Дети полнолуния - Марина Наумова

- У НЕГО ОПЯТЬ НАЧАЛСЯ БРЕД. ОЧКАРИК, ТЫ МОЖЕШЬ ЧТО-НИБУДЬ СДЕЛАТЬ?

- ВСЕ... СЕЙЧАС ОН ОТКЛЮЧИТСЯ. ОН И ТАК МНОГОЕ РАССКАЗАЛ.

- НО БРЕД...

Слова уплывали, уходя вдаль.

Бред...

А что - бред?

Разве вся жизнь - это не бред, скажите пожалуйста...

22

- Значит, ты утверждаешь, что вместо организации "невидимок" мы имеем дело с одним человеком - предположительно, с хорошим гипнотизером?

Серо-зеленые, неровной окраски глаза Рудольфа холодно смотрели на Клайта. Хотя последнего и называли Очкариком, это относилось вовсе не к его внешности - кличка скорее отражала тот факт, что, в отличие от остальных членов банды, он был ученым-химиком. В свое время Клайт защитил научную работу по наркотическим и психотропным веществам.

- Я ничего не утверждаю, но если выстроить все высказывания этого человека в логический ряд, получается приблизительно такая картина. Он говорил о том, что человека можно заставить сделать все, если правильно задействовать его подсознательные мотивации, и признался, что способен на такое. Впрочем, это вовсе не говорит о том, что Джоунс - одиночка. Почти наверняка у него есть помощники. Кроме того, не исключено, что и его самого используют просто как оружие. Может быть, за всем этим стоит более сильный гипнотизер... В таком случае есть вероятность того, что сам Джоунс действительно непричастен ко всей этой истории и занимался в клубе тем же, что и мы, - выслеживал "невидимок"... Кроме того... женщина, о которой он упоминал... вам что-нибудь говорит ее имя?

- Нет, это совсем другое... Это имя певицы, которая выдала очень эффектный номер перед тем, как мы все оттуда убрались. Признаться, эта Селена - странно, что я не видел ее здесь прежде, - умеет произвести впечатление...

- А! Ну я, в общем, сделал все, что мог. Теперь стоит дождаться, когда он придет в себя и попробовать поговорить начистоту. А мне пора в лабораторию... СКОРО ВЫ СМОЖЕТЕ СНЯТЬ ПРОБУ С ТОВАРА.

- Хорошо, иди, - кивнул Рудольф... Только... Эрнестино, проверь улицу. Я не поручусь, что за нами не увязались фараоны. Не стоит слишком уж мозолить им глаза.

Как ни странно, после объяснений Очкарика Клайта он почти потерял интерес ко всему происходящему. Такое решение казалось ему просто скучным, хотя, с другой стороны... Конечно, доктора можно будет убедить работать на них, можно и самим воспользоваться таким беспроигрышным вариантом, постепенно отделываясь от лишних людей, которые его так раздражали. Можно было даже повосхищаться человеческой фантазией - но она обычно не вызывала у Рудольфа энтузиазма. Чем проще люди - тем легче иметь с ними дело, считал он...

- Эрнестино!

- Что?

- Что ты копаешься? Там все в порядке? - Локо Эрнестино приоткрыл дверь и заглянул в комнату. На его лице был написан испуг. - Что случилось?

- Там тихо, но...

- Что "но"? - взвился Рудольф.

Он сам не мог понять, что его вдруг напугало, но выражение лица Локо ему не понравилось.

- Я не могу найти Хулио и Медосу. Они пропали, - выдавил Локо. - И еще... Мне показалось, что там, в кустах, - волк.

- Идиот! - зашипел Рудольф - и тут же расслабился. Вечно этому Эрнестино лезла в голову всякая чушь. Парень был совершенно невыносимо суеверен, за что его и прозвали Локо. Кроме того, он боялся всего - кроме людей, разумеется, с которыми мог обращаться, как хотел.

- Я пойду проверю, - кивнул Гас.

- И возьми с собой этого идиота! "Волк"!!! Мерещится черт знает что...

Рудольф не договорил. Протяжный волчий вой раздался за окном, затем перешел в угрожающее рычание и смолк.

Лицо Локо позеленело. Вздрогнул и сам Рудольф.

- Это собака... - неуверенно прошептал Очкарик, тоже повернувшись в сторону двери. - Большая собака...

Потом наступило недолгое, но глубокое молчание - все слушали, не повторится ли вновь жуткий звук.

Волк молчал.

- Гас, Эрнестино... Проверьте. Без крайности - не стрелять, - голос Рудольфа прозвучал глухо. Почему этот вой так напугал его? Он искал ответ - и не находил. Или дело было не в самом вое, а в чем-то другом? Может, доктор и на него успел напустить "невидимку"? Хотя нет - страх знают все, страх осязаем, он смеется над человеком и заглядывает ему прямо в глаза, хотя и любит выскакивать из темноты. Но тут же комната, свет... Или "невидимка" спустил страх с невидимой же привязи? Похоже на это... Очень похоже!

Улицу заливал ровный лунный свет. Причудливо торчали по обе стороны дороги силуэты пальм, чуть ближе сплошной темной массой чернели аралии. Загадочно поблескивали на асфальте впечатанные в него мелкие осколки стекол. Только одно окно горело на всю улицу - и то находилось за спиной вышедших из дома людей.

Все молчало кругом, ни одни листок не шевелился, придавленный тревожной ночной жарой. Казалось, картина специально застыла, чтобы помочь замаскировать притаившуюся во тьме засаду.

- Смотри! - дернулся вдруг Локо, хватая Гаса за локоть.

- Что?

- Вот там, у куста... Видишь?

В самом деле - куст двигался. Нет, не куст - его нижняя ветка... даже не ветка - тень под ней. Она ползла, выдвигаясь на лунный участок... И вместе с ней на двоих замерших у порога людей наползал страх. Им приходилось убивать и рисковать своей головой, и все же никогда ни один из них не испытывал такого странного ужаса перед ночью, молчанием и еще неизвестно чем, притаившимся во мраке ночи.

Темное пятно выползало на асфальт - и вдруг на нем вспыхнул синеватый лунный блик. То, что они приняли за тень, было лужицей какой-то жидкости.

- О мадре миа! Это же кровь! - сделал шаг назад Локо Эрнестино.

- Закрой рот... Ты что, никогда мертвяков не видел?.. - Огастес сделал паузу и крикнул во весь голос: - Эй, кто там? Вылезайте!

Кусты молчали, только лужица крови продолжала потихоньку расти.

- О, черт! - сплюнул Гас. - Пошли! Сейчас мы им покажем.

- Постойте... - дернул плечом Локо. - Может, позовем еще кого-нибудь... или... Слушай, у меня есть фонарь!

- Да ну его на фиг! - шагнул вперед Гас. У него тоже тряслись поджилки, но привычка сбивать страх действием давала о себе знать. Хотя... - он запнулся, тревожно вглядываясь в неподвижную массу кустов. Тащи фонарь!

Какой прекрасной показалась Эрнестино залитая электрическим светом комната!

- Что еще стряслось? - недовольно уставился на него шеф.

- Я... я за фонарем! - Эрнестино двигался порывисто, руки и ноги отказывались ему повиноваться сразу, что делало его похожим на сильно разрегулированного робота.

- Давай, только быстро!

Рудольф сжал кулаки. "Почему я боюсь? Зачем я боюсь? Что же там происходит, черт побери?!"

То и дело оглядываясь, словно собираясь запомнить вид этой комнаты навсегда, Эрнестино, прихватив фонарь, поплелся к наружной двери. Его вид окончательно вывел Рудольфа из равновесия - он уже и сам не мог скрыть испуганной гримасы.