Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Спустившись в метро, сел на поезд и около 20 минут спустя вышел на станции «Измайловская», отметив про себя пустоту вагонов. Хотя оно понятно, день-то рабочий, это в моём будущем в Москве и в будни в вагонах битком, одних эмигрантов считать устанешь. Может, в этом варианте истории что-то и изменится…

Без десяти двенадцать, нормально так, с небольшим запасом явился. Судоплатова ещё не было видно. А вот милиционера, идущего в мою сторону, я сразу приметил. И ведь пялится конкретно на меня.

– Сержант Кузнецов, – представился он, лениво вскинув пальцы ладони к шапке из голубоватого меха с кокардой во лбу. – Можно ваши документы?

Понятно, моя физиономия его напрягла… Паспорт всегда был при мне, и вскоре он оказался в руках у сержанта.

– Покровский? – поднял он на меня удивлённый взгляд. – Постойте, вы тот самый Покровский?

Что за тот самый, можно было не уточнять, и я кивнул со снисходительно улыбкой:

– Тот самый, товарищ сержант. И на моём лице следы ударов Мухаммеда Али.

– Ничего себе! Кому скажешь, что встретил самого Покровского – не поверят… А я ведь тот бой так и не посмотрел, на дежурстве был.

Он горестно вздохнул.

– Всё равно самое интересное осталось за кадром, когда прервали трансляцию, – снова улыбнулся я, уже более доброжелательно. – Вы извините, у меня встреча назначена…

– Да, да, конечно, – он торопливо вернул мне паспорт и вновь козырнул. – Что ж, удачи вам на ринге, Евгений Платонович!

Я проводил взглядом удалявшуюся спину милиционера, и тут рядом кто-то деликатно кашлянул. Я обернулся и увидел Судоплатова, уголки губ его были слегка приподняты, что могло означать добродушное настроение.

Ну жук! И как ведь незаметно подкрался!

– Здравствуйте, Евгений! – негромко произнёс он.

– День добрый, Павел Анатольевич! – так же негромко ответил я, пожимая протянутую руку, с которой Судоплатов стянул по такому случаю перчатку.

Судоплатов был в аналогичным моему пальто и меховой шапке, в левой руке он держал портфель из тёмно-коричневой кожи.

– Поздравляю с победой! Вижу по вашему лицу, что вам крепко досталось…

– Сопернику не меньше, – грустно усмехнулся я.

– Главное, что победили… Давайте не будем здесь мозолить людям глаза, предлагаю прогуляться по Измайловскому парку. Надеюсь, вы не слишком торопитесь?

– Не слишком, самолёт завтра утром, до вечера заняться всё равно нечем.

Мы вышли на свежий, чуть морозный воздух, и вскоре шли по аллее Измайловского парка. Относительно пустынного в это время, если не считать куда-то бредущих на лыжах школьников вслед за учителем физкультуры. Присели на лавочку, с которой прямо перед нами дворничиха смела метлой снежок. Заметив, как Судоплатов закуривает папиросу, извлечённую из подаренного Сталиным портсигара, я спохватился:

– У меня для вас, кстати, небольшой презент из Америки.

– Да? Ну-ка…

Я достал из купленного ещё в Нью-Йорке пакета набор «Zippo» и коробку с виски в комплексе с бокалами.

– Ого, ну спасибо, удружили…

– Берите с пакетом, не в карман же такую тяжесть класть.

– И снова спасибо! Тут сам пакет как произведение искусства., - улыбнулся он и без перехода сказал. – Я так понимаю, вас можно поздравить с новой должностью при Свердловском обкоме партии?

– Да, можете поздравить, – ничуть не удивившись осведомлённости собеседника, улыбнулся я. – От вас ничего не скроешь.

– Так я ведь и посоветовал Леониду Ильичу вариант с вашим назначением… Как вам, к слову, показался Брежнев? Я имею ввиду его физическую форму и… хм… умственные способности.

Та-ак, с чего бы это Судоплатов интересовался состоянием генсека? Уж не подумывают ли он и его команда… Женя, тихо, даже не пытайся влезть в мозги собеседника, как говорится: «Меньше знаешь – крепче спишь». И потому говори правду. Её всегда легко говорить, ну, за редким исключением.

– Пока вроде бы ещё держится, хотя чувствуется, что годы и болячки берут своё. Пару лет, насколько я знаю, он будет ещё более-менее адекватен и работоспособен, а затем… Ну я это, кажется, уже писал в своих отчётах.

Судоплатов вздохнул, глядя куда-то в сторону.

– Спасибо за откровенность, Евгений! – он повернулся ко мне. – А что касается вашей должности… Боязно?

– Есть немного. Не знаю, как меня примут в обкоме, человек-то я новый, неопытный, да и по возрасту как-то… Могут ведь и недоброжелатели найтись.

– Могут, – согласился Павел Анатольевич. – Вы для них тёмная лошадка, придётся на первых порах соблюдать осторожность. Пока вас будут считать человеком Брежнева, то «топить» поостерегутся, но материалы на вас всё равно будут собирать. Особенно если залезете на территорию других сотрудников обкома, там все сферы поделены и к подобным вещам относятся очень ревностно. В общем, тот ещё серпентарий, и так в любом обкоме, не только в Свердловском. Так что понемногу начинайте собирать свою команду. А пока…

Он раскрыл портфель и протянул мне тонкую папку.

– Здесь кое-какой материал на товарищей из Свердловского обкома. Скажем так, характеристики. Может, пригодится, когда будете обустраиваться на новом месте. И мой совет – сами понемногу собирайте компромат на окружение. Особенно на тех, кто может вставлять палки в колёса. А поначалу в случае чего вам будет к кому обратиться. Хомякова ведь знаете? Он по-прежнему остаётся вашим куратором, только с несколько расширенными полномочиями. А в первую голову над вами возьмёт шефство сам Рябов.

– Яков Петрович?

– Угу, он. С ним уже связывались перед тем, как сделать вам это предложение, и он обещал в случае вашего согласия оказать всемерное содействие.

Ха, ещё бы он не пообещал, если за всем этим стоит сам Брежнев. Нет, вполне вероятно, что с Рябовым и не Брежнев общался, но по-любому как минимум товарищ из ЦК, который мог намекнуть, от кого всё это идёт. И попробуй тут встань в позу.

– Между прочим, должность новая, создана специально под вас, – продолжил между тем Судоплатов. – Так что начинать придётся с нуля. Вот телефон приёмной Рябова, – он протянул мне вырванный из записной книжки листок, – позвоните и скажете, что вы тот самый Покровский, секретарь в курсе должна быть, скажет, когда приходить на встречу с Яковом Петровичем. Но, наверное, нужно выждать какое-то время, с таким лицом идти…

– Больничный возьму на недельку.

– Вот-вот, лучше выждать… И ещё один совет. Прежде чем что-то предлагать – лучше сто раз обдумайте, под каким соусом это подать. Если коллеги увидят, что с этих начинаний у них тоже могут появиться дивиденды, то поддержат и помогут. А если увидят угрозу своей «поляне», то могут бойкотировать. А то и чего похуже придумать.

– Учту, – кивнул я.

– Да, всё хотел спросить, как вам Штаты?

– Тот же вопрос мне задавал Леонид Ильич, – невольно хмыкнул я. – Я ему сказал, что под яркой обёрткой скрывается гнильца. Но, если говорить более обстоятельно, то нам есть к чему стремиться. Нужно поднимать свою экономику. И хватит уже разбазаривать золотовалютные резервы на помощь «братским» компартиям. Валюта и золото самим нужны. В первую очередь – это моё мнение – на развитие лёгкой промышленности и электроники. В общем-то, в своих записях я более подробно всё это расписывал, думаю, нет смысла лишний раз повторяться.

Судоплатов на этот раз не торопился с ответом, явно обдумывая мною сказанное. Он смотрел на школьников, увлечённо шагающих на лыжах, словно бы это сейчас было самым важным в его жизни.

– Хорошо, примем к сведению, – наконец произнёс Павел Анатольевич и хитро покосился ан меня здоровым глазом. – Евгений, а зачем вам счёт в американском банке?

Надеюсь, я не переменился в лице, впрочем, за синяками это было бы трудно разглядеть. Но холодок по спине пробежал, и мне немалых усилий стоило ответить недрогнувшим голосом:

– А что мне с этими деньгами в Союзе делать? Пусть лежат, может, в следующий раз, как за границу выберусь, пригодятся. На сувениры, так сказать.