О кораблях и людях, о далеких странах - Гец Рихтер

В буфетной пахнет кофе. Прислонившись к стойке, буфетчик прихлебывает душистый напиток из маленькой чашки. Увидев Руди, он достает поднос, ставит на него чашку, тарелку с бутербродами и маленький кофейник.

Скупо ответив на приветствие Руди, он строго говорит ему:

- Моя фамилия Вааль. Эгон Вааль. Ты будешь обращаться ко мне "господин Вааль". А теперь отнеси кофе Старику! В каюту, понял?

- Так точно! - громко отвечает Руди, так и не бросивший до сих пор своей "пассатской" привычки.

Он осторожно несет поднос по трапу, ведущему на мостик. Подходит к двери. Стучит. Из каюты так быстро отвечают: "Войдите", - будто там только и ждали его прихода. Стараясь ни за что не задеть, Руди ставит поднос на письменный стол перед капитаном и, отойдя на два шага, ждет. Капитан заполняет какие-то бланки. Левая рука спокойно лежит рядом с листом бумаги. Сильные узкие пальцы вытянуты. На одном из них золотое кольцо. Перо скрипит, капитан сидит на стуле прямо, русые волосы его коротко подстрижены и расчесаны на пробор. Лоб высокий, нос маленький и прямой, губы слегка поджаты. Надбровные дуги, скулы и выступающий вперед подбородок словно высечены из камня.

Крупными, ясными буквами капитан подписывается: "Вольфганг Гартбах". Затем он завинчивает авторучку, складывает лист бумаги и прячет его в конверт с напечатанным уже адресом. Он отодвигает стул от стола и в упор смотрит на Руди. Руди становится не по себе. Он откашливается и говорит:

- Я новый каютный юнга.

Теперь и капитан нарушает молчание.

- Хорошо, - говорит он, и снова воцаряется тишина.

Руди видит, как капитан достает из выдвижного ящика стола большой конверт. Конверт этот хорошо знаком Руди.

- Я говорил с капитаном Вельксанде. Ничего хорошего о тебе и твоем товарище он мне не сообщил. Как, бишь, тебя зовут?

Руди называет свое имя.

- Хорошо, - говорит капитан. Затем он вскрывает конверт и листает тоненькую тетрадку. - Неповиновение - вещь опасная, дурная! Это... - Он прерывает себя: - Я тебе проповеди читать не собираюсь. Ты уже наказан: ты поступил к нам не как матрос. Я советую тебе отнестись серьезно к своим обязанностям. Дело не в том, на какое место тебя назначили. Мы существуем на свете не для того, чтобы быть счастливыми, а для того, чтобы выполнять свой долг. Запомни это. Твое поведение подскажет мне, понял ли ты меня и понял ли ты свою ошибку. Вот тебе моя рука!

Капитан встает. Он на целую голову выше Руди. Руди словно манекен протягивает капитану руку. Он делает серьезное мужественное лицо, он страшно горд.

- А теперь - за работу! И пришли ко мне своего товарища.

- Так точно! - чеканит Руди, щелкая каблуками.

Капитан улыбается и кивает ему.

Руди мигом сбегает по трапу, будто кто-то за ним гонится. В буфетную ему сейчас идти неохота, и он напрямик несется в свою каюту.

- Что это с тобой? - удивленно спрашивает Куделек.

Руди глубоко дышит.

- Знаешь, - говорит он, садясь на койку, - знаешь, Старик-то...

- Ну, чего?

- Знаешь, он - полный порядок!

7

После полудня "Сенегал" берут на буксир. Свободные от вахты матросы и механики стоят, прислонившись к фальшборту. Грузная фигура кока виднеется в дверях камбуза. Поваренок чистит посуду, но и он больше уделяет внимания реке, чем кастрюле. Рука с тряпкой двигается как-то механически. Калле, помощник кока, сидит тут же на одной из четырех пивных бочек, загораживающих проход по левому борту, и поглаживает рыжего пятнистого кота.

Недалеко от него, рядом с Кудельком, стоит Руди. Он даже слышит, как мурлычет кот. Все, кто не занят, вышли на палубу в последний раз полюбоваться городом. На причалах собралось много народу, и все машут на прощание. Играет оркестр. Мимо "Сенегала" медленно проплывает большой белый корабль с двумя низкими трубами, весь украшенный разноцветными флажками. Там тоже столпился народ, люди машут платками и поют. "Сенегал" входит в кильватер белого красавца. Трижды завывают сирены - остался позади последний причал. Звуки оркестра доносятся с палубы все слабее. Теперь и "Сенегал" поравнялся с причалами, и люди на берегу прощаются заодно с командой старого грузового судна. И, хотя у Руди на берегу нет знакомых, он все же так долго машет своим носовым платком, что у него начинает болеть рука. Куделек вдруг кричит:

- Гляди, наша Лютте!

До причала очень далеко, люди на нем кажутся маленькими куколками, но Куделек подпрыгивает словно одержимый, размахивает руками и что-то кричит.

Все громче и громче доносится стук из машинного отделения. Железные плиты под ногами дрожат. Уже не слышно криков людей на берегу и только видно, как они все, словно по команде, разом опускают и поднимают белые платки.

Позади "Сенегала" показывается паровой баркас. Рядом с рулевым стоят двое мужчин. Один из них что-то кричит. Руди узнает в нем первого штурмана. Катер пересекает кильватер "Сенегала" и скрывается за кормой. Прежде чем побежать на правый борт, Руди еще раз смотрит на город, но провожающих уже не видно. Причал остался далеко позади. Кок засучивает рукава.

- Калле, пиво на корму!

Калле осторожно отпускает кота на палубу и тихо говорит ему:

- Стало быть, опять вся музыка сначала!

Он взваливает себе на плечо бочку, на которой только что сидел.

Перегнувшись через фальшборт, Руди видит, как внизу, в нескольких метрах от корпуса судна, пыхтит баркас.

Рулевой подруливает к забортному трапу. Матрос с "Сенегала" бросает ему конец. Брызгами разлетается вода.

Два человека перепрыгивают на трап, и баркас тотчас же отваливает. "Сенегал" ни на минуту не сбавил хода.

Руди судорожно хватается за железные поручни, зажмуривает глаза и снова открывает их: "Это же он!.." Хочется громко закричать. Руди бросается в кают-компанию, хватает Куделька за руку и тащит его за собой с криком:

- Скорее, скорей!

Первый штурман вместе со своим спутником уже поднялся по трапу.

- Да это же!.. - шепчет теперь и Куделек.

- Боцман Иогансен! - громко кричит Руди.

Боцман опускает свой мешок на палубу, улыбается и подходит к ребятам. Руди протягивает ему руку.

- Тоже в Африку собрались? - спрашивает Иогансен, крепко пожимая ребятам руки.

Но они и виду не показывают, что им больно, а хором отвечают:

- Да, тоже в Африку!

- Ну, посмотрим, посмотрим, чему вы научились! - Боцман внимательно оглядывает юнг.

Руди и Куделек опускают головы. На них ведь еще синие спецовки и белые бескозырки. Боцман Иогансен не знает, что они уже не...

- Мы ведь... Мы были... - запинаясь бормочет Руди.

Куделек дает ему пинка в бок.

- Вы останетесь на борту? - спрашивает он боцмана.

- Останусь, - отвечает Иогансен.

Еще минуту ребята смотрят на него, а потом со всех ног бросаются в буфетную.

- Кто бы мог подумать! - говорит Куделек.

Руди мрачно произносит, опустив голову:

- Он же считает нас палубными юнгами.

- А мы виноваты, что ли? Иогансен ведь тоже... Ты слышал, что он говорил капитану "Пассата"? Иогансен такой же, как мы.

Руди поднимает голову и, потирая правую руку, говорит:

- Ну и силища же у него!..

II

Впервые в открытом море. - Туман. - Дуэль. - Боцман задает

странный вопрос.

1

Буксир отдал концы, прогудел и повернул обратно в сторону Гамбурга. Поршни "Сенегала" начинают стучать еще быстрее. Некоторое время дрожит весь корабль. В буфетной звенят тарелки и чашки. Со стойки падает бутылка. Руди подбирает осколки. Но вот постепенно все успокаивается, и "Сенегал" малым ходом идет вниз по Эльбе.

Теперь у Руди нет времени торчать на палубе. Он носится по трапам то вниз,.то вверх: ему нужно доставить ужин людям на мостике. Иногда он расплескивает кофе, но, если двигаться не слишком медленно, все идет гладко. Поворачивая за угол, он лихо взмахивает подносом: "Вот как надо!" Он видел, что так делают заправские официанты.

Когда он встречает Куделька, они быстро отдельными словами сообщают друг другу последние новости.

Куделек: - Прошли Бланкенезе.

Руди: - Двадцать три ноль-ноль - Куксгафен.

Куделек: - Идем девять миль в час.

Руди: - Ночью норд-вест в три балла.

Оба гордятся своей осведомленностью. Руди узнает все на мостике, а Куделек от штурманов и механиков в кают-компании.

Берега отходят все дальше и дальше. Зажигаются маяки. Слышно, как на мостике ходят взад и вперед штурман и капитан. Доносятся слова команды, которую лоцман отдает рулевому... Опускается туман. В десять часов буфетчик отправляет Руди спать.

Так кончается первый день на "настоящем" корабле.

Куделек уже в каюте. Некоторое время юнги сидят рядышком на койке. Но им не хочется раздеваться, не хочется спать, и они бегут на палубу и долго смотрят вперед, в ночь, туда, где должно быть море. Незадолго до полуночи "Сенегал" проходит Куксгафен, и лишь после этого ребята отправляются вниз. Над головами у них скрипит штуртрос.

Некоторое время они еще говорят об Африке, и Руди рассказывает Кудельку историю про замечательного слона, которую он когда-то читал. Но вскоре Куделек перестает отвечать, и Руди тоже засыпает.