Вечный - Кровь Леса (СИ) - Артем Лунин

   - Не бойся. Я тебе доверяю...

   Она ответила быстрым пожатием:

   - Я тебе доверяю...

   Девушка вдохнула, выдохнула, маленькая ладонь расслабилась в моей, и мы шагнули в телепатическое единство. Передо мной стояла воображаемая алмазная стена.

   Поднялась, вспыхнув мириадами граней, повернулась и... уменьшилась, алмазным кольцом упав на ладонь Нанджи. Девушка небрежно надела кольцо на палец. Но я знал, что защита по-прежнему там, и Нанджи в любой момент может снова воздвигнуть алмазную стену. Осторожно шагнул вперёд, готовый к тому, что девушка повернёт кольцо на пальце, закрыв свой разум от меня.

   Но защита не включилась. Я протянул руку, осторожно прикоснулся к её свету. Между нашими душами с треском проскочила искра. В реальности мы оба вздрогнули.

   Это ты? Я правильно? Ты здесь?

   Я здесь... Ты правильно. Здравствуй.

   Здравствуй...

   Осторожно иди глубже...

   Я шагнул ещё, окончательно потеряв ощущение своего тела. Нанджи тихо засмеялась там, в реальности, и смех её эхом откликнулся во мне.

   Здесь тепло светло так хорошо!.. - удивлённо сказала.

   А ты не верила. Боялась.

   Боялась. Это невозможно, но это есть. Смотри...

   И мне пришло видение. Смутно знакомый парень высоко поднимает голову, неестественно вытягивает шею, слепо таращит глаза. Лицо пятнистое от ожогов, шрамы, рытвины, словно "кратеры" даже не от угрей - от чирьев, губы в бахроме струпьев...

   Я смотрел чужими глазами, глазами Нанджи. Смотрел на себя.

   Содрогнувшись от ужаса и отвращения к самому себе, я осторожно отстранился и "всплыл". Телепатическое единство нарушилось.

   - Нанджи?

   Я услышал её неверное дыхание.

   - Что случи... - начала девушка неуверенно. - Как? Как ты это делаешь? Как мы это делаем? Почему так легко?

   - Не знаю. Хочешь сама попробовать заглянуть в меня?

   - Нет! - рявкнула она. - То есть... да. Только отдышусь.

   Я расслабился, и её душа прильнула к моей. Что-то во мне воспротивилось такому тесному контакту, захотелось выбросить из себя чужое, порвать, выжечь, уничтожить...

   Нанджи почувствовала и замерла в ужасе. Она вошла неосторожно, доверчиво, я знал, что она беззащитна сейчас, и не сможет ни быстро сбежать, ни противостоять телепатическому удару.

   - Ничего, - сказал я с трудом. - Внимания не обращай на мои думы. Это не моё. Звериное. Иди дальше, не бойся, я держу это...

   Нанджи помедлила и шагнула дальше, туда, где сиял неверный свет. Вошла в него и увидела размазанные в пространстве серые пятна кустов, мутные столбы деревьев.

   Ты видишь так? - её сочувствие пронзительной нотой тронуло мою душу.

   Вижу, - я переключился на другое зрение, сверху ярко, снизу серо, в паре шагов всё теряется во мгле, и только два человеческих силуэта рядом видны чётко.

   Зайдёшь ко мне? - предложил.

   Нанджи поколебалась, словно девушка у двери квартиры одноклассника, алмаз на пальце бросил колкие солнечные зайчики - всё же не спешила ставить защиту и выныривать.

   - Давай... - неуверенно сказала вслух.

   Я обратился к своей памяти, вытаскивая в сознание воспоминания о каникулах в деревне. У каждого из нас на свете есть места, где дышится легко, где мира красота... У меня тоже есть.

   Ручей... да, пусть будет берег ручья. Застенчивые ивы у воды. Тальковые камни белеют в тени. Полыхает алый кипрей-полыхань, светятся белые стволы берёзок, искрами ягоды боярки. Черёмуха цветёт, ветерок несёт белые лепестки по волнам. Скрипят кузнечики, звонко тренькают птицы. Льётся с неба солнца мёд.

   Девушка восхищённо и немного испуганно оглядывала созданную моим воображением и памятью картину - объёмную, звучащую, почти реальную.

   - Как это... я даже никогда не слышала о таком! Всё как настоящее!

   Я скромно пожал плечами.

   - Красиво... - протянула девушка. - Это леса твоего мира?

   Она спустилась к ручью, тронула ладонью воду, плеснула, засмеялась.

   - Ой, холодная...

   Она оглянулась на меня.

   - Это ты такой, каким был?

   - Ну... да, почти... - я оглядел себя. Вернее сказать, такой, каким хотел быть. Кое-что подправил, мускулы, ширина плеч... Я поморщился и вернулся к своему облику.

   - Тебя не назовёшь уродом, - наверное, это можно было счесть за комплимент.

   - Ты тоже... очень красивая... - тихо сказал я.

   Нанджи смутилась, опустила взор. Недоумённо посмотрела на свои руки, потом внимательно оглядела себя, даже потрогала...

   И возмущённо завопила.

   - Что за ужас?! Что за мерзость?! Я вовсе не такая!!!

   Я сообразил, что на самом деле не знаю, как выглядит моя спутница. Лишь трижды мельком видел Нанджи. Сначала издали, через видеосенсоры чужого комбеза, тогда она была без сознания. Потом, когда её пленили, я в основном таращился по сторонам, выбирая момент. В третий же раз она пыталась убить меня своей лозой, ситуация не располагала к внимательному неторопливому разглядыванию...

   Видимо, я невольно наделил её мысленный образ чертами знакомых девушек, которые нравились мне. Хорошо ещё, что не фотомоделей из мужских журналов...

   И едва я об этом подумал, как её одеяние в стиле "милитари" изменилось, укротилось, словно девушка позаимствовала фасон оттуда же, из журналов...

   Пепеля меня взглядом, Нанджи попыталась прикрыться, отчего стала ещё больше похожей на фотку из "Плейбоя". Пряча глаза, я придумал плащ и, держа перед собой, протянул Нанджи. Она подхватила живую ткань, замоталась до самой шеи.

   - Извини. Я неудачно пошутил.

   - Извини, - одновременно со мной сказала Нанджи, засмеялась смущённо. - Это ведь всё только в мыслях.

   Смутившись своего смущения, девушка надменно вздёрнула подбородок.

   - Мне всё равно, как ты меня видишь.

   - Ах, тебе всё равно?! - я мгновенно вышел из себя от прозвучавшего в её голосе высокомерия. Шагнул к ней, прищёлкнул пальцами, и плащ стал таять. Нанджи ахнула, пытаясь удержать расползающуюся ткань, попятилась, я настиг её одним прыжком и сцапал в объятия. Девушка трепыхнулась беспомощно. В реальности я не смог бы её удержать, в своей грезе играл по своим правилам.

   - Это ведь всё только в мыслях, - сказал зловеще. - Разве тебе не всё равно?

   Нанджи попыталась что-то сказать, но я закрыл ей рот поцелуем.

   Я потянул девушку к себе. Она почему-то не сопротивлялась, и движение вышло немного более сильным, чем я расчитывал. Сначала мы стукнулись носами, стройное тело вздрагивало в моих объятиях, она так неумело целуется, словно... Мы покатились по пледу, я запутался пальцами в волосах, жадно вдыхал её запах... проклятье, да как это расстёгивается?

   Реальность?

   Греза?

   Сон?

   Да какая разница!..

   Острая, как лезвие биомеча, мысль - живая одежда расстёгивается по желанию хозяйки. Значит, она сама!..

   Она хочет этого!

   Алмазное кольцо царапнуло меня... Нанджи зарычала, судорожным движением сдёрнула и отшвырнула прочь, кольцо с жалобным звоном рассыпалось стеклянной пылью.

   Телепатическая защита исчезла, между нами не осталось преград. И я был одновременно и собой, и Нанджи, и она была и собой, и мною, мы существовали и в реальности, и в воображении. Я видел, слышал, осязал. Нанджи боялась, сомневалась, шептала:

   - Подожди нет я не хочу...

   Ой у тебя губы шершавые...

   Нет нет не здесь да вот так...

   Я ловил все её желания раньше, чем она сама успевала их осознать. Видел тёмные облака ложного стыда и детского страха, разгонял словами, прикосновениями, потоком своих эмоций - желанием, восхищением, любовью... И вот страх исчез, и осталось только яркое нетерпеливое ожидание.

   Тогда я пошёл вперёд.

   Она вскрикнула и сжалась от мгновенной острой боли, эта боль пришла ко мне, вдруг перейдя грань тел. Я остановился, задохнувшись, осторожно начал убирать боль лаской, словом, движением, и боль ушла, осталась лишь радость жизни. Мир, реальный и иллюзорный, завертелся, сжался в точку, потом взорвался ослепительной вспышкой...

   Я знаю, что чувствовал Бог, когда творил Вселенную.

   Ночь безумия минула.

   Восходящее солнце бросило через всё небо золотые лучи, ласково тронуло верхушки деревьев, зажгло в травах росные изумруды. Наверное. Я видел лишь светлые пятна, но мне казалось, что всё было именно так.

   Стоило того. Попасть в чужой мир, спасаться бегством от угрозы с небес, быть битым, испытать боль и страх, убивать людей и самому едва не провалиться в эту бездну, развёрстую вдали... Не напрасно было. Стоило того. Ночь света, несколько часов беспредельного наслаждения.

   Просыпаться не одному - вот высшее счастье мира.