Девушка, которую не помнят. - Елисеева Валентина

В итоге Алеся решила действовать по проверенной схеме: стражник, мальчишки-зазывалы, розыгрыш. Объявление ищеек она побоялась снять со своего шатра: о том, что оно было повешено, ищейки помнят, так как вешали его в ее отсутствие. Наблюдая за толпой, собравшейся у шатра, и продавая бочонки, она со страхом заметила, что многие пишут что-то на листках бумаги. Один мужик, кинув в банку свой бочонок, написал прямо на руке чернильным карандашом, и ей была видна эта надпись:

«Лотерея. Объяснили правила. Купил бочонок».

Было ясно, что надо срочно делать ноги.

В этот раз приступ внезапного кашля и удушья у ведущего случился чуть раньше, чем обычно, причем, согнувшись от спазма, он случайно стянул со стола зеленое сукно. Кассы с деньгами, медный поднос, банка с бочонками, пряники в шоколаде — все разлетелось по земле. Заулюлюкали мальчишки, проскакивая вперед и пытаясь ухватить хоть одну монетку из тех, что вылетели через прорезь в крышках. Самые спорые распихивали по карманам пряники.

— Охрана! — завопила Алеся и стражник бросился расталкивать народ, отгоняя всех от стола, а Алеся быстро занесла в шатер обе банки с монетами, якобы спасая их от воров, и крикнула толпе, стоя перед входом в шатер: — Продолжение через минуту, после наведения порядка!

Народ заволновался, начал помогать стражнику ловить мальчишек и отбирать у них пряники и немногие вылетевшие из банок монетки. Потом выравнивали стол, складывали на него деньги, отобранные у мальчишек, горку запыленных и помятых пряников, банку для розыгрыша, куда скидали все вывалившиеся из нее «лотерейные бочонки». Алеся вручила стражнику списки с фамилиями и велела быстренько пересчитать бочонки и сравнить их номера со списками. Народ одобрительно загудел и склонился над столом, а Алеся под шумок нырнула в шатер. Схватила мешок, скинула в него все ценные активы и шустро выскользнула на берег реки. Плот, милый плот, где ты тут?

До нее донесся громкий шум из-за ограды. Народ у шатра кричал и топотал, кто-то убегал с криком:

— Ищейки! Облава!

Потом громыхнуло, над Алесиным шатром засияла радужная магическая пелена, поднимаясь выше дощатого забора. Ой-ёй, она догадывалась, кто это по ее душу пожаловал и магическим куполом шатер накрыл.

Ой-ёй, ноги, ноги, несите меня подальше отсюда! Плот, плыви скорей, выполняй то, для чего был куплен.

Хальер ворвался в заблокированный его магией алый шатер. Осмотрел валяющиеся на полу пустые банки и сброшенные с них крышки с прорезями для монет. Шагнул к задней откидной стенке шатра, отодвинул ее, хмыкнул, увидев прислоненную к забору оторванную доску. Заглянул в дыру в заборе.

— Собак пускать? — спросили толкущиеся у входа в шатер ищейки.

— Нет смысла, по воде ушла. Хорошо подготовилась девица и место для своего дела грамотно выбрала.

Он осмотрел собранные улики, почитал плакат с указанием призов, велел пересчитать бочонки. Его лицо исказила та же кривая улыбка, не затрагивавшая изуродованную левую половину лица. Обернувшись к главе городских ищеек, велел:

— Начинайте проверку домов, сдающихся в аренды, теперь у нее довольно денег для первоначального взноса. Развалюхи на окраине тоже продолжайте регулярно обходить, мало ли что интересное обнаружите, но приоритет в поисках — здания в богатых районах города, сдающиеся внаем. Приказ о поиске новых служанок в домах отменяю, теперь ясно, чем она на жизнь зарабатывала. Что с тавернами?

— Согласно указанию господина Лоуреса во все таверны направлены разнарядки: всех одиноких постоялиц направлять к менталисту за разрешением на заселение, ну и мужиков проверять. Вот, у меня есть при себе это распоряжение, — ответил глава городских ищеек.

Хальер глянул текст. Брови его поползли вверх.

— «Проверять свидетельство мужского пола с обязательной письменной отметкой его обнаружения?» — зачитал он и громогласно захохотал.

— Так вы же сами говорили — бумажка завсегда останется, в вашем объявлении всем советуют записи вести, вот и тут так, — с некоторой обидой заметил ищейка, под контролем которого писалась эта разнарядка. — Одежду переодеть можно, но по-настоящему мужика из бабы ни один маг не слепит.

— Ладно, бог с вами, мастера высокого художественного стиля. Результаты по тавернам есть?

— Пока нет.

— Ожидаемо, — вздохнул Хальер. — Вы плохо понимаете особенности сильной ментальной магии, поскольку она очень редко встречается среди магов. Настолько редко, что за последние двадцать лет я с такими уникумами не сталкивался. Мужика из бабы вправду не слепишь, но убедить человека в том, что он — объект мужского пола, сможет даже средний силы менталист.

На лице главы городских ищеек проступила растерянность. Его можно было понять — в сыске работали сотни штатных менталистов с низким уровнем силы и очень ограниченными способностями, к чему все ищейки давно привыкли и затруднялись теперь мыслить более масштабно. Хальер обреченно махнул рукой, говоря:

— Не берите в голову. Я с самого начала подозревал, что поймать менталиста сможет только другой менталист. А вы немедленно пошлите людей в агентства по сдаче внаем домов и комнат в домах. Рассматривайте даже самые дорогостоящие варианты — наша беглянка уже богатая дама.

Ищейкам показалось или их глава действительно веселится и в глазах его мелькает… восхищение увертливой магиней?! Нет, не может быть.

А глава тайной канцелярии продолжал давать указания:

— Всех ищеек и стражников выставить на улицы — пусть досматривают и опрашивают всех одиноких людей любого пола и возраста. За лотерею платил парень, но она уже сто раз могла переодеться. Обыскать весь город, заглянуть во все щели, обойти все общественные места, где она может прятаться! Амулеты связи не отключать, обо всем мало-мальски подозрительном сообщать немедленно!

Алеся тем временем плавно скользила вниз по реке, держась ближе у берегу: так ее скрывали от большого числа случайных взоров ветви деревьев, низко нависшие над рекой. Время от времени ей приходилось огибать рыбаков, закинувших удочки в отливающие сиреневым цветом, как и небо, воды. Она проплывала мимо мостков, выдающихся в реку, на которых женщины с медными тазами, полными белья, стирали и полоскали одежду. Особого внимания на нее не обращали: много юнцов и мальчишек раскатывали на плотах по реке, удя рыбу и купаясь. Лодок было меньше: только ближе к городской окраине, под охраняемым стражниками последним городским мостом, несколько мужиков на двух лодках устанавливали сети для ловли рыбы. Дальше над водой от края до края реки мерцало и переливалось марево магической завесы, яснее ясного говорившее Алесе, что без ведома охраны никто этим путем из города не выскочит.

«До чего же хорошо, что мое лицо никто из разгневанной толпы не вспомнит даже под гипнозом: три минуты с момента моего ухода в шатер прошли до того, как громыхнуло, — думала Алеся. — И плохо, что лотерея накрылась теперь медным тазом — описание розыгрыша лотереи ищейки точно создадут на основании слухов, оставшимся в шатре предметам — бочонкам, банкам, спискам участников, плакату с указанием призов — и будут контролировать появление подобных «игр» по всей стране».

Не приближаясь к выходу из города, она остановила плот в самой гуще низко нависающих ив. Зеленый лиственный шатер скрыл ее от чужих глаз не хуже алого матерчатого. Куда податься дальше? Пока ей удивительно везло, но пару раз она оказалась на грани поимки. Алеся свято верила в могущество человеческого интеллекта, который спасет из любой, даже самой безнадежной ситуации, если только хорошенько подумать, не впадая в панику.

Лучше всего ей думалось за какой-нибудь монотонной физической работой, не требующей концентрации внимания на том, что делаешь. Алеся вытащила из мешка оставшуюся земную одежду: свитер, теплую куртку, джинсы, шапку и шарф. Одежда жутко воняла канализацией и Алеся для начала замочила ее в реке, старательно связав шарфом рукава и штанины так, чтобы ее вещи не уплыли вниз по течению к магической завесе. Пока одежда отмокала, она пересчитала монеты, ссыпанные в мешок, под прикрытием кустов размотала полотняный платок на груди и спрятала в него большую часть серебра, после чего снова вернула «мужскую грудь» на место и прикрыла ее жилеткой, по карманам которой рассыпала собранные за это утро медяки. Двадцать серебряных монет завернула в носовой платок и спрятала во внутренний карман жилетки на всякий случай: вдруг срочно потребуется крупная сумма, так не может же она при всем честном народе свой пояс с золотом потрошить или «мужскую грудь» с себя снимать.