Пуаро расследует. XII дел из архива капитана Гастингса - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все это только догадки, – возразил я.
– Но есть и факты, Гастингс. Очень часто люди говорят что-то в переносном смысле, а их слова истолковываются буквально. Однако случается и обратное! В данном случае человек высказался буквально, а его слова сочли метафорой. Молодой Блайбнер написал четко и ясно: «Я прокаженный». Но никто не понял, что он застрелился, потому что считал себя обреченным на медленную смерть от неизлечимой болезни.
– Что?! – завопил я.
– Искусная выдумка дьявольского ума, Гастингс. Молодой Блайбнер страдал безвредным кожным заболеванием, он подцепил его где-то на островах южных морей, там подобное не редкость. Ему и в голову не пришло бы подвергать сомнению страшный диагноз Эймса – опытного врача, да к тому же давнего друга. Когда мы приехали сюда, в своем выборе подозреваемых я колебался между доктором Эймсом и Харпером, но вскоре понял, что только врач мог совершить два убийства в лагере и подстроить еще одну смерть в Нью-Йорке. Затем я узнал от Харпера, что доктор был знаком с молодым Блайбнером. Вне всяких сомнений, Руперт написал завещание, или застраховал свою жизнь в пользу Эймса. Последний увидел шанс разбогатеть. Сделать мистеру Блайбнеру инъекцию смертоносного штамма было проще простого. Племянник, выслушав от друга свой приговор, застрелился сам. Мистер Блайбнер, хоть и преисполненный филантропических намерений, завещания не оставил. Его миллионы наследовал племянник, а после его кончины – доктор.
– А для чего было убивать мистера Шнайдера?
– Тут мы не можем быть уверены. Но вспомните: он тоже был знаком с молодым Блайбнером и, увидев их вместе с Эймсом, мог что-то заподозрить. А с другой стороны, возможно, убийца хотел добавить новое звено в цепь зловещих событий, подкрепив тем самым легенду о проклятии фараона. Помимо всего прочего, Гастингс, существует любопытный психологический феномен. Совершив преступление и избежав разоблачения, убийца испытывает непреодолимое желание повторить свой успех. Вот почему я всерьез опасался за жизнь молодого Уилларда. Жуткого Анубиса, которого вы видели сегодня вечером, по моему приказу изображал Хасан. Я хотел проверить, не выдаст ли себя доктор. Но у него слишком крепкие нервы, сверхъестественными явлениями его не проймешь. Не обманул его и маленький спектакль, который я разыграл с целью убедить его в своей вере в оккультные силы. Сомнений не было – именно я стану новой жертвой! Ах, друг мой, несмотря на морскую болезнь, невыносимую жару и засилье песка, мои серые клеточки все еще функционируют!
Разумеется, Пуаро оказался совершенно прав. Следователи обнаружили завещание молодого Блайбнера, составленное несколько лет тому назад в пьяном угаре – должно быть, тогда этот документ казался ему очень остроумным. «Моему доброму другу Роберту Эймсу, за то, что спас меня, когда я тонул, оставляю мой портсигар, которым он так восхищается, и все, чем буду владеть на момент смерти, хотя, боюсь, это будут сплошные долги».
Дело не стали предавать огласке. Так что досужие болтуны и по сей день повторяют историю о массовой гибели несчастных археологов, осквернивших гробницу фараона Менхер-Ра. Эту историю приводят в доказательство могущества египетских царей, способных и с того света покарать тех, кто дерзнет потревожить их покой и посягнет на их сокровища. Впрочем, Пуаро охотно объяснит всем желающим, что подобные байки совершенно противоречат всем верованиям и учениям древних египтян.
VII. Переполох в отеле «Гранд-Метрополитен»
– Пуаро, старина, – сказал я, – смена обстановки пойдет вам на пользу.
– Вы так думаете, мон ами?
– Я в этом уверен.
– А-а-а! – Мой друг расплылся в улыбке. – Стало быть, вы уже все устроили?
– Поедете со мной?
– Куда вы хотите меня отвезти?
– В Брайтон. Один приятель в Сити уговорил меня вложиться в очень выгодную сделку, и теперь у меня завелись лишние деньги, которые, в полном соответствии с народной мудростью, жгут мне карман. Вот я и решил, что неплохо бы нам провести уик-энд в «Гранд-Метрополитене».
– С большой благодарностью принимаю ваше приглашение. У вас доброе сердце – как великодушно с вашей стороны позаботиться о старине Пуаро. А доброе сердце, в конце концов, куда важнее, чем миллионы серых клеточек. Да-да! Хоть я порой и забываю об этом, каюсь.
Комплимент не то чтобы пришелся мне по вкусу. Иногда мне кажется, что Пуаро намерено занижает оценку моих интеллектуальных способностей. Но сейчас его радость была так очевидна, что я без труда поборол легкое раздражение и поспешно сказал:
– Что ж, значит, договорились.
В субботу вечером мы наслаждались ужином в «Гранд-Метрополитене» в окружении нарядной и оживленной публики. Зал ресторана был переполнен. Похоже, все лондонские шишки съехались в Брайтон, прихватив с собой жен. Туалеты дам были роскошны, а драгоценности ослепительны, хотя их обилие свидетельствовало скорее о богатстве, чем о хорошем вкусе.
– Вот это зрелище! – пробормотал Пуаро. – Друг мой, вам не кажется, что мы угодили на какой-то шабаш спекулянтов и прощелыг?
– Похоже на то, – ответил я. – Остается надеяться, что среди постояльцев все же затесались люди из приличного общества.
Пуаро беззастенчиво рассматривал посетителей ресторана.
– Знаете, при виде такого количества драгоценностей я начинаю сожалеть, что обратил свои гениальные умственные способности к раскрытию преступлений, вместо того чтобы их совершать. Сколько возможностей для вора-виртуоза! Взгляните на корпулентную даму, которая сидит возле вон той колонны, Гастингс! Ни дать, ни взять – рождественская елка!
Я проследил за его взглядом и воскликнул:
– Да это же миссис Опалсен!
– Вы с ней знакомы?
– Немного. Ее муж – биржевой брокер, сколотил целое состояние во время последнего нефтяного бума.
После ужина мы столкнулись с Опалсенами в гостиной и я представил им моего друга. Мы поболтали о том о сем и решили вместе выпить кофе.
Пуаро похвалил несколько особенно крупных дорогих камней, сверкавших на пышной груди миссис Опалсен, и та буквально растаяла от счастья.
– Это моя единственная страсть, мистер Пуаро! Я просто обожаю украшения. Эд знает мою слабость, и всякий раз, провернув удачную сделку,
