Суперфрикономика - Стивен Левитт

Были выявлены также и отрицательные индикаторы. Данные позволили с большой определенностью сказать, что потенциальный террорист, скорее всего, не будет:

— открывать сберегательный счет;

— снимать наличные в банкоматах в пятницу вечером;

— страховать жизнь.

Показатель, связанный с неиспользованием банкоматов пятничными вечерами, связан с обязательным посещением мечети правоверными мусульманами в это время. Вопрос со страхованием жизни представляется чуть более интересным. Давайте предположим, что вы двадцатишестилетний человек, женатый и имеющий двоих детей. Видимо, для вас имеет смысл покупать страховку жизни, позволяющую вашей семье выжить в случае вашей смерти в молодом возрасте. Однако страховая компания не производит выплаты, если ее клиент кончает жизнь самоубийством. Поэтому двадцатишестилетний глава семейства, планирующий в один прекрасный день взорваться вместе с бомбой, скорее всего, не будет тратить деньги на страховку, по которой невозможно получить возмещение.

Все это дает основания полагать, что если потенциальный террорист хочет замести следы, то ему стоит направиться в банк и сменить свое имя в заявлении на открытие счета на немусульманское, например Иан. Он также не должен отказываться от покупки страховки жизни. Банк, в котором работает Хорсли, предлагает полисы для новичков, стоящие всего несколько фунтов в месяц.

Все эти показатели, вместе взятые, позволили создать отличный алгоритм, способный выявить в общей базе данных банка небольшую группу потенциальных террористов.

Но хотя сеть и была создана, она затягивалась недостаточно туго. Довести алгоритм до совершенства позволил еще один показатель. В интересах национальной безопасности мы вынуждены воздержаться от рассказа о его деталях; назовем его «переменная X».

Что же делает переменную X особенной? Прежде всего, этот показатель не демографический, а поведенческий. Спецслужбы всего мира, борющиеся с террористами, мечтают стать небольшой мухой, сидящей на стене в комнате, где террористы проводят свои переговоры. И переменная X позволяет это делать, причем простым способом. В отличие от остальных показателей в составе алгоритма, отвечающих на вопрос «да» или «нет», переменная X рассчитывает интенсивность определенной банковской операции. Подавляющее большинство населения проводит эту операцию крайне редко, однако люди, соответствующие остальным показателям отбора потенциальных террористов, делают это значительно чаще.

И это позволило придать алгоритму значительную прогнозную силу. Начав с базы данных из нескольких миллионов клиентов банка, Хорсли смог создать список примерно из тридцати человек, поведение которых представлялось крайне подозрительным. По его самым консервативным оценкам, как минимум пятеро из этих тридцати почти со стопроцентной вероятностью вовлечены в террористическую деятельность. Пять к тридцати не является очень хорошим результатом — учитывая, что алгоритм упускает из виду часть террористов и, напротив, причисляет к ним ряд невиновных, — но в любом случае этот результат значительно лучше, чем 495 из 500 495.

На момент написания данной книги Хорсли передал список тридцати подозреваемых своим руководителям, а те, в свою очередь, — в надлежащие компетентные органы. Хорсли сделал свою работу; теперь пришло время им выполнить свою. С учетом особенностей вопроса Хорсли может никогда и не узнать о том, был ли его алгоритм успешным. Вы, читатели, имеете еще меньше шансов узнать об этом, так как результаты будут невидимыми: мы говорим о террористических атаках, которые никогда не произойдут.

Но, возможно, когда-нибудь вы окажетесь в пабе где-нибудь в британской глубинке рядом со скромным, довольно необщительным незнакомцем. Вы выпьете с ним стаканчик, затем другой, а затем и третий. Его язык немного развяжется, и он как бы между прочим скажет вам о том, что недавно был удостоен высокой чести — теперь его следует называть сэр Иан Хорсли. Он не имеет права рассказать, за что был удостоен рыцарского звания, однако намекнет вам на то, что это каким-то образом связано с защитой гражданского общества от тех, кто хочет нанести ему немалый вред. Вы благодарите его за проделанную для общества работу, покупаете ему еще стаканчик, а потом и еще один. Когда же паб наконец закрывается, вы вдвоем вываливаетесь на улицу. И в тот самый момент, когда он собирается направиться домой по слабо освещенной улице, вам в голову приходит идея достойно отблагодарить его за работу. Вы заставляете его сойти с проезжей части, вызываете такси и запихиваете его внутрь. Потому что настоящие друзья не должны разрешать своему товарищу гулять по проезжей части пьяным.

Глава 3

Невероятные истории об апатии и альтруизме

Одним холодным и сырым вечером1 четверга 1964 года в Нью-Йорке приключилось ужасное происшествие, показавшее, что человеческие существа являются чуть ли не самыми жестокими и эгоистичными животными среди всех, когда-либо населявших нашу планету2.

Молодая женщина двадцати восьми лет по имени Китти Дженовезе ехала домой с работы. Как обычно, она припарковала машину на парковке железнодорожной станции «Лонг-Айленд». Она жила в районе Кью-Гарденз в Куинсе, примерно в двадцати минутах езды поездом от Манхэттена. Это был приятный район, с опрятными домиками на тенистых аллеях. Район состоял из нескольких многоэтажек и ряда небольших магазинов.

Дженовезе жила неподалеку от магазинчиков, двери которых выходили на Остин-стрит. Вход в ее квартиру был прямо за углом. Она выбралась из машины и закрыла ее; почти сразу же после этого на нее напал мужчина. Он ударил ее ножом в спину. Дженовезе закричала. Нападение произошло практически на оживленной улице Остин-стрит, напротив десятиэтажного жилого дома под названием Моубри.

Убийца, имя которого было Уинстон Мосли, вернулся к своей машине, белому «Корвету», припаркованному примерно в шестидесяти метрах от места нападения. Он развернулся и проехал пару кварталов, быстро исчезнув из вида.

Тем временем Дженовезе смогла подняться на ноги и сделать несколько шагов вдоль здания, в котором находилась ее квартира. Однако вскоре Мосли вернулся. Он изнасиловал ее и вновь ударил ножом, после чего оставил Дженовезе умирать. Потом Мосли сел в свою машину и поехал домой. Как и Дженовезе, он был молодым человеком — двадцати девяти лет — и тоже жил в Куинсе. Его жена была дипломированной медсестрой; они были родителями двоих детей. По дороге домой Мосли заметил, что водитель другой машины, остановившейся на перекрестке, заснул прямо за рулем. Мосли подошел к этой машине и разбудил водителя. Он не оскорбил и не ограбил спящего. На следующее утро Мосли, как обычно, пошел на работу.

Преступление быстро стало печально известным. Это не было связано с тем, что Мосли был психопатом: на первый взгляд он был обычным семейным человеком, который хотя и не имел прежде проблем с правосудием, стал главным героем из ряда вон выходящей истории с убийством и сексуальным насилием. Вопрос был и не в том, что сама Дженовезе была довольно ярким персонажем: она работала в баре, была лесбиянкой и ранее подвергалась аресту за участие в незаконных азартных играх. Дело было даже не в том, что Дженовезе была белой, а Мосли — черным.

Убийство Китти Дженовезе стало столь печально известным из-за публикации статьи на первой полосе газеты New York Times. Статья начиналась так:

В течение более получаса тридцать восемь респектабельных, законопослушных граждан в Куинсе наблюдали, как убийца преследовал женщину на Кью-Гарденз и три раза атаковал ее, нанося ей удары ножом. Ни один из них не позвонил в полицию во время нападения; лишь один свидетель связался с полицией, но только после того, как женщина уже умерла.

С момента первого нападения до момента смерти жертвы прошло примерно тридцать пять минут. «Если бы нам позвонили сразу же после первой атаки, — сказал один из полицейских, — то женщина осталась бы в живых».

Наутро после убийства полиция провела опрос соседей Дженовезе, а репортер после этого побеседовал еще с несколькими из них. В ответ на вопрос, почему же они не вмешались или хотя бы не позвонили в полицию, соседи отвечали так:

«Мы думали, что это ссора семейной пары».

«Мы подошли к окну, чтобы посмотреть, что происходит, однако свет из нашей спальни падает так, что мы с трудом видим улицу».

«Я устал и проспал всю ночь».

Статья была не очень большой — всего около полутора тысяч слов, — однако ее воздействие на общество было моментальным и взрывообразным. Казалось, что тридцать восемь свидетелей из Кью-Гарденз стали ярким примером падения человеческой цивилизации. Политики, теологи и журналисты наперебой упрекали соседей Дженовезе в апатии. Некоторые даже призывали к тому, чтобы адреса соседей были опубликованы и чтобы свершилось правосудие.