Волонтер - Павел Астахов

– Ухаживала ли ты за пожилыми людьми?

– Нет.

– А твои коллеги?

Алла долго не отвечала, затем сказала дрогнувшим голосом:

– Я не помню, Артем. Кажется, нет.

– Вы рекомендуете своим пациентам безвозмездно пройти какие-то обследования? В частности в «МедКР?» – снова спросил Павлов.

– Да. Ведь там современное оборудование, и все это абсолютно бесплатно, – объяснила девушка, но прежней уверенности в ее голосе не чувствовалось. – Артем, что происходит?

– Думаю, тебе нужно держаться подальше от этой благотворительной организации, – произнес Павлов. – Да и от клиники «МедКР» тоже.

– Я не верю, что наш фонд может причинить кому-то зло, – с горечью сказала девушка. – Да и Коробова я знаю давно. При чем тут наша организация?

– Ваш фонд финансирует больницу, в которой делают незаконные операции, Алла. Люди гибнут там по совершенно непонятным причинам, – тихо, но решительно проговорил Павлов. – Вспомни Женю. Почему ее так быстро кремировали?

– Ты говоришь страшные вещи, – пролепетала девушка. – Нет, я не верю тебе!

– Аллочка, я вполне понимаю твои чувства, – терпеливо проговорил Артем. – Но ты убедишься в том, что я говорю правду, когда у меня будут факты. Это произойдет очень скоро. Сегодня утром кто-то положил на капот моей машины убитую собаку. У меня есть все основания подозревать, что к этому причастны люди, имеющие отношение к клинике «МедКР». Они знают, что я начал ворошить их гнездо. Как ты думаешь, стал бы я тратить свое время лишь на то, чтобы слепить из вашего фонда монстра? Для чего мне заставлять тебя менять свое мнение о Коробове? – Ему показалось, что он услышал всхлип. – Прошу, сними розовые очки. Вас просто используют, – сказал Артем. – Я все тебе объясню, обещаю.

– Я не хочу ничего слышать! – со слезами в голосе выкрикнула Алла и выключила телефон.

Лицо адвоката теперь казалось высеченным из камня. Как бы то ни было, рано или поздно он сообщил бы это Алле. Артем хотел перезвонить девушке, но в последнюю секунду передумал. Сейчас не самое подходящее время и место для подобных объяснений.

Наконец на трассе стало свободнее, и его нога утопила в пол педаль газа.

Трудное решение

Дверь палаты неслышно отворилась, и внутрь шагнула Глорис. При виде супруги лицо Джеймса озарилось улыбкой.

– Ты хорошо сегодня выглядишь, – сказала она, погладив его руку.

– Я и чувствуя себя намного лучше. Привет, Глорис!

– Привет, родной! – Женщина присела на стул возле койки и проговорила: – Врач сообщил мне, что завтра ты можешь покинуть клинику.

Джеймс кивнул и заявил:

– Мне до смерти надоело тут валяться.

– Что мы будем делать, Джеймс? – спросила Глорис.

Только сейчас он заметил, как изменилась его жена. Несмотря на регулярные подтяжки лица, омолаживающие кремы и профессионально наложенный макияж, даже с первого взгляда было видно, как она постарела за эти дни. В глазах Глорис все реже и реже вспыхивали огоньки надежды.

– Я должен сегодня дать ответ по поводу операции, – признался Джеймс. – У меня два варианта. Оставить все как есть или искать новое сердце.

– Оставлять все как есть нельзя, – твердо сказала Глорис. – Я не собираюсь смотреть, как из тебя медленно уходит жизнь. Ты мне нужен.

– Я тоже этого не хочу. Но пересадка сердца, Глорис, это не замена масляного фильтра в нашем «Линкольне».

– Неужели нет специалистов, которые могут сделать тебе эту операцию, Джеймс? – изумилась женщина. – У нас есть деньги. Ты уважаемый человек, многого добившийся в жизни. Разве это так сложно? Или проблема в?.. – Она вопросительно посмотрела на мужа.

Глорис явно боялась закончить эту мысль вслух.

– Именно, – произнес Джеймс. – Сердце нельзя купить в магазине подержанных товаров. Есть листы ожидания. Существует очередь, Глорис, и она огромна. Я и представить себе не мог, что так много желающих получить новую почку или то же сердце! Никто не знает, сколько потребуется ждать, когда подойдет моя очередь. К сожалению, никакие деньги не помогут мне стать первым в этом списке.

– Но есть же какой-то выход!

– Есть. Завтра я обо всем тебе расскажу.

Взор Джеймса остановился на часах. Кларк должен выйти на связь через минуту.

– Дорогая, мне очень неловко тебя просить, но нам нужно прощаться, – сказал он. – У меня сейчас будет важный разговор. Именно на эту самую тему.

– Конечно, любимый. – Глорис нежно поцеловала супруга в прохладный лоб. – Все будет хорошо, – шепнула она и ласково провела тонкими пальцами по редеющим волосам Джеймса.

Он изобразил на лице улыбку, но и сам понимал, что она вышла слишком напряженной.

Женщина тихо покинула палату, а Джеймс подтащил к себе ноутбук.

– Давай же! – недовольно пробурчал он в ожидании, пока загрузятся все программы.

Наконец мистер Оутис включил скайп и сразу услышал:

– Вы пунктуальны, Джеймс.

Американец едва разглядел Кларка, который сидел в каком-то темном помещении. Бледноватое вытянутое лицо, плотно сжатые губы и черные, бездонные глаза, напоминающие бойницы.

«Он похож на стервятника, который терпеливо ждет, когда его жертва окончательно обессилет», – внезапно подумал Джеймс и сказал:

– Доброе утро, Брэндон.

– Вы приняли решение?

Джеймс кашлянул, собираясь с мыслями.

– Эта заминка означает, что вас все еще одолевают сомнения? – осведомился Кларк.

– Дело в том, мистер Кларк, что мы с вами оба взрослые и умные люди, – начал американец, вновь перейдя на официальный стиль. – Вам как никому другому известно, что прежде чем пойти на какой-то ответственный шаг, нужно просчитать все возможные риски…

– Можете не продолжать. Вам ведь нужны гарантии, не правда ли? – перебил его англичанин.

– Да. Я плачу немалую сумму, при этом рискую жизнью.

– Вы совершенно правы. На вашем месте я поступил бы точно так же.

– Так что вы скажете? Видите ли, мистер Кларк, было бы очевидной глупостью ложиться под нож хирурга, который будет вскрывать твою грудную клетку, не владея никакой информацией. Здесь, в клинике, у меня была масса времени, чтобы хоть немного вникнуть в суть вопроса трансплантологии. Я имею в виду пересадку сердца.

Кларк молчал и сидел в полной неподвижности. Со стороны могло показаться, что Джеймс разговаривает с манекеном. Но в его глазах вдруг промелькнули тусклые огоньки, и американец непроизвольно подумал о стволах, высовывающихся из бойниц.

– Статистика свидетельствует, что только половина людей с пересаженным сердцем живет еще не меньше десяти лет. Лишь единицы – двадцать и более. Дальше. Проконсультировавшись со специалистами, я с удивлением обнаружил, что тяжела не столько сама операция, сколько ее последствия. Главная проблема – отторжение пересаженного сердца, которое возникает из-за реакции иммунной системы на чужеродный орган. – Он перевел дух и продолжил: – Даже при совместимости донора со мной может возникнуть несоответствие тканевых антигенов. В итоге мои иммунные клетки могут разрушить ткань нового сердца. Мистер Кларк, вы, надеюсь, понимаете, о чем я говорю?

– Вполне. Или вы думаете, что я продаю услуги, не имея никакого понятия о них?

– Я не хотел вас обидеть, мистер Кларк.

– Я никогда ни на кого не обижаюсь, мистер Оутис. У меня на это элементарно нет времени. Кроме того, я берегу свою нервную систему. Но давайте вернемся к нашему разговору. Позвольте мне кое-что добавить. После трансплантации сердца ваша жизнь никогда не станет такой, какой была до этого. Вы никуда не денетесь от процедур иммуносупрессивной терапии. Они нужны для подавления реакций вашей иммунной системы. Это только одно из весьма многих условий.

– Я кое-что слышал об этом, – сказал Джеймс.

– Вас могут подстерегать инфекции, – продолжал Кларк голосом, начисто лишенным эмоций. – Бактериальные, вирусные, грибковые, какие хотите. В вашем случае они могут быть смертельными. У вас может развиться болезнь коронарных сосудов, при которой поражается внутренняя стенка артерий. Так что я владею информацией, мистер Оутис. Видите, я не пытаюсь вас уговорить, как вы изволили выразиться, лечь под нож. Я говорю вам правду.

– Я это вижу. Только ваши познания почему-то еще больше заставляют меня задуматься о правильности своего решения обратиться к вам.

Впервые за все время разговора на лице Кларка появилось нечто похожее на ухмылку:

– Давайте начистоту, мистер Оутис. Вам далеко не двадцать лет, но вы все равно очень хотите жить и имеете на это полное право, как и любой другой человек, пусть даже совсем древний. Из всего, что мы сейчас обсудили, уже ясно, что никаких гарантий вам никто не даст. Если вы уйдете из клиники и смиритесь с ситуацией, то очень скоро умрете. Если вы будете действовать официальным путем и встанете в очередь на операцию, то результат будет абсолютно тем же. У вас есть шанс. Его предлагаю вам я и не расхваливаю при этом качество своих услуг. Я не имею привычки втюхивать свой товар, как это делают, простите за прямоту, некоторые ваши подчиненные, выдающие неликвидную недвижимость за элитную.