Дочь кузнеца, или Секреты Средневековой стоматологии (СИ) - Ламар Ноэль

Отец заметно смутился от её слов и стал неторопливо объяснять.

- Да куда же мне в эти годы молодая жена, Марта, иль никак ты шутишь? Дочь это моя единородная Лира. Я-то ведь тоже давно во вдовцах хожу. Как вернулся с ученья да прознал, что увезли тебя в дальнюю сторону, уж и на белый свет смотреть не хотелось, не то, что на девок. Батюшка, однако, капризам моим потакать не стал. Пригрозив отцовским проклятием, велел посвататься к Мэри Кроттон, ты, никак помнишь её, погодки вы были. Родители наши домами дружили больно, да с детства нас друг другу прочили. Сама знаешь, против отцовской воли не пойдёшь. Да только брак наш тоже счастливым не был. Сколько ребятишек жена не приносила – все во младенчестве помирали, одна только первенец наш, Лира, у меня осталась. А там и жена в могилу ушла. Вот накануне прибыли мы в город, у вас обосноваться думаем, хочу ремеслом своим заняться в гильдии оружейников. Постоянного пристанища пока не нашли, у нотариуса здешнего остановились. А ты скажи мне, Марта, как мне тут найти тебя? Ежели будет на то твоя милость, зайду в гости, как обоснуюсь малость. О старых временах потолкуем…

- Ох, дорогой Джонни, как могу я отказать тебе во встрече? Уж и не чаяла увидеть я тебя в земной жизни своей. Заходи, конечно, как время выберешь. От базарной площади на улицу Гончаров сверни да пройди до конца. А там спроси дом судьи Эттвуда, да слугам вели экономку кликнуть. Уж не забудь, навести, как обещался, а мне домой пора спешно. Надо обед для его чести успеть приготовить, а не то осерчает. Человек я подневольный. Ну, до встречи, Джонни. Прощайте, молодая барышня!

Женщина торопливо перекрестила отца перед расставанием и, подхватив свою увесистую корзину, скрылась за прилавками.

- Батюшка, - я тихонько тронула за рукав кузнеца. – Прости, если я не в своё дело лезу, но дозволь спросить. Эта женщина, она тебе кто?

- Ох, доченька, история давняя. Не суди строго старого отца, - с грустью вздохнул кузнец, погруженный в свои мысли. – Не думал я никогда, что тебе об этом поведаю, чтобы память твоей покойной матери не тревожить. До самой смерти-то она меня к Марте ревновала, всё прошлого не могла простить. Видишь ли, Марта в мои молодые годы личной служанкой была у ровесницы своей, дочери покойного барона, которая его милости Готфриду де Росу сестрой доводится. А я тогда в подмастерьях ходил. Дело молодое, полюбили мы с ней крепко друг друга. Марта тогда красавицей писаной была, да и я парнем видным, девичьим вниманием сроду обделён не был. Словом верности мы с Мартой обменялись. Да, как видишь, не сложилось у нас. Остальное ты от неё сама сейчас услыхала. Вот и всё, как на духу тебе сказал. Однако, пора нам закупиться снедью поскорее, да к хозяевам нашим возвращаться. Дел у меня сегодня, Лира, невпроворот. Надо и к бургомистру наведаться, представиться, как будущему жителю города, а опосля – к старосте гильдии оружейников на поклон сходить. Так что давай поспешать, доченька.

Не особо торгуясь, набрали мы на базаре ворох провизии да отправились к своему временному приюту. Когда вернулись в дом, отец велел мне снести слугам снедь для кухни, а сам направился в кабинет к нотариусу, чтобы испросить совета, с чего начать свои хлопоты.

Примерно четверть часа спустя отец вышел от хозяина и вошёл в мою комнату.

- Видишь, дочка, дело какое. Думал я наперёд к бургомистру направиться, да мэтр Хаксли отсоветовал. Говорит, дескать, ступай сначала к старосте гильдии оружейников. Не любят, мол, господа средней руки, когда через их головы к вышестоящим лезут. Оно и толково, коли рассудить. По лестнице-то шибко через ступеньки не прыгай, пословица гласит. Одним словом, пойду я, а ты меня дома дожидайся. На кухне в случае чего подсоби, чтобы не думали господа, что мы ихний хлеб даром едим.

- Батюшка! - я умоляюще сложила руки. – А возьми меня с собой в гильдию! Обещаю, мешать разговорам не буду, только послушаю.

- Что ты, дочка, женское ли это дело? Чего тебе в гильдии понадобилось? Что ещё за причуды, иль ты маленькая? – удивлённо спросил кузнец.

- Ну батюшка, Христа ради, возьми! Авось и я тебе своим советом пригожусь, - я ласково потёрлась щекой о руку отца, и тот вмиг подобрел.

- Ну, быть по-твоему. Идём со мной, только поторопись. Нам разговоры долгие предстоят.

Я наспех привела себя в порядок, и минут через пять, расспросив слуг о дороге, мы пешком тронулись в указанную сторону.

Гильдия оружейников располагалась в здании в самом центре города. Высокий дом был построен из камня и состоял из нескольких этажей.

Нас встретил привратник, которому отец объяснил цель своего визита и попросил проводить к старосте. Зная по опыту нравы местной охраны, он незаметно сунул в ладонь этого малого мелкую серебряную монету. Привратник тут же вызвался проводить нас к главе мастеровых.

Чтобы попасть к нему, нам пришлось обойти всё здание тесными коридорами. На первом этаже, как я поняла, располагались мастерские, где работали ремесленники. Я внимательно изучала обстановку. Комнаты оружейников благодаря огромным окнам были хорошо освещены и оборудованы всем необходимым для их промысла. В каждой виднелся горн, наковальня, тиски и различные инструменты для обработки металла, на вид гораздо добротнее тех, какими пользовался отец в деревенской кузне. Также в мастерских были установлены верстаки, на которых оружейники собирали свои изделия. На лавках и столах громоздились готовые заказы: мечи, кинжалы, арбалеты и доспехи.

На втором этаже здания располагался кабинет главы гильдии, где, как сообщил нам привратник, проводились собрания и обсуждались важные вопросы. Также здесь находились комнаты для отдыха и приёма гостей.

Третий этаж здания мы пока рассмотреть не успели. Как сообщил наш проводник в ответ на мои расспросы, он был предназначен для хранения готовой продукции и материалов, необходимых в оружейном деле.

Прислужник провёл нас к кабинету старосты, дал нам знак обождать и вскоре вышел, сообщив, что нас изволят принять.

С замиранием сердца, сопровождая отца, я вошла внутрь за ним следом…

Глава 20

Глава гильдии восседал в массивном кресле за крепким дубовым столом, на котором лежали книги, бумаги, гусиные перья и прочие письменные принадлежности.

Войдя, отец почтительно поклонился новому начальнику, а я присела в подобающем юной девице реверансе. С минуту хозяин кабинета внимательно изучал нас, потом встал и с достоинством поприветствовал кивком головы.

Внешность старосты была примечательной: высокий рост, широкие плечи и крепкая фигура говорили о том, что в молодости он был крепким и выносливым человеком. Судя по всему, его возраст уже перевалил за шестой десяток, но по лицу читалось, что годы не смогли сломить данные ему природой дух и силу характера. Седые волосы и борода, расчёсанная надвое, дополняли солидный образ. Ясные и проницательные глаза смотрели строго.

Одежда старосты была простой и практичной, но в то же время качественной и элегантной по меркам того времени. Камзол из дорогой бархатной ткани, под которым виднелась рубаха из тонкого льна, украшенная вышивкой из символов гильдии; высокие кожаные сапоги, наподобие дворянских, указывали на высокий статус их хозяина.

Манера поведения нашего собеседника была спокойной и уверенной. Медленная и взвешенная речь, голос с лёгкой хрипотцой придавали облику старосты особую значимость.

- Добро пожаловать в нашу обитель. Я грандмастер Дэниэл Дункан, глава здешних оружейников, милостью государя почётный член городской управы. Так, значит, ты тот самый мастер кузнечного дела Джон Лидс, о котором я уже наслышан? Писал мне достопочтенный барон Готфрид де Рос о твоих дивных способностях. Дескать, такое из рук кузнеца выходит, что не видывал раньше на свете. Ручался за тебя своим словом, да рекомендацию в нашу гильдию приложил.

- Верно изволите говорить, сударь, не оставил меня барон без своей милости, - с почтением отвечал отец. – А насчёт чудес, так это он по доброте душевной так изъясняться изволит. Ничего волшебного в изделиях моих нет, просто опыт житейский да мастерство мне помогают. С божьей помощью сладил я кресло для нашего раненого барона, на котором он теперь свободно по владениям своим ездит. За то и награды от него удостоился. Да ещё зуб его милости мы с дочкой подлечили. Вот она, моя помощница, Лира её зовут. Без неё я бы ни кресло не смастерил, ни зубы без боли врачевать не сумел. Не дал мне Господь наследника, так дочь моя мне ученика и сына заменила, вразумили её небеса многим умениям, что подспорьем для меня стали.