Сборник "Чистая фэнтези" - Генри Олди

На стол лег свиток пергамента, перевязанный шелковым шнурком. Джеймс снова проморгал, откуда собеседник его извлек.

– Ваша любезность, почтенный Азиз-бей, потрясает меня до глубины души! Воистину, она может конкурировать только с вашей проницательностью, – молодой человек блеснул витиеватым слогом, принятым на Востоке. – Право, если в ответ я смогу быть чем-то вам полезен…

– Сможете.

"Кто тебя за язык тянул, краснобай?!"

– Во-первых, я бы попросил вас не слишком распространяться о прискорбном инциденте, случившемся с вами. Мы заинтересованы в притоке туристов. И очень дорожим репутацией родного города.

– Ну разумеется! – с облегчением выдохнул молодой человек. – Можете не сомневаться! Я не болтун.

– Прекрасно. Также я хотел бы, чтобы вы ответили еще на пару вопросов.

– Спрашивайте.

"А вот теперь не зевай, приятель, – подсказал внутренний голос, очень похожий на тенорок дедушки Эрнеста. – Этот красавец свое дело знает. Глазом моргнуть не успеешь, как попадешь в его силки. Думай как следует, прежде чем ответить."

– Не случалось ли с вами чего-либо странного в последнюю неделю? Возможно, какая-нибудь мелочь, на которую вы не обратили особого внимания?

Врать в глаза Азиз-бею не хотелось. Джеймс ухватился за соломинку. Хайль-баши сказал "странного", ведь так? А много ли странного в том, что двое посетителей оружейной лавки разговорились, обсуждая фехтовальный прием, и во время практического эксперимента один случайно оцарапал шпагой другого?

Ничего странного!

Совершенно будничный эпизод. С каждым может случиться.

– Нет, ничего такого… – ответил Джеймс после затянувшейся паузы, в течение которой он старательно делал вид, будто пытается вспомнить странности и диковины своего пребывания в Бадандене.

– Вы уверены?

– Вполне.

Молодой человек с трудом выдержал пристальный взгляд хайль-баши.

– Хорошо. Человек вашего происхождения не станет лгать. Во всяком случае, лгать без веской на то причины, – показалось или нет, но в карих глазах Азиз-бея сверкнули плутоватые искорки. – И, наконец, последний вопрос.

– Я слушаю.

– Вы хорошо запомнили человека, с которым сражались в переулке? Смогли бы его описать? Составить словесный портрет?

Нет уж! Он не даст им зацепки. Один раз Бдительному Приказу и Тихому Трибуналу Реттии, вкупе с любимым дедушкой Эрнестом, уже пришлось вытаскивать Джеймса Ривердейла со товарищи из переделки. И что, теперь, едва у него снова возникла проблема, он поспешит переложить ее на плечи властей?!

Не бывать этому!

Гордыня перешла в контратаку. Цинизм и благоразумие попятились.

– Там было темно. Я не очень хорошо его рассмотрел.

– И все-таки?

– Мужчина, – Джеймс искренне надеялся, что Азиз-бей не сочтет эту примету издевательством. – Телосложение среднее. Рост средний. В целом, вроде меня. Возраст… Трудно сказать. Думаю, от тридцати до сорока. Вооружен шпагой.

– Лицо? Одежда? Волосы? Хоть что-то вы разглядели?!

– Увы, очень мало. Одет был в темное. Шляпа с узкими полями. Лицо… Нет, не запомнил. Возможно, при встрече узнал бы, но описать – не возьмусь. Волосы черные. Хотя я не уверен. И не очень длинные. Все.

– Да, не густо… Что ж, спасибо за сотрудничество. Отдыхайте.

"Я сказал ему правду. Почти правду. Во всяком случае, ни разу не соврал впрямую. Совесть моя чиста, – молодой человек наблюдал, как закрывается дверь за ослепительным Азиз-беем. – И пусть они теперь попробуют найти рябого по этим "приметам"! Канцелярия Пресечения! Ха! Посмотрю я на них!.."

Он фыркнул и добавил вслух:

– Я сам себе Канцелярия Пресечения!

За дверью кто-то охнул и сразу замолчал, как если бы зажал рот ладонью.

"Должно быть, сквозняк," – подумал Джеймс.

Хабиб аль-Басани настоял, чтобы Джеймс задержался у него хотя бы до обеда.

– Разделите скромную трапезу с недостойным цирюльником! – кланялся он. – Окажите честь! Если вы уйдете прямо сейчас, мне останется лишь обрить бороду в знак скорби, а это позор, какому нет равных! Смилуйтесь! Умоляю!

После оплаты счета из казны пациент немедленно превратился в гостя, а закон гостеприимства свят. Это Джеймс успел понять по тем дням, которые провел в обществе львов пустыни. Отклонить мольбу лекаря означало нанести смертельное оскорбление. А врачи обид не прощают. Явишься с запором, унесут с заворотом кишок…

До обеда пришлось скучать в четырех стенах, глядя в окно и от нечего делать листая толстенный фолиант "Недуги: взаимовлияние сфер". Книга была написана по-реттийски, но молодой человек не понял в ней ни бельмеса. Честно говоря, он и не пытался особо вникнуть в мудреные трансформации желчи белой, черной, желтой и крапчатой, а также в их общую зависимость от астральных метаморфоз.

Разглядывая картинки, он не вовремя вспомнил о предстоящей трапезе. Часть иллюстраций вполне могла вызвать рвотные позывы или нервический срыв. Аккуратно вернув фолиант на место, Джеймс предался размышлениям, строя планы на ближайшее будущее.

В первую очередь планы эти сводились к отысканию и примерному наказанию рябого наглеца. Однако молодой человек прекрасно понимал, что он – не сыскарь. Он не сможет, подобно обер-квизитору д'Эгрэ из криминальных баллад мэтра Синегнома, сидя в харчевне и прихлебывая винцо, скрупулезно складывать в единую картину улики и вещественные доказательства. Не суметь ему и сделать блестящий вывод на основе одного-единственного третьестепенного факта, как легавый волхв Шарль ван-Хольм, герой головоломных моралитэ беллетриста Конана Дойча.

А попытайся он, к примеру, отыскать (каким образом?!) и расспросить свидетелей вчерашнего поединка, живущих на улице Малых Чеканщиков… Об этом мигом станет известно мушерифам из Канцелярии Пресечения. И вряд ли им понравится инициатива гостя.

Кто виноват? – рябой наглец.

Что делать? – искать и карать.

Как?! – Нижняя Мама его знает…

Впрочем, одна ниточка имелась. Возможно, "охотник" – завсегдатай оружейной лавки. Тогда хозяин знает рябого. Азиз-бей не в курсе их первой встречи, здесь у Джеймса есть преимущество перед мушерифами.

А если хозяин закроет рот на замок?

Что тогда?

Что он, Джеймс Ривердейл, умеет? В чем разбирается? Как приспособить его умения и знания к розыску конкретного человека?

Он – боец, фехтовальщик. Он умеет сражаться. Хорошо разбирается в оружии, в теории и практике ведения боя, знаком с различными методиками… Что это нам дает? Как владение рапирой или алебардой может пригодиться в наказании пойманного врага, Джеймс знал. Но – в поисках? Без хорошего нюха волку ни к чему клыки – добыча бегает в лесах…