Серега и мясорубка - Юрий Ра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Думай, Серёга! Командир мимо часового проходил?
— Нет, он в другую сторону пошел от двери. А чего?
— То есть, если я открою дверь и войду в дом, чувак решит, что вернулся командир. Так?
— Нормальная тема! А чего потом? Я ж не он, увидит и не узнает начальника чувак. Стрелять начнет.
— А пусть он никого не увидит.
— Как с теми гопниками?
— Как с теми гопниками. Не будет он стрелять по пустому месту, решит, что командир в другую комнату зашел.
— Шикарный план! Погнали.
Серёга уже мог часами находиться в невидимости, не испытывая никакого дискомфорта. У него даже выработалось чувство невидимости. То есть в любой момент он без всякого смартфона знал, насколько он невидим. Он и объект, с которым Истинный взаимодействует. Не таясь, но и без шума Санталов открыл дверь и войдя внутрь запер её. Смешно сказать — не таясь, но в инвизе. Сразу после этого он сымитировал шаги в сторону, противоположную кухне. Звук, с ним Серёга бороться не научился, как и со своими следами. Где оно, совершенство?
Часовой вопреки ожиданиям не окликнул своего начальника, не вышел посмотреть, кто пришел, вообще никак не отреагировал на действие и звук. Серёга принял удобную позу с автоматом в руке и приготовился ждать, когда бодрствующий противник соизволит выйти из кухни. Через пару минут он решил, что часовой спит. Еще через час по субъективному времени, он захотел заглянуть в кухню — если боец спит, то и незачем огород городить, можно просто войти и огреть того прикладом сверху. Выстрелы раздались, когда он поравнялся с косяком. Одним глазом Серёга увидел, что часовой стреляет короткими очередями в стену примерно напротив того места, где он стоял минуту назад. Как это⁈ Зачем? Если видит, то почему лупит в стену, а если не видит, то какого хрена начал палить⁈
Серёга сам не понял, кто снял с предохранителя его оружие, кто дал короткую очередь по противнику. Он просто видел, как солдата отбросило спиной на стол, а потом захлестнуло красным лицо упавшего. И тут короткий миг тишины сменился ударом по двери в коридоре — оставшиеся двое проснулись, что неудивительно после стрельбы. Удивительно другое — они не начал орать, перекрикиваться со своими друзьями, а молча упали животами на пол, причём в разные стороны головами и взяли на прицел пространство прихожей и коридора. «Нет ребята, я в такое не играю!» — мысленно орал Серёга, поливая сверху украинских диверсантов одной длинной очередью. Тебе, дорогой читатель, мы скажем, что мысленно он орал только в своих мыслях. По факту это был нормальный полноценный крик человека, изо всех сил боящегося врага и оттого истребляющего этого самого врага со всей своей яростью. Автомат не плясал в его сильных руках, а ходил вверх-вниз, перечеркивая две лежащие на полу фигуры. До железки, как говорят пулемётчики. То есть до опустошения магазина.
Рассказывать долго, на самом деле длилась эта вакханалия от силы две-три секунды. Да сами посудите — темп стрельбы Калашникова шестьсот выстрелов в минуту, то есть в секунду он выплевывает десять пуль, в полном магазине тридцать патронов. Так и выходит три секунды. Субъективного времени при этом может пройти сколько угодно. Кто-то успевает поседеть, кто-то — вспомнить всю свою жизнь, кто-то думает, что только и успел моргнуть, а уже всё. Серёга подумать не успел. Так что, если его спросить, сколько же длилась перестрелка, то он не пошлет спросившего чисто по причине своей воспитанности. Или всё-таки пошлет в грубой доходчивой форме.
Пороха́, они все разные. Охотничьи помягче, пистолетные совсем резкие, автоматные и винтовочные… Дым от винтовочных патронов пахнет аммиаком, весьма противно! Наш герой, а теперь это слово уже можно применить в самом прямом смысле, поморщился от вони, выдернул из зада щепку, прилетевшую от прострелянной стены, а потом сел на корточки. Вот совсем ничего не хотелось, накатила моральная усталость такая, что хоть прямо тут ложись и спи. А спать нельзя, в комнате запертые люди черт знает что думают, их выпустить надо. Ну и так. «Сейчас кровь до ботинок дотечет, какое там спать, вывозишься весь, потом хрен отстираешь» — решил хозяйственный Серёга и встал на ноги.
Выпрямляясь, он уже осознавал, чем отличается человек, умеющий метко стрелять от опытного бойца. Буквально минуту назад совсем немного отделяло его, Истинного боярина, человека-невидимку от статуса трупака. Какие-то секунды, какие-то сантиметры. Волчары какие попались на жизненном пути, им чтоб стрелять в противника необязательно его видеть, даже знать необязательно. Что-то показалось — всадил очередь! Кто-то зашумел — уже падают на пол с оружием в руках. Смешно бы смотрелась их группа быстрого реагирования, если бы по их души пришли такие вот воины. А точнее, грустно бы всё выглядело. Ему просто повезло в этот раз, просто очень повезло.
А сколько вообще прошло времени с момента ухода от машины? Сейчас еще этот день, или уже другой? Если верить часам на руке, то два часа всего — не может такого быть! Как всегда, вопросы в голове не мешали ногам и рукам. Тем более, что за дверью мирные люди. «Сейчас открою дверь…»
— И меня с двух рук чем-нибудь тяжелым хренак по лбу!
— За что? Я ж хороший!
— А через дверь не видно. Да меня вообще сейчас не видно, скидавай инвиз.
— Точно! Протупил.
— Почаще произноси это слово и не ошибешься.
— От тупого слышу!
— Люди! Ничего не бойтесь! Я открываю! — прокричал через дверь Серёга и зачем-то добавил — Наши в городе!
Ага, открываю. А чем? Почему-то он ожидал, что в дверном замке будет торчать ключ. Не срослось.
— Ты кто⁈ — Орут в ответ с той стороны.
— Мы сегодня за бараном к вам приезжали! Я вернулся! Как вас открыть?
— Никак, у меня ключ, сам открываю. Не стреляйте!
Глава 11
Шурпа
Хозяин дома выходил, подняв руки к потолку, его жена тоже. На всякий случай. Встреченный ими военный был велик ростом, грозен ликом, пах смертью и выглядел как все военные. С той разницей, что ноги и руки из-под амуниции торчали штатские. Военный под бронежилетом был в джинсах и гражданской куртке, что нетипично. С другой стороны,
