Бессмертная и незамужняя - Мэри Дэвидсон

Добравшись до самого верха, я слегка оттолкнулась от края крыши и, перепорхнув расстояние метра в два, мягко приземлилась на плоской поверхности.

– Ну вот и я!

Парень имел вполне располагающую внешность и был облачен в комплект медработника, от которого пахло – бр-р-р! – засохшей кровью. Хотя, быть может, не «бр-р-р», а «м-м-м»?.. Его волосы тоже были совершенно черными, но если от любителя совать пальцы куда не следует исходила скрытая угроза, то этот человек казался крайне усталым и источал вибрации отчаяния.

Пострижен он был до того коротко, что сквозь «ежик» проглядывала белая кожа. Глаза – темно-зеленые, на подбородке – маленькая эспаньолка, делавшая его похожим на черта, измотанного своей работой. Он был почти так же бледен, как и я, и очень-очень худ. И в данный момент он изумленно таращился на меня.

– Как это у тебя получилось? – спросил он наконец. – Что ты такое съела?

Я уселась на невысокий бортик напротив него.

– Не будем вдаваться в подробности. Это долгая история, и ты все равно мне не поверишь.

– Должно быть, я действительно переутомился, – скачал он скорее самому себе, чем мне.

– Только не подумай, будто я галлюцинация. Хотя, конечно, в этих второсортных теннисных туфлях я вполне могу произвести впечатление чего-то нереального. Кстати, о внешности… Прости за прямоту, но выглядишь ты просто хреново.

– Совсем неудивительно, – усмехнулся парень. – Я и чувствую себя просто хреново.

– Это, конечно, не мое дело, но, может, ты расскажешь, почему хотел сигануть вниз? Что случилось?

Парень несколько раз моргнул и переступил с ноги на ногу. Нет, он нисколько не нервничал, разговаривая со мной. Возможно, ему просто пришла в голову мысль, что он мог бы прыгнуть еще до того, как я до него добралась. Судя по всему, он был настолько несчастен, что уже потерял способность по-настоящему бояться и удивляться.

– Я больше не могу смотреть, как умирают дети… Я не в состоянии расплатиться с долгами после окончания мединститута… У моего отца рак… У меня уже два месяца не было секса… Меня вышвырнули из квартиры, потому что владелец продал дом… У меня ОТР, и лекарства больше не помогают.

– А что такое ОТР?

– Общее тревожное расстройство.

– Да, это действительно скверно, – согласилась я. – То есть я, конечно, не знаю, что в точности означает ОТР, но вообще перечень твоих проблем впечатляет. За исключением секса. Что у вас, у мужиков, за натура?.. Прыгать с крыши из-за того, что всего лишь пару месяцев «не попарил шишку». У меня как-то целых два года секса не было.

Парень, наверное, не менее минуты вникал в мои слова, затем встряхнул головой.

– Ну ладно, а у тебя-то что?.. Что такое стряслось с тобой?

Я устроилась поудобнее, закинув ногу на ногу.

– Ну… на этой неделе я погибла, потом воскресла и обнаружила, что, несмотря на все старания, не могу прервать свое существование. Между тем мачеха похитила у меня всю самую лучшую обувь, потом выяснилось, что мой организм не принимает обычную пищу. Вчера я практически изнасиловала одного очень хорошего человека, а сегодня повстречалась с шайкой вампиров, которые, как оказалось, соответствуют самым худшим киношным стереотипам. Еще я шарахнула о каменный крест одного крайне назойливого типа, которому вздумалось ко мне клеиться, и неожиданно обнаружила, что стала одним из самых резвых существ на нашей планете. Ну а потом увидела тебя.

– Так, значит, ты вампирша?

– Да, но ты не пугайся, я по-прежнему хорошая девочка.

– Ага… Когда не насилуешь мужчин.

– Совершенно верно. – Я одарила парня своей самой обаятельной улыбкой. Той самой, что еще в школе обеспечила мне титул «Мисс Конгениальность». К счастью, кровь на одежде моего собеседника подсохла основательно и источала не столь сильный запах. Иначе выдвинувшиеся клыки испортили бы мою лучезарную улыбку. – Может, пойдем выпьем где-нибудь по чашечке кофе и поговорим о трудностях жизни?

Парень молчал, пребывая в нерешительности. Гуляющий над крышами ветер полоскал его одежду, волосы же были слишком короткими и потому оставались неподвижными. Он глянул вниз, потом на меня, потом опять вниз.

– Ты знаешь, если уж я что-то решил, то, как правило…

– Да брось ты! – воскликнула я. – Ведь подумай, ты же и понятия не имел, что вампиры существуют на самом деле. Верно?

– Ну и…

– Ну и вот… Я, кстати, тоже… ни сном ни духом… И сегодня ты встречаешь вампиршу, причем мы с тобой не в каком-нибудь второсортном ужастике… А если существуем мы, вампиры, ты только представь, сколько в нашем мире других чудес, о которых ты и знать не знаешь! Наверняка существуют и оборотни, и феи, и ведьмы, и прочая нечисть. Так что подумай, не рано ли захлопывать книгу своей жизни? Сколько тебе? Лет двадцать пять?

– Двадцать семь… А может, ты просто пытаешься меня обмануть? И подманиваешь, чтобы утолить свою жуткую жажду?

Блин!.. Ну почему все кому не лень задают мне подобные вопросы?

– Да нет же, нет! Я просто хочу, чтобы ты не прыгал вниз. А следующая трапеза у меня еще не скоро.

– Ладно, я не буду прыгать, – проговорил парень. – Если ты пообещаешь, что твоей следующей трапезой стану именно я.

Я чуть не упала, потрясенная его словами.

– Да ты что, обкурился? Мы ведь только познакомились! И я представительница мерзкого вампирского племени!

– Ты слишком привлекательна, чтобы испытывать перед тобою страх… Для меня эти несколько минут были самыми интересными за последние три года, поэтому…

Мне, конечно, польстил такой комплимент, но я все же сохранила здравый взгляд на вещи.

– Ты даже не представляешь, о чем просишь. – Я старалась говорить достаточно жестко и холодно, но закончив фразу, поняла, что мои слова прозвучали скорее как лепет восторженно-возбужденной чирлидерши.

– Очень даже представляю. Одна из причин, почему я оказался здесь…

– …это то, что у тебя нет половой жизни?

– Помимо всего прочего, – вымученно улыбнулся он. – Да, ты права, я решил, что в мире нет ничего стоящего, лишь людская злоба и смерть. Мне не следовало становиться врагом, да я к этому и не стремился, но мой отец… Какой смысл в этой работе? Каждый день – смерть за смертью, а ты только и делаешь, что заполняешь формуляры. Тревожное состояние усиливается, это мешает работе, и потому тревога возрастает еще больше. – В его глазах блеснули слезы, и он заморгал. – Ладно, проехали… Вот ты и докажи, что я не прав, что жизнь интересна и увлекательна. Я хочу это ощутить… Ощутить хоть что-то, кроме пустоты.

Я закусила губу, пронзенная жалостью к нему, а потом сказала:

– Нет, даже и не думай.

Тем не менее я придвинулась к нему поближе. Я все-таки испытывала жажду, и как раз здесь, передо мной, находился вполне сознательный индивидуум (насколько может быть сознательным депрессивный, склонный к самоубийству человек), предлагающий себя в качестве обеда. Глупо же отказываться! Ведь иначе потом придется силой взять необходимое у какого-нибудь несчастного прохожего.