Будущего.net - Вячеслав Шалыгин

А когда стало ясно, что погоня застряла в плотной безучастной толпе невменяемых зрителей, Волк схватил Анну за руку и остановился.

— Все, хватит марафонов. Выдохся.

— Вот и вся ваша хваленая спецподготовка, — язвительно проговорила девушка. — Мыльный пузырь.

— Я просто не в форме сегодня. Да еще это сражение… Кажется, я там кого-то… случайно…

— Нет, не случайно. — Анна склонила голову чуть набок. — Где ты взял вибромеч?

— Хотел бы я знать!

— А ты подумай. Вспомни.

— Что вспоминать-то? Наверное, он был у моего героя изначально.

— У мысленной оболочки? — Девушка изобразила рукой нечто неопределенное. То ли облако, то ли клуб дыма. — Пока ты не вылез на поле брани из подземелья, игровая программа о твоем герое даже не подозревала. Появился игрок, и она быстренько внушила ему и окружающим, что он полностью экипированный воин. Стандартная процедура мысленного подключения зрителя к игре. Возможно, в голографическом варианте фильма твой герой не появлялся вовсе. Там массовки и так предостаточно. Согласен? А теперь скажи мне, какой такой воображаемый персонаж вручил тебе настоящий меч?

— Постой, ты думаешь, это был кто-то реальный? Кто-то, оставаясь вне игры, подсунул мне настоящий тесак, правда, до поры отключенный и почти безопасный? А когда я столкнулся с тем спецназовцем, невидимый «благодетель» включил мой меч в боевой режим? Но кто и зачем?!

— Это можно узнать, только пройдя до конца. Ты готов?

— Что пройти, до какого конца?

— До логического. Или мы выведем их на чистую воду, или они нас уничтожат.

— Замечательно! — Волк хмыкнул.

— Но не волнуйся. Они не знают, где документ, и, пока они это не выяснят, мы в безопасности. Они надеются получить ответ, проследив за нами.

— Да кто они, черт возьми! Ты скажешь наконец?!

— Позже. Идем.

— Куда? За документом? Он же у тебя.

— Ты уверен? — Анна улыбнулась.

Володя невольно взглянул на ее майку в районе пояса. Уверенно сказать, что под ней спрятан толстый пакет с «грязными» бумагами он не мог. Взгляд (опять же невольно) поднялся на уровень груди. Анна неожиданно взялась за край футболки и медленно потянула его вверх. Волк оторопел. Но ткань с интерактивным трафаретом поднялась чуть выше пояса, и на этом стриптиз закончился.

Никакого пакета за поясом у девушки не было. Анна повернулась.

— У тебя отличная… фигура, — смущенно пробормотал Володя.

— Убедился?

— Я и раньше это знал… Или ты о бумагах? Да, убедился. На кой черт тогда ты подсунула мне эти «часики»?

Он снял с запястья поисковый прибор.

— Я? — удивилась Анна. — Когда?

— В больнице, — неуверенно ответил Володя. — Кредитный код, серьгу для подключения, постановщик мыслепомех и это…

— Ты меня с кем-то путаешь. А что это?

— «Буре» ручной работы. — Волк швырнул «часы» в ближайшую урну, переполненную настолько, что приборчик оттуда тотчас же вывалился и брякнул о мостовую. Затем снял с себя цепочку с кулоном, коннект-серьгу, вынул из кармана кредитку и бросил все это туда же. — По «часам» я держал курс на радиоактивную метку.

— Сколько хлама! — Анна подняла кулон и усмехнулась. — И все наверняка с «жучками». А я-то удивлялась, почему ты носишь постановщик мыслепомех, но не знаешь, как им пользоваться.

Она бросила кулон на асфальт и придавила его каблучком.

— В штатной экипировке такие вещицы не значатся.

— Еще бы, ведь они посягают на монополию Управления знать все обо всех… Радиоактивная метка, говоришь? Разве тот несчастный аспирант… Четкий, да? Разве он не сказал тебе, что бумаги были дезактивированы в лаборатории Новака?

— Сказал.

— При чем тогда здесь радиоактивность?

— Да, глупо получилось, — согласился лейтенант. — Выходит, меня специально выпустили из клиники? Но на какую метку в таком случае ориентировался этот прибор?

Повторяя подвиг Анны, он наступил на «часы» каблуком. Приборчик жалобно пискнул и погас.

— Не было никакой метки. Это, как ты выражаешься, ручная работа. Тебя вели ко мне.

— Чтобы ты, в свою очередь, привела меня к документам или на явочную квартирку вашей подозрительной компании, так?

— Так. — Анна снова улыбнулась. — Вот надень. Она протянула Волку новую серьгу.

— Тоже с «жучком»?

— Тоже, но с моим. Вдруг сбежишь, где тебя искать без коннекта?

— А «Мегаполис» не будет против незаконного подключения?

— Она подключена к «Магнуму». — Анна указала на свое ухо. — В Черном у всех такие серьги. Так надежнее. Отдохнул? Тогда не будем разочаровывать преследователей, идем.

— Погоди, ты намерена им подыграть?

— Вот видишь, ты перестал спрашивать, кто они. Принял по умолчании, что есть «они», а есть «мы». И что мы хотим докопаться до правды, а они хотят ее скрыть.

— Не передергивай. Я еще ничего не решил. И пока не увижу документы, не решу.

— Нет проблем. Я тебя затем и привела в эту клоаку. Сюда твои коллеги не сунутся, а в кварталы Свиней и подавно.

— В кварталы Свиней я и сам не пойду. — Волк помотал головой. — Ты что, совсем сумасшедшая?! Это же юг Большой Песчаной. Там рукой подать до могильников!

— Более того… — Анна похлопала его по плечу. — Часть могильников находится прямо под Свиньями. Это очень старые могильники. Ровно настолько, чтобы саркофаги над ними дали трещины, но не настолько, чтобы закончился период полураспада упрятанных в них радиоактивных элементов. Счетчики Гейгера там не нужны. Достаточно просто выйти на улицу в полночь и внимательно присмотреться к подвалам. Их отдушины светятся. Очень красиво, надо признать. Где — то даже романтично. Как в фильме ужасов.

— Точно, чокнулась. — Волк покрутил пальцем у виска. — Ты что же, туда ходила?

— Это байки, лейтенант, — успокоила его Анна. — Ничего там нет. В пустыне могильники действительно есть. Правда, и они никакие не полуразрушенные. Радиоактивность там держится по какой-то другой причине, никто не знает, по какой. А в Черном, в частности на его северо-западе, чисто. Просто все эти легенды о радиации позволяют спокойно жить в кварталах Свиней тем, кого не приняли даже в Черном, а уж тем более в Сиднее. На языке аборигенов Черного, «свиньи» — это изгои.

Люди, отвергнутые сытым обществом Сиднея, но не принятые голодным обществом трущоб, потому, что они «бывшие граждане», а коренные жители Черного ненавидят «граждан» в любом виде. Короче, «свиньи» — это такие, как ты.

— И как ты? — неожиданно даже для самого себя спросил Волк.

— Почти. — Анна почему-то отвернулась.

— Не обижайся, я не огрызался, просто спросил.

— Я не обижаюсь, — она произнесла это вполне спокойно. — Идем.

Варвара — Центру:

«Агентурная игра противника развивается в нужном нам направлении. Настоятельно прошу разрешения внедриться в группу опеки объекта. Это даст шанс выяснить, действительно ли у Источника есть второе назначение, и позволит выйти на Подопечного. Поиск в Мире Фантазий предлагаю поручить группе Аякса-1».

Центр — Варваре:

«Технический отдел предупреждает о начале масштабной перенастройки серверов глобальной мыслесети. Будьте внимательны. Поиск сигнала в Мире Фантазий поручен Аяксу-1. Поиск Подопечного продолжать. В агентурную игру противника вступать при наличии полной уверенности, что она приведет к Подопечному и углублению наших знаний о назначении Источника активности».

Город назвали Черным вовсе не потому, что здесь жили исключительно чернокожие или дома красили гуталином. Ничего подобного. Люди были всякие, стены зданий тоже отличались завидным разнообразием оттенков, зачастую даже чрезмерным. С освещением улиц и голографической рекламой было туговато, пасмурными ночами город погружался в беспросветную мглу, но и это не было главной причиной. Скорее всего, черный цвет, традиционно символизирующий все скрытое, тайное и загадочное, был выбран жителями в качестве названия просто из чувства противоречия. В пику всему белому, прозрачному, яркому и сверкающему, что имели жители бесконечного Сиднея, Аделаиды, Канберры, Дарвина и других благополучных городов континента. И жили в Черном так, словно хотели строго соблюдать обет отрицания благ цивилизации.

Нет, полностью все не отрицали, но перелицовывали на свой лад всенепременно. Например, услугами «Мегаполиса» не пользовались из принципа. Мыслесвязь «М-4» считалась уделом богатых, а значит, «белой». Но совсем без нее не обойтись. Ведь большая часть удобств, предоставляемых мысленным эфиром, была жителям очень даже по вкусу. Поэтому отрицалась только монополия «М-4», но не сам принцип мыслесети. В Черном эту главную услугу современности предоставляли полулегальные компании «Магнум» и «Метро». Поговаривали, что на самом деле эти фирмы всего лишь неофициальные подразделения «Мегаполиса», но в скандал слухи не перерастали.