Идеальная пара - Томас Шерри

Миссис Роуленд, не скупившаяся на похвалы лорду Ренуэрту, утверждала, что на него равняются все мужчины и что за ним охотятся все женщины. И она нисколько не преувеличивала. Он был грациозен, элегантен, спокоен и сдержан – при том что все это, похоже, не стоило ему никаких усилий.

– Вы собрали вокруг себя самую настоящую толпу, лорд Тремейн, – с улыбкой заметил Ренуэрт, пожимая Камдену руку. – У нас вы стали объектом жгучего любопытства.

– Да, вроде нового клоуна в цирке, – сказал Камден. – Вам, сэр, повезло. Вы настолько обеспечены, что вам не надо забивать голову мыслями о коммерции.

Лорд Ренуэрт рассмеялся.

– А вот здесь, милорд, вы глубоко заблуждаетесь. Богатому пэру деньги нужны ничуть не меньше, чем бедному пэру, – большое хозяйство требует больших трат. Но осмелюсь предположить, что людское любопытство разжигают не только ваши коммерческие успехи.

– Вы имеете в виду мой развод?

– Не считая старого доброго убийства, развод по причине супружеской измены – самая интересная тема для сплетен.

– Согласен. И что же вы слышали?

Лорд Ренуэрт внимательно посмотрел на Камдена и совершенно бесстрастным тоном ответил:

– Бог наградил меня великим множеством своячениц. И одна из них узнала из достоверного источника, что вы готовы пойти на уступки и признать брак недействительным, если леди Тремейн передаст вам половину своего состояния и пообещает отправиться в путешествие на самом роскошном из ваших кораблей.

– Любопытно. Но я не занимаюсь пассажирскими перевозками.

– Это вы так думаете, – с невозмутимым видом парировал лорд Ренуэрт. – Правда, другая сестра леди Ренуэрт, которая черпает сведения из не менее достоверного источника, утверждает, что вы в шаге от бурного примирения.

Камден кивнул.

– И вы одобрили бы наше примирение, не так ли? Должен сказать, леди Тремейн очень на вас сердита. Она считает, что вы предали дружбу лорда Фредерика.

– Возможно. – Ренуэрт поморщился. – Но в противном случае я бы предал ее дружбу, а мне этого очень не хотелось. Что же касается лорда Фредерика, то у него, безусловно, золотое сердце, однако… А вот и он! Сегодня сплетники получат новую пищу для пересудов.

Ренуэрт кивком головы указал на дверь. Камден обернулся и увидел направлявшегося к ним молодого человека. Тот немного сутулился, но все равно было видно, что он довольно высок ростом. У молодого человека были круглое лицо, волевой подбородок и ясный открытый взгляд. Все находившиеся в комнате с интересом посмотрели на юношу, затем снова уставились на Камдена. Но маркиз упорно не замечал повышенного внимания к его персоне.

Молодой человек протянул руку лорду Ренуэрту.

– Рен, рад вас видеть. – У юноши оказался на редкость приятный голос. – Я как раз думал, не послать ли вам письмо. Несколько месяцев назад леди Рен попросила меня написать ее портрет. Тогда я ответил, что у меня плохо получаются портреты. Но сейчас… В общем, вы знаете, как обстоят мои дела… К счастью, у меня много свободного времени. Если она еще не передумала…

– Она будет в восторге, Фредди, – с улыбкой ответил лорд Ренуэрт и тут же повернулся к Камдену: – Лорд Тремейн, позвольте представить вам лорда Фредерика Стюарта. Фредди, это лорд Тремейн.

Маркиз протянул руку:

– Очень приятно, сэр.

Лорд Фредерик заморгал и уставился на Камдена с таким видом, словно ожидал страшной расправы. Затем, судорожно сглотнув, пожал протянутую руку и пробормотал:

– Рад с вами познакомиться, милорд.

Несмотря на все, что писала миссис Роуленд, Камден смотрел на лорда Фредерика с некоторым удивлением. Фредди совершенно не оправдал его ожиданий. Рядом с лордом Ренуэртом он смотрелся совершенно заурядно – внешность приятная, но не более того. Да и одет он был довольно скромно.

– Вы художник, лорд Фредерик? – осведомился маркиз.

– Нет-нет, просто любитель.

– Ничего подобного, – возразил лорд Ренуэрт. – Для своих лет лорд Фредерик чрезвычайно искусный живописец.

Для своих лет? Впрочем, ничего другого Тремейн и не ожидал. Лорду Фредерику нельзя было дать больше двадцати четырех – сущий мальчишка.

– Лорд Ренуэрт слишком добр ко мне, – в смущении проговорил Фредди. На лбу у него выступила испарина, хотя в комнате было довольно прохладно.

– Позволю себе не согласиться, – возразил Ренуэрт. – У меня дома висит одна из работ Фредди, и леди Ренуэрт не может на нее налюбоваться. По правде говоря, леди…

Внезапно лицо лорда Фредерика исказилось от ужаса.

– Рен!..

Лорд Ренуэрт немного растерялся.

– В чем дело, Фредди?

– Э-э… вылетело из головы, – потупившись, ответил юноша.

– Вы что-то хотели сказать, лорд Ренуэрт? – спросил Камден.

– Ничего особенного. Просто моя теща умоляла подарить ей эту картину, но леди Ренуэрт не пожелала с ней расстаться.

– Да, понимаю… – Фредди покрылся пунцовым румянцем, по сравнению с которым блекли даже портьеры.

Лорд Ренуэрт с недоумением пожал плечами, но Камден уже все понял. Пристально глядя на молодого человека, он проговорил:

– Скажите, лорд Фредерик, а леди Тремейн такая же горячая почитательница вашего таланта, как и леди Ренуэрт?

Фредди с мольбой посмотрел на лорда Ренуэрта, но тот предпочел, не вмешиваться, предоставив юноше самому держать ответ перед Камденом.

– Э-э… леди Тремейн всегда благосклонно относилась к моим… скромным успехам. Она прекрасно разбирается в живописи и коллекционирует предметы искусства.

Прекрасно разбирается в живописи? Камден невольно усмехнулся. А впрочем, кое-кто и впрямь мог бы назвать Джиджи выдающимся коллекционером работ импрессионистов.

– Наверное, вам по нраву последние направления в искусстве?

– Совершенно верно, сэр, – кивнул юноша.

– Тогда вы непременно должны навестить меня, когда будете в Нью-Йорке. Моя коллекция намного превосходит коллекцию леди Тремейн, по крайней мере – количественно.

Фредди с удивлением посмотрел на маркиза. Он не понимал, дурачат его или нет, но в итоге ответил на приглашение Камдена, как если бы оно шло от чистого сердца:

– Почту за честь, сэр.

И тут Камден понял, что привлекло Джиджи в этом мальчишке: добродушие, искренность и готовность думать только хорошее о каждом встречном – готовность, которая проистекала не столько из наивности, сколько из врожденной мягкости характера.

Немного поколебавшись, лорд Фредерик спросил:

– Вы намерены в скором времени вернуться в Америку или еще побудете здесь?

Значит, он еще и не робкого десятка, раз задает такой вопрос прямо в лицо.

– Скорее всего, я останусь в Лондоне, пока не уладится дело с разводом.