АПОСТОЛЫ АТОМНОГО ВЕКА - ФЕЛИКС ЩЕЛКИН

знаниями будут в виде доверительных бесед с молодыми друзьями делиться несколько лучших высоконравственных ученых-гуманитариев России. Дружеские интересные беседы достигнут сердца и души большинства, вызовут рост духовности россиян, помогут им окончательно вырваться из «материалистического карцера», сделают Россию духовным лидером в мире.

Особенно благодарный отклик эта работа вызовет на периферии России, где духовное уже преобладает в среде учителей, врачей, технической интеллигенции. Как только количество одухотворенных людей превысит некую «критическую массу» в обществе, «Россия должна дать пример миру и первой поставить государство под этический контроль так как природа государства внеэтична по своему существу». Сложите институт народной дипломатии, которая станет гарантом «отношений народов и государств между собой, освободив их от национальной государственной ограниченности и эгоизма, выступая с общечеловеческих глобальных позиций, с терпимостью, доверием и открытостью».

А. Д. САХАРОВ

А. Д. Сахаров и отец относились друг к другу с большой симпатией. Отец считал Андрея Дмитриевича самым крупным физиком России. На две головы выше всех остальных.

Отец, уже находясь на пенсии, уговаривал Сахарова не отвлекаться от физики, говорил, что он не специалист в политике, а в физике ему нет равных.

В одном из журналов была опубликована таблица, своеобразный «гамбургский счет» физиков. Они были разделены на 5 уровней. Первый - Эйнштейн в гордом одиночестве. Второй - Хокинг, который, сидя в инвалидной коляске на балконе своего дома в Калифорнии, создал теорию гравитации, для чего ему пришлось создать новый, крайне сложный раздел математики. Третий - два российских физика А. А. Фридман и А. Д. Сахаров. А. А. Фридман решил уравнение Эйнштейна, навечно войдя в историю мировой физики, после чего был арестован и погиб в лагере от непосильного труда на лесоповале. Четвертый - Ландау и кто-то еще, пятый - все остальные. Таблица, как говорил отец, обсуждалась физиками, и я не слышал, чтобы кем-то оспаривалась. Можно сказать, что из наших физиков Сахаров был равен А. А. Фридману, на голову выше Ландау и на две - всех остальных. То, что это не преувеличение, и чтобы читатель сам «почувствовал разницу», приведу рассказ отца всего об одном эпизоде создания водородного оружия.

Андрей Дмитриевич уехал в отпуск - сплавлялся на плотах где-то в Сибири. Внезапно потребовалось решить одну задачу. Пошли двумя путями: решать задачу начал один из лучших академиков, а ведомство Берии пыталось отыскать Сахарова на просторах Сибири. Обе попытки окончились неудачей. Задача академиком решалась так: в течение месяца ученый не выходил из помещения, ни с кем не общался, чтобы не отвлекаться. Едой его снабжали на рабочем месте. Через месяц задача - была решена. В зале имелась огромная доска, на которой написанный текст поднимался нажатием кнопки, вверх, освобождая чистую доску для новых записей. Доска была заполнена решением задачи полностью. В этот момент в зал вошел вернувшийся из отпуска Андрей Дмитриевич. Он понятия не имел, что на решение задачи уважаемый академик затратил месяц. Посмотрев на доску пять минут, он подошел к ней и на

маленьком оставшемся чистом пятачке написал очень простое решение и тут же требуемый результат вычисления. При этом он сообщил, что решение, приведенное на доске, - побочный результат, который не имеет никакого отношения к основному решению. А ведь искомый результат немедленно «вошел в конструкцию» водородной бомбы. Если бы Андрей Дмитриевич знал какой огромный труд вложен в решение задачи, он никогда не поставил бы своего коллегу в неудобное положение.

Я встречался с Сахаровым на даче и дома, так как сын Андрея Дмитриевича Дима учился в одной школе с моей дочерью и одно время после школы часто приходил к нам. Вечером Андрей Дмитриевич по дороге с работы заходил и забирал Диму. В доме, где он жил, был гастроном, поэтому я иногда провожал их, совмещая приятное с полезным. Андрей Дмитриевич постоянно о чем-то сосредоточенно размышлял. Иду на даче за хлебом. Клавдия Алексеевна, жена Андрея Дмитриевича, говорит: «Андрей, иди возьми батон, сейчас сядем обедать», - давая ему сумку и деньги. Я становлюсь в магазине за ним в очередь за хлебом. Когда очередь подходит, он стоит у прилавка и молчит, продавец спрашивает: «Вам чего, гражданин?». Он вздрагивает, смотрит на деньги в кулаке, но так и не осознав, в чем дело, поворачивается и уходит. Я, боясь нарушить ход его мыслей, молчу, беру Лишний батон и иду за ним. Клавдия Алексеевна ждет у калитки, берет сумку, спрашивает, где хлеб. Только тут Андрей Дмитриевич приходит в себя.

Вечером в день снятия Хрущева пошел провожать Сахарова до гастронома, собираясь «погладить» его, одобрив это событие. Хрущев публично преследовал Андрея Дмитриевича за «убойное» выступление на выборах в Академию наук против «школы» Лысенко. Я был обижен за это на Хрущева и считал его ныне отмщенным личным врагом Сахарова. Однако Андрей Дмитриевич совершенно неожиданно очень твердо и убежденно заговорил о больших заслугах Хрущева в борьбе с последствиями режима Сталина. Он был явно недоволен и встревожен снятием Хрущева. В его словах не было слышно даже намека на его личную неприязнь к Хрущеву. Я был настолько поражен неожиданной реакцией Андрея Дмитриевича, что до сих пор помню даже то место на тротуаре, где получил наглядный и тогда не понятый урок.

После смерти жены в 1969 году тяжело было видеть этого хозяйственно беспомощного великого физика с большой авоськой, наполовину заполненной консервами и свертками с вареной колбасой. Как сейчас стоит он перед глазами на пороге нашего дома с маленьким списком руке и приглашает мать и меня на похороны Клавдии Алексеевны, o6ъясняя, что список составила она сама перед смертью.

Попытаюсь с помощью высказываний о Сахарове прекрасно знающих его научные труды ученых дать возможность оценить читателю его научный потенциал. Я. Б. Зельдович относился к А. Д. Сахарову «как к уникальному во всех отношениях феномену природы». П. Л. Капица - «он великий ученый нашей страны». Петру I и Екатерине II звание «великий» за великие дела во славу России присвоили Сенат и Синод П. Л.Капица выдающийся ученый, обладал огромным авторитетом среди физиков, но главное не это. Когда Президент Академии наук спросил мнение Капицы об исключении Сахарова из состава Академии, тот ответил: «Это будет второй случай в истории науки. Первый - исключение Эйнштейна из Академии наук Германии во время правления Гитлера». На такие лавры любителя не нашлось. Сахаров остался академиком. Так П. Л. Капица спас, конечно, не Сахарова - Сахаров и без звания академика остался бы великим российским ученым, - он спас остатки чести Академии наук СССР после письма, подписанного сорока академиками с гнусным пасквилем на Сахарова. Капица единственный ученый, который обращался к властям в защиту А. А. Фридмана, А. Д. Сахарова, Л. Д. Ландау. Помните таблицу?

Задумайтесь. Из трех самых великих физиков России двое «сидели», третий был изолирован на много лет от мира в Горьком, где подвергался издевательствам властей. Их защитник, выдающийся физик, Лауреат Нобелевской премии академик П. Л. Капица был снят с поста директора созданного им института, Лишен возможности заниматься наукой и был изолирован, находясь фактически под домашним арестом на своей даче под Москвой. Об А. Ф. Иоффе я уже упоминал. Что же это за власть, что же это за люди, у которых поднималась рука на национальное достояние? Становится очевидным, если бы бомба не взорвалась 29.08.49 года, большинству физиков, а не только создателям бомбы, не сносить головы…

Бесспорно, П. Л. Капица имел моральное право «присвоить» А.Д.Сахарову звание великого ученого России. И. Е. Тамм: «…весь стиль его научного творчества свидетельствует, что физические закономерности и связи явлений для него непосредственно зримы и ощутимы во всей своей внутренней простоте…». А теперь вдумайтесь в ответ Андрея Дмитриевича на вопрос, верит ли он в судьбу: «Я почти ни во что не верю, кроме какого-то общего ощущения внутреннего смысла хода событий. И хода событий не только в жизни человечества, но и вообще во Вселенском мире…». Дух захватывает! Уникальные отзывы ученых о научном потенциале Сахарова, свидетельство его самого о

том, что он ощущает внутренний смысл хода событий в жизни человечества и во Вселенной, потрясает. Становится понятно: это гений!

Теперь яснее станет нижесказанное. Отец неоднократно, когда мы были с ним одни, в сердцах говорил: «Сахаров гениальный ученый, им в создание водородной бомбы было вложено столько оригинальных, парадоксальных, хитроумных, красивейших идей, что они не могли одновременно прийти в головы ученых США. Однако после взрыва нашей бомбы США столь быстро взорвали аналогичную (через 6 месяцев), что даже если учесть, что они по анализу проб воздуха после нашего взрыва смогли разгадать секреты конструкции, невозможно было в эти сроки разработать и изготовить образец для, испытаний». Отец был абсолютно уверен, что конструкция нашей водородной бомбы ими украдена. Эта уверенность, по его словам, опиралась прежде всего на гениальность Сахарова.