Хозяин кометы - Масахико Симада

Более того, цветы любви распускаются и после смерти возлюбленных. Любовь – это бесконечное стремление, направленное в будущее, о котором сами влюбленные не могли и помыслить. Любовь – это желание с того берега, которому никогда не суждено быть удовлетворенным в этой жизни.

Ты согласишься с тем, что любовь папы оказала на тебя влияние, но вряд ли тебе придет в голову, что и любовь твоего деда и прадеда отбрасывает тень на твое настоящее. Но, как я тебе уже говорила, путешествие твоей семьи, начавшись с поколения прадеда, продолжается больше ста лет. Вот и ты приняла эту эстафету. У путешествия нет ни целей, ни задач, но с его помощью ты сама сможешь собрать воедино осколки любви, забытой твоей семьей. Отчаянная любовь, которую они испытали, несомненно, будет повторяться на протяжении истории. Потому что неисполненные желания остались на том берегу и втягивают вас, потомков, в свой водоворот.

Ты узнала, что твой дедушка, которого звали Куродо Нода, был композитором. Мужчина с непривычным именем, отправившийся на тот берег еще до твоего рождения, внезапно поселился в твоем сознании. И сейчас ты смотришь на ноты, написанные его рукой, они стоят на книжной полке семьи Токива. Среди них – и «Колыбельная», которую он пел Каору в детстве, и «Нагасаки-тянпон № 1» с посвящением Сигэру Токива. Но последнего, незаконченного произведения Куродо, «Песни мертвым», среди них нет.

Одним ясным днем ты спросила у своей тетки Андзю о последнем произведении дедушки.

– А-а, реквием, – сказала она. – Наверное, путешествует вместе с Каору.

Закончил ли Каору «Песнь мертвым», как завещал ему Куродо? Взял ли он с собой в путешествие ноты, чтобы ознакомить с ними как можно больше людей? А может, он не расставался с наследством отца, чтобы не забывать, что они одной крови: любимы немногими, проклинаемы большинством? Или же, находясь все время в пути, не имея возможности приходить к отцовской могиле, он носил с собой ноты, как табличку с его посмертным именем?

По просьбе тети Андзю ты наиграла «Колыбельную» на рояле. Мамору, когда он учился в средней школе, говорил, что в этой хроматической мелодии ему слышалось бормотание Винни-Пуха, который, объевшись, не может встать. «Колыбельная» и вправду у некоторых вызывала хохот, доводивший до полного изнеможения. А если внимательно вслушаться, то начинало казаться, будто младенец отчаянно пытается что-то сказать своей матери. Может быть, и в самом деле Куродо положил на музыку детский лепет Каору? – подумала ты.

Андзю, наверное, вспомнила, как маленький Каору дремал вместе с котом Тао под роялем, и со вздохом сказала:

– Интересно, как получаются такие удивительные мелодии? Твой дед был гением, правда?

Ты покачала головой:

– Я думаю, ему не хватило сил и здоровья, чтобы стать гением.

– Может, ты и права. По крайней мере, чтобы стать великим, не стоит гнушаться тем, что приводит в восторг множество простых людей. А дедушка, пожалуй, не был на это способен. Мой отец мечтал, чтобы Куродо написал оперу.

– Оперу? Хотелось бы послушать, что за опера могла получиться у человека, сочинившего «Колыбельную», которая звучит как лепет младенца. – Ты представила, как герой и героиня оперы бормочут что-то и ворчат друг на друга или выкидывают веселые номера, и тебе стало смешно.

Но Андзю покачала головой и сказала:

– Куродо всерьез задумывался об опере. Он пообещал моему отцу, закончив реквием, приступить к ней. Он вынашивал эти планы еще с тех пор, как ему минуло двадцать лет. Даже название ей дал.

– Да-а? А какое название? – спросила ты с нескрываемым любопытством.

– «Сын Чио-Чио-сан», – ответила Андзю.

– Чей сын? – переспросила ты. И Андзю объяснила:

– Баттерфляй Джуниор. Сын мадам Баттерфляй. Куродо хотел написать продолжение к опере Пуччини «Мадам Баттерфляй». Как ты думаешь, почему?

– Почему?

– Потому что Чио-Чио-сан была родной бабушкой Куродо. А Баттерфляй Джуниор – его папа.

7.2

Тетя Андзю разыгрывает тебя, подумала ты, ожидая, что на ее непроницаемом лице появится улыбка. Мгновенно поверить в эту историю было непросто. Ты слушала «Мадам Баттерфляй» Пуччини, по крайней мере – самые известные арии. В те времена Япония еще представала миру загадочной страной, чему немало способствовали гравюры укиё-э[29] и Парижская всемирная выставка. Все знали о трагедии японской девушки, которая вышла замуж за американца и родила от него ребенка, но муж бросил ее, и, чтобы сохранить свою честь, она покончила с собой. Благодаря Пуччини Чио-Чио-сан стала самой известной в мире японкой. Если бы тебе раньше сказали, что ты ее родственница, ты наверняка бы ответила: «Шутить изволите?»

Все полагают так Чио-Чио-сан – вымышленный персонаж, ее американцы и итальянцы придумали. А истории о сыновьях и внуках женщины, которой не существовало, со стороны могут показаться сказками, не более того. Даже если то, что говорит тетя Андзю, – правда, тогда ты кто такая? Если среди твоих предков героиня повести, ты и сама превращаешься в вымышленную личность. Как император, у которого предки – герои мифов.

Но ведь и Каору, и ты, и император, и наследный принц реально существуют, ходят по одной и той же земле, дышат одним и тем же воздухом. А значит, не важно, кто твои предки – герои опер или мифологические персонажи, важно лишь то, что ты существуешь в реальности?

– Эту историю Куродо рассказал Сигэру Токива, да?

Ты расспрашивала Андзю, как заправский сыщик.

– Да. И я и Каору узнали об этом от отца.

– А Куродо узнал от своего отца Баттерфляя Джуниора, да?

– Да, наверное.

А откуда еще он мог об этом узнать? Интересно, что подумали Каору и Куродо, когда услышали эту историю от своих отцов? Вряд ли они восприняли ее как нечто само собой разумеющееся. Может, поразились, как много в их далеком прошлом загадок и белых пятен?

– Удивлена? – спросила тетя Андзю, и ты кивнула, смущенно улыбнувшись. – Ничего страшного, ты быстро привыкнешь. – Андзю взяла тебя за руку.

В один прекрасный день человек находит своих предков, о которых он и помыслить не мог, и внезапно осознает, что находится на передовой линии истории. Но если вернуться на четыре поколения назад, исторические факты утрачивают достоверность и постепенно превращаются в миф.

– Но мадам Баттерфляй существовала на самом деле.

– Откуда вы знаете?

– Отец выяснял это. Рассказывая Каору историю его предков, которую он услышал от Куродо, Сигэру хотел предоставить мальчику реальные доказательства того, что Чио-Чио-сан не вымышленный персонаж. Наверное, отцу и самому хотелось узнать, какой она была в действительности. Он нанял человека, который стал собирать сведения об эпохе Мэйдзи, оставшиеся в мэрии, библиотеках и полицейских архивах Нагасаки. Так как американский флот стоял в Нагасаки только во время японо-китайской войны,[30] то расследование сосредоточилось именно на этом периоде, но, разумеется, найти какие-либо свидетельства о событиях тех лет практически оказалось невозможно. Тогда отец предположил, что следует поискать упоминания о женщинах, покончивших с собой в то время в Нагасаки.

– И каков результат?

– В записях о происшествиях двадцатых годов эпохи Мэйдзи,[31] сохранившихся в полиции, сообщалось, что ежегодно поступало около десятка сообщений о самоубийствах, но самоубийство мечом было совершено только единожды – в сентябре тысяча восемьсот девяносто четвертого года. Погибшей было восемнадцать лет. Интуиция подсказывала, что это и есть бабушка Куродо; дальнейшие поиски наконец вывели на «Вестник Нагасаки» от двадцать седьмого сентября тысяча восемьсот девяносто четвертого года.

Изъеденная жучками газета – клочок бумаги, в левом верхнем углу которого и находилась та самая заметка.

Предельно краткая: прочти и поскорее забудь об этом происшествии. К тому же самые важные иероглифы, обозначавшие фамилию, были, как назло, изъедены жучками.

26 сентября в 7 часов пополудни в особняке лейтенанта морского флота США по адресу Хигаси Яманотэ №…, бывшая гейша… – сан совершила самоубийство, перерезав себе коротким мечом верхнечелюстную артерию. Предполагается, что причиной самоубийства стала усталость от жизни.

26 сентября 1894 года… День смерти Чио-Чио-сан. Летом того года началась японо-китайская война, а 17 сентября произошло сражение в Желтом море. Внимание людей приковывали события на фронте, и самоубийство бывшей гейши оставило их равнодушными.

И тем не менее благодаря этой заметке было доказано существование Чио-Чио-сан.

7.3

Настоящего имени мадам Баттерфляй никто не помнил. Имена женщин эпохи Мэйдзи часто менялись в зависимости от того, как складывалась их жизнь или жизнь человека, с которым они связывали свою судьбу. Наверное, и у нее было несколько имен. Чио-Чио-сан ее называли, когда она была гейшей, возможно, и выкупившему ее американцу понравилось это имя, и он обращался к ней то «Чио-Чио-сан», то Баттерфляй. Наверняка в детстве ее звали О-Цуя или О-Сигэ. Детское имя – что собачья кличка, все равно какое.