Мать-и-мачеха (СИ) - Елена Валерьевна Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, останусь, — пролепетала она и игриво повела плечом, позволяя пеньюару распахнуться сильнее. — И буду ждать тебя в постели. Возвращайся поскорее.
Глава 27
Марья смущенно потупилась. Разумеется, она понимала, что Владимир не монах и уж точно не блюдет целибат. Но вот такой откровенный намек на близость между ним и невестой расстроил неимоверно. Пэтси красива и наверняка опытна в постели. Владимир, конечно же, хочет остаться с ней, а не тащиться четыре знает куда с чужой женщиной и больным щенком.
— Мы можем вызвать такси, — смущенно предложила Марья.
Но Владимир был настроен серьезно и решительно.
— Никаких такси, — предупредил он. — Я еду с вами. Я и Глаша.
Поступок Пэтси раздосадовал его. Что за манеры? Зачем вот так выставлять себя напоказ? Еще и при посторонних… Он хотел было извиниться перед Марьей, но это могло показаться слишком подозрительным. К тому же все были так обеспокоены состоянием Кренделя, что ни о чем другом сейчас думать не хотелось.
Малышу стало чуть лучше. Всю дорогу до клиники Паша и Глаша держали его на руках, а он благодарно посматривал на девочек глазками-бусинами и вяло махал хвостиком.
В клинике Кренделя сразу забрали на осмотр, профессиональные ветеринары пообещали, что приложат все усилия к тому, чтобы малыш поскорее поправился. А пока щенку оказывали первую помощь, остальной персонал с умилением наблюдал за четверкой обеспокоенных хозяев. Павла и Глаша держались за руки, а Владимир и Марья сидели по разным сторонам от девочек. И взрослые, и дети поддерживали друг друга так, как это могли делать только в дружной, любящей семье. Потому персоналу и подумалось, что перед ними отец с матерью и их девочки близнецы.
— Как он?.. — Владимир поднялся, когда из смотровой вышел врач.
— Вашему питомцу пришлось несладко, — последовал довольно строгий ответ. — Скажите, что он ел последним?
— К сожалению, я не знаю. — Владимир развел руками.
Врач скептически приподнял бровь.
— Вы не знаете, чем кормите ваше животное? Надо быть осмотрительнее.
— Простите, — вступилась Марья. — Это наш щенок. Владимир Семенович… Он наш сосед и подвез до вашей клиники. Что с Кренделем? Он действительно отравился?
— Боюсь, что так, — согласился врач, запуская одну руку в карман, а второй устало проводя по лицу. — Мы еще не определили, чем именно он отравился, но, если хотите, сделаем анализ. Одно могу сказать точно: будь доза чуть больше, и малыш не пережил бы ночь. Но ваш Крендель умный малыш, думаю, он сам почувствовал неладное и отказался от отравленного угощения.
— Так его… отравили? — охнула Павла, крепче сжимая руку подруги.
— Вполне может быть, — заметил врач.
— Это она, Пэтси!.. — со слезами на глазах объявила Глаша. — Только она могла сотворить такое.
— Тише, милая, — попытался успокоить дочь Владимир. — Не надо пустых обвинений. Садовники травили расплодившихся крыс, вполне может быть, что Крендель попробовал именно это.
— Он не стал бы есть отраву! — возразила Павла, вступаясь одновременно и за подругу, и за любимца. — Вы же слышали, Крендель умный мальчик.
— Думаю, нам всем надо успокоиться, — предложил Владимир, а сам нахмурился. У него тоже возникли нехорошие подозрения. Но он не хотел озвучивать их при детях. — Но я поговорю с Пэтси.
— Так она тебе и скажет правду, — раздосадовано заметила Глаша. — Говорю же, Пэтси ведьма!
Владимир покачал головой, а ветеринар едва слышно вздохнул.
— Если это действительно сделала Пэтси, то я сам выставлю ее из дома, — пообещал Владимир. — Но для начала поговорю, хорошо? И с ней, и с садовниками. Главное сейчас обезопасить территорию, чтобы эта история не повторилась.
— Главное, что с Кренделем все в порядке, — согласилась Марья.
Ветеринары оставили Кренделя в клинике, чтобы понаблюдать за ним. Павла и Глаша тут же объявили, что тоже остаются. Родителям пришлось непросто, но они смогли уговорить девочек отправиться домой.
— Возвращайтесь в машину, девочки, — обратился он сразу ко всем. — Я оплачу лечение и поедем.
— Вы не должны этого делать! — забеспокоилась Марья. Услуги ветклиники стоили немало, но ради маленького защитника она была готова пожертвовать последним рублем. — Крендель ведь наш питомец. И это мы должны были следить за ним.
— Не волнуйся, Марьюшка. — Владимир обнял ее за талию и улыбнулся. Его жест был таким естественным, как будто привычным. Да и вообще: к Марье он с первого дня знакомства относился так, как будто знал всю жизнь. Точнее, искал, наконец-то нашел и ни за что не хотел отпускать. — Крендель наверняка отравился в саду. Так что позволь мне загладить вину. К тому же, я сам привязался к этому малышу, для меня за радость помочь ему. И… Кажется, мы перешли на «ты».
К щекам Марьи прилил румянец, сделав ее еще более хорошенькой. Она понимала, что допускает вольность, но не возразила и не убрала руку Владимира со своей талии. От его прикосновений ей становилось так приятно и легко, что иначе, как волшебством, это не объяснить.
— Спасибо тебе, — произнесла она, улыбаясь. — Но ты ни в чем не виноват. Мы действительно должны были смотреть за Кренделем.
— За Пэтси надо смотреть!.. — возразила Глаша.
В другой момент она обязательно обратила бы внимание на то, что ее отец оказывает знаки внимания Марье. Да и Павла обычно присматривала за матерью. Но сейчас девочки были обеспокоены только Кренделем, потому не обратили внимания на то, что происходит между их родителями.
— Дочка, достаточно!.. — мягко, но убедительно предупредил Владимир. — Давайте закроем на время эту тему. Сейчас всем нам нужно успокоиться и как следует выспаться. А завтра мы навестим Кренделя и, если врачи разрешат, заберем домой.
Все так же обнимая Марью, он повел ее к выходу.
