Охота на красавиц - Елена Арсеньева

– Кто прицепится? – изумился погранец. – Москали?! Да им же все по фигу, ты шо, не знаешь? Граница, мать родная, армия, Россия – все до лампочки! Даже и не глянет на тебя никто! Все, чао, земеля! До новых встреч. Мыколе от меня привет, лады?

– Сделаем! – задорно отозвался Максим – и въехал на паром.

Остановив машину, он покосился на Киру, явно ожидая восторгов и благодарностей, однако та, отлипнув от широкого мужского плеча, сидела, будто аршин проглотив, и одна-разъединая мысль билась в ее бедной, многострадальной головушке: «Все пропало!»

Максим, не слыша похвал, довольно уныло затянул про шпиона, который был пойман у самой у границы, но Кира и тут не шелохнулась. Тогда он, надувшись, вышел из машины и, облокотясь о борт, стал смотреть, как пенится вода за кормой парома, который, загрузившись, бойко отваливал от пристани, беря курс на милую, дорогую, единственную и самую прекрасную страну в мире – Россию.

«Там меня ждут! – напомнила себе Кира, пытаясь взбодриться. – Там Игорек, там мама, там лаборатория… Там Игорь!» – мысленно повторила она, пытаясь этим как бы удвоить эмоциональный заряд от образа Игоря, который за время разлуки изрядно-таки потускнел в ее воспоминаниях, как бы оживить его, чтобы занял побольше места в сердце, не пуская в интимное пространство никаких зеленоглазых загорелых блондинов. Вот удивительно: даже потрясение от знакомства Максима с Мыколой не заставило Киру забыть той ужасной тоски, которая так и скрутила ее при упоминании этой неведомой Шурочки Исаевой, чью роль она сегодня с переменным успехом и очень недолго исполняла.

Может быть, окажись у нее время порепетировать… или вжиться в роль…

«Ни-ни! – Из глубин сознания выглянуло грозное Алкино лицо. – Ты что, забыла? Все женатые мужики – кобели! Боже тебя упаси! От них держись подальше!»

Хороший совет…

Кира уныло кивнула и выбралась из машины. Свежий ветер ударил ей в лицо – и опять позволил списать на свой счет предательскую слезу. Нервы стали ни к черту, просто ни к черту! Ну да ничего, скоро все это кончится.

Кира медленно пошла, лавируя меж машин, беспорядочно загромоздивших паром. Раз или два обернулась, однако Максим в ее сторону и не глянул: все таращился туда, где таяла на горизонте Керчь, словно тщился различить в дальних далях родимый Коктебель вместе с ненаглядной Шурочкой и наилепшим дружком Мыколой. Он так увлекся своей задумчивостью, словно ему вообще была безразлична Кира, – в смысле получит ли он свою плату или нет. На саму-то Киру ему явно плевать…

«Ах, так? – подумала Кира. Ее порыв немедленно последовать Алкиному совету начинал приобретать окраску яркой мстительности. – Ну и пожалуйста! Если я тебе не нужна, – значит, и часики мои не нужны».

Светлая перспектива не расстаться с любимым «Ролексом» вселила в душу бодрость. Кира ускорила шаги, пробираясь к носу парома – в смысле к той его части, которая служила носом в данный момент, ибо паром, как известно, не способен развернуться. Она еще раньше заметила женщин с корзинками и сумками, которые кучковались у самого борта, явно намереваясь сойти в Ильиче первыми, раньше машин, и присоединилась к ним, выбрав укромное местечко в тени трех могучих теток, оживленно сравнивающих исторические приоритеты русских, татар и украинцев на Крымском полуострове. Тетки выказали завидную эрудицию, придя к выводу, что античная и незалежная страна Украйна пыталась закрепиться здесь еще раньше самых древних из всех древнейших греков. Кира так заслушалась, что даже чуть успокоилась – и почти не заметила, как паром завершил свое морское путешествие и плавно причалил к российскому берегу.

Кира постаралась встать так, чтобы гомонящая женская стайка окружила ее со всех сторон. Того, что лапа Максима вдруг по-хозяйски вцепится в ее плечо (или в коленку), она ничуточки не опасалась. Максим ведь не сомневается, что бедная Кира Чиароскуро без него обойтись никак не может. А когда некоторые признаки этого сомнения все-таки зашевелятся в его тупенькой женатенькой головенке, он уже ничего не сможет предпринять, потому что окажется прикован к своему зачуханному «Москвичу», как Прометей – к кавказской скале. Не сможет он кинуться на розыски Киры, потому что загораживает ему выезд с парома по меньшей мере десяток автомобилей. А бросить свою машину и бегать туда-сюда Максиму тоже не резон, потому что тогда те, кто должен выезжать за ним и кому он, в свою очередь, перекрывает путь, просто-напросто поднимут «Москвич» на руки – и сбросят его в набежавшую волну с не меньшей решимостью, чем Стенька Разин – свою подружку-персиянку. А поэтому Кира с беззаботным видом продефилировала мимо российского пограничника, который мирно дремал непосредственно на рубеже великой Родины, обозначаемом колченогим стулом. Да, «командир» с той стороны не соврал! Этот служивый не проснется, даже если мимо танковая армада пройдет!

«В эту ночь решили попугаи перейти границу у реки», – вспомнила вдруг Кира и, гоня подальше ненужную печаль-тоску, торопливо свернула на асфальтовую дорожку, ведущую к береговой милиции.

И тут ноги ее подкосились так резко, что Кира лишь чудом не брякнулась наземь. Эта дорожка, осененная кипарисами, была до невероятности схожа с той, роковой, коктебельской, откуда и началось безумное Кирино путешествие. Вон и ящик деревянный «туточки, близенько, в холодочке». Вон и дверь какого-то магазина, запертого на засов, с выцветшим пятном нечитаемой записки. Вон и…

Кира прижала руки к сердцу, которое едва не выскочило из груди. В конце дорожки показался широкоплечий мужской силуэт.

«Дывысь – Мыкола!» Она погибла!

Но тут же Кира почувствовала, что жизнь возвращается к ней. Это был отнюдь не коктебельский мент, призрак которого, очевидно, будет преследовать ее до смерти, как преследовали Ричарда III призраки убиенных им жертв. Это оказался высокий мужчина в летней соломенной шляпе и в неописуемо яркой рубахе, схожий с Мыколой, как попугай с вороном. На груди «попугая» было огромными буквами начертано: «Все будет хорошо!» – а обрамляли эту жизнеутверждающую надпись непроходимые разноцветные джунгли.

«Дал бы бог!» – кивнула Кира, невольно улыбаясь обладателю жизнерадостной рубахи, однако он был так занят разговором по сотовому, что даже не заметил ее радости. До нее донесся только обрывок фразы:

– Ваше дело оказаться в нужное время в нужном месте, только и всего! В конце концов, это ваш долг!

«Ишь ты! – с уважением подумала Кира. – Наверное, тоже разведчик – на задание отправился. А эти «перья» для маскировки».

Tем временем сердце перестало грохотать как бешеное, взор вполне обрел утраченную ясность, и Кира обнаружила, что зловещего сходства между двумя дорожками куда меньше, чем ей сперва показалось с перепугу…