больше тысячи человек, толпа, состоящая из священников и туристов, была значительной. Гиды присматривали за мирянами.

Дрю и Арлен пересекли прямоугольное пространство — площадь Первых Римских Мучеников. Слева неясно вырисовывалась базилика. А в конце узкой улочки виднелись кипарисы, растущие на крошечном кладбище.

— Важнейшие покровители церкви были удостоены чести быть захороненными на этом кладбище, — сказал Дрю. — Служители Ватикана привозили сюда землю с холма, на котором был распят Христос.

Они прошли еще под двумя арками. Обойдя сзади базилику, миновали здание правительства Ватикана и, следуя дальше по лабиринту деревянных тротуаров, добрались до места назначения — садов Ватикана. Со всех сторон, создавая атмосферу тишины и покоя, их окружали фонтаны, живые изгороди, пруды и цветы. Один из фонтанов представлял собой испанский галеон. Вдоль обоих бортов из пушек и из рожка в руках у ребенка, который сидел на корме, била вода.

— Я подумал, что вы оцените эти сады, — сказал мужской голос. — Они делают Рим, да и весь мир таким далеким.

Голос прозвучал неожиданно, но не испугал. Дрю знал — скоро появится связник. Он повернулся к отцу Себастьяну.

— Он умер здесь?

— Отец Виктор? — На священнике был темный костюм с черным нагрудником и белым воротничком. Глаза его похолодели. — В два часа ночи. Вон там, у пруда с лилиями. За тем мраморным ангелом. Двумя выстрелами в голову.

— Что он здесь делал так поздно? — нахмурился Дрю.

— Встречался с кем-то. Отец Виктор досконально знал свое дело. У него была книжка, где он отмечал все предстоящие встречи и которую предоставлял нам, прежде чем приступить к выполнению своих дневных обязанностей. Судя по записям, он не знал, с кем будет здесь встречаться в этот час, но совершенно ясно, что эта встреча имела отношение к исчезновению кардинала Павелика.

Дрю посмотрел поверх деревьев на возвышающуюся базилику и другие здания Ватикана.

— Можем ли мы допустить, что тот, кто встречался с отцом Виктором, живет в Ватикане? Это бы объясняло, почему для встречи были выбраны эти сады. — Дрю покачал головой. — С другой стороны, возможно, и предполагается, что мы так подумаем. Вполне вероятно, что кто-то посторонний специально выбрал это место, чтобы возникли подозрения, будто он живет в Ватикане.

— Или человек, который должен был встретиться с отцом Виктором, не пришел на встречу, или кто-нибудь еще появился после встречи, — сказала Арлен. — Неустановленный контакт? Место встречи могло быть выбрано специально, чтобы запутать нас… В итоге нам ничего не известно.

— Кроме природы ранений отца Виктора, — сказал отец Себастьян.

— И какова же она? — с интересом спросил Дрю.

— Обе пули в лицо. Следы пороха говорят о том, что стреляли с очень близкого расстояния. Вы понимаете?

— Да. Ночью возможно все, что угодно. Но, судя по вашим словам, отец Виктор был профессионалом. Даже если принимать во внимание, что и профи может быть одурачен, следы пороха говорят о том, что убийца был знаком отцу Виктору, это был кто-то, кому он доверял.

Темные глаза отца Себастьяна гневно сверкнули.

— Несомненно — это член моего ордена.

Дрю взглянул на перстень на левой руке священника. Золотая оправа. Великолепный рубин. Пересекающиеся меч и крест. И снова у него похолодело внутри от этого символа насилия и религии, от его причастности к Братству Камня.

— Возможно, тот же член моего ордена пытался дважды помешать вам связаться с ними, — продолжал отец Себастьян, — устранить вас от поисков причин исчезновения кардинала Павелика. Будь осторожен, брат Маклейн. Идя на эту встречу, я тщательнейшим образом проверил, нет ли за мной слежки. Но дальнейшие встречи были бы глупостью с нашей стороны. Для обмена сообщениями используйте депозитный сейф в Цюрихе.

— У нас нет ключа от него, мы незнаем номер банковского счета и…

— У вас нет записей отца Виктора, которые привели его в эти сады в два часа ночи. Вам также нужно оружие, которое я вам обещал.

— Это прежде всего.

— После того как я у иду, прогуляйтесь к мраморному ангелу у пруда с лилиями. Место смерти отца Виктора. Сзади ангела металлический щиток закрывает нишу в мраморе. Откройте его. За краном для регулировки воды вы найдете сверток. В нем все, что вам надо.

2

Сверток — десять дюймов в длину и ширину и четы ре дюйма толщиной, обернутый в грубую коричневую бумагу, — адресован человеку, чье имя было написано слишком неразборчиво, и проштампован так, будто прошел через почтовую систему Ватикана. Он был слишком тяжелым для своих размеров. Дрю с Арлен пересекали площадь Святого Петра, Дрю с обманчивой небрежностью нес сверток под мышкой. До сих пор костюмы священника и монахини делали их незаметными, но теперь, в свете того, чем им предстояло заняться, невыгодность подобной маскировки стала очевидна.

— Если мы будем по-прежнему шататься в таком виде, на нас станут обращать внимание, — Арлен сказала как раз то, о чем думал Дрю. — Мы оскандалимся к чертям собачьим.

— Сестра! Такие выражения! Я просто шокирован.

— А где мы собираемся просматривать документы? Не на людях же? — гримасничала Арлен. — Монахиня и священник не могут снять номер на двоих. Я даже не смогу зайти к тебе, если мы снимем отдельные номера. А ночью? Раздельно спать небезопасно.

— Небезопасно? Твой романтизм трогает меня до глубины души.

— Не хотелось бы тебя расстраивать, но…

— Да?

— Сейчас твое тело не на первом месте в списке моих приоритетов.

— Похвально, сестра. Надо подавлять в себе плотские помыслы, — оц посмотрел на магазины вдоль Виа делла Кончилиацоне. — Но смена гардероба — неплохая идея.

— А где мы переоденемся? У покупателей вылезут глаза, если мы сделаем это в магазине.

— Найдем местечко. Так ли уж это сложно?

3

Так ли уж это сложно? — мысленно повторил свой вопрос Дрю после того, как у же пятнадцать минут мыл руки в привокзальном мужском туалете, ожидая, пока он опустеет.

Так ли уж? Казалось, существует какой-то негласный закон, согласно которому каждый посетитель туалета обязательно должен побеседовать с падре, с которым разделял такие интимные удобства.

— Да, сын мой. Очень хорошо, сын мой, — отвечал на итальянском Дрю и продолжал мыть руки.

Наконец в туалете, кроме него, никого не осталось. Нырнув в кабинку, Дрю быстро сменил черный костюм священника на серые широкие брюки, синюю рубашку и спортивную куртку. Он затолкал костюм в бумажный пакет из которого достал свои покупки, и, держа в руках его и маленький, но тяжелый сверток с оружием и документами, вышел из кабинки как раз в тот момент, когда в туалет вошел полицейский. Дрю с трудом удержался, чтобы не сказать: “День добрый, сын мой”, — и вышел на вокзал.

Гул толпы отражался от стен похожего на собор здания. Дрю автоматически оглядел толпу в поисках кого-нибудь, кто выделялся бы из массы отъезжающих и приезжающих людей. Удовлетворившись увиденным, он подошел к колонне, за которой Арлен — в бежевых брюках и пиджаке и в бирюзовой блузке, подчеркивающей ее зеленые глаза, — нетерпеливо ожидала его появления.

— Что тебя так задержало? — спросила она. — Я уже начала подумывать, не пойти ли за тобой.

— Беседовал со своей паствой. Посмотри на эти руки — самые чистые в городе.

4

Шторы задернуты. За ними нарастал шум вечернего города. В гостиничном номере на кровати лежали итальянские деньги, разорванная оберточная бумага, ключ от сейфа, два маузера и стопка документов.

Дрю разделил документы, представлявшие собой фотокопии, поровну между собой и Арлен. Вырезки из газет, записи из книжки отца Виктора, переписанные от руки телефонные разговоры, рапорты информаторов, папки с данными, собранными светскими следователями.

На Арлен это произвело впечатление.

— У отца Виктора были превосходные источники, — сказала она, оторвавшись от документов. — Он имел доступ ко всему, чем располагали Интерпол и местная полиция.

— А благодаря его связям с церковью — ко многому, о чем они не знают. Вот, взгляни. У него даже были источники во всех основных разведслужбах мира, включая КГБ.