Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Владимир Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полное титулование государя Александра II – точно не просто так. И во время того, как Горчаков произносил титул государев, все собравшиеся вставали, согласно протоколу. Понятно было, что раз такой торжественный зачин, то и продолжение последует соответствующее.
– Что желает передать Конфедерации его императорское величество? – спросил я, жестом показывая Тумбсу, что тут уже больше моя компетенция. – Я уполномочен генералом Борегаром для решения очень многих дел, даже чрезвычайно важных.
– Император Александор Николаевич понимает, кто вы на самом деле, министр тайной полиции Станич.
– И кто же?
– Второе лицо после Борегара, его главный советник и, простите за откровенность моего императора, серый кардинал. Надеюсь, вас это не обижает?
А по глазам вижу, что князь очень хочет, чтобы я именно это и сделал. Что? Оскорбился или затаил обиду, как могли бы многие. Не на того напал, чтобы уязвить человека родом из XXI века, надо нечто большее. Подобное же недавно прозвучавшему меня нисколько не расстраивает, скорее даже воспринимается в качестве комплимента.
– Отнюдь. И я со всем вниманием слушаю то, что его императорское величество поручил вам, князь, передать мне, чтобы я сообщил об этом моему другу и соратнику, генералу Пьеру Гюставу Тутан де Борегару.
– Императору понятно ваше стремление преобразовать Конфедерацию в монархию. Понятно и то, что корона готовится на голову генерала Борегара. Это естественное и разумное желание, но оно будет сопряжено с огромными трудностями. Угодно ли вам выслушать, с какими именно?
– Бесспорно. И может, вы присядете, князь? Правила уже позволяют.
Горчаков согласился. Понимаю, возраст не самый юный, а тут ещё путешествие через океан, на Кубу, где климат, мягко скажем, не самый хороший для того, кто был урождён в России, да к тому же не в южных её губерниях. Тропики-с, что тут ещё сказать!
А после него и все остальные приняли более комфортное положение, нежели по стойке «смирно». Меж тем слова министра иностранных дел Российской империи зазвучали вновь, уже более конкретные:
– Генерал Борегар, невзирая на все его бесспорные заслуги, это представитель одной из пары сотен влиятельных в Конфедерации плантаторских семей. Он воспринимается ими благосклонно как президент, который скоро уйдёт, а на его место сядет кто-то другой. Но стоит ему надеть корону – он сразу станет объектом зависти. Они спросят: «Почему он? Чем мы хуже?» И по-своему будут правы. Это грозит новой смутой, уже со стороны вчерашних сторонников.
– Вы думаете, мы не примем меры, князь?
– Я уверен, что вы, господин министр тайной полиции, их уже принимаете. Не исключаю, что вам удастся не только короновать генерала Борегара, своего друга и соратника, – эти слова Горчаков выделил особо, так, что всем стали понятны его мысли и эмоции на сей счёт, – но и подавить смуту в зародыше. Зато Конфедерация станет слабее, чем могла бы быть. А император всея Великия и Малыя и Белыя Руси Александр Николаевич Романов предлагает вам лучший выход.
– Какой же?
– Тот, который собираются использовать в Мексике. Пригласить на создаваемый престол представителя одного из правящих домов Европы.
– Представителя императорского дома Романовых, я полагаю.
– Конечно, – теперь улыбка Горчакова наводила на мысли не о сатире, а об ожившей горгулье. – Именно это вам предлагает император Александр II. И ждёт ответа.
Да уж, это явно не идея самого Горчакова, тот бы на подобное просто не пошёл. Тут исключительно амбиции самого Александра Николаевича, вдохновлённого как неизбежным созданием монархии в Мексике, так и победой консервативного начала в войне между США и Конфедерацией.
И ведь логично всё излагает Горчаков, чего греха таить! Как сам Борегар, так и я, и иные из нынешней властной верхушки понимали, что без крови и смут корону на Борегара возложить не выйдет. Понимали, но условились считать это печальной, но неизбежной платой за уничтожение республиканской формы правления. Теперь же… появился иной вариант.
Обсуждали ли его? Было такое. Вот только решили, что побираться по дворам Европы было бы как-то недостойно страны, побеждающей в тяжёлой и опасной войне с изначально превосходящим противником. Но теперь на нас вышли желающие расширить влияние своего императорского дома тем, что один из его представителей займёт вновь создаваемый престол. И тот явно будет котироваться куда выше, чем мексиканский.
Предусматривалось ли подобное теоретически? Да. Здесь и сейчас? Конечно нет. Но правильно заметил Горчаков – по сути я действительно был тем самым серым кардиналом. И данные полномочия простирались достаточно широко. Принять предложение – нет. А вот выслушать и проработать гипотетический вариант – это вполне.
Однако! Это не мы просим, это нас просят, пусть и делают это в максимально парадном варианте. Следовательно, должны будут за это заплатить. Не деньгами, они не нужны. Системой сдержек и противовесов, которая позволит связать Россию и Конфедерацию прочными союзными отношениями, но вместе с тем не позволить монарху взять всю власть, пусть и в пределах планируемой конституционной монархии. Следовательно…
– Решать не мне. Не только мне, – уточнил я этот нюанс, о многом говорящий собравшимся. – Зато я имею право выслушать конкретные предложения и даже обсудить возможные встречные предложения уже с нашей стороны. Думаю, вы, князь, понимаете – восшествие на создаваемый престол представителя императорского дома Романовых, если таковое состоится, будет обставлено рядом условий. Император Всероссийский Александр не мог этого не предусмотреть.
– Он осознаёт, что монархия будет конституционной.
– Это само собой. Но лица, которые имеют реальную власть в Конфедерации, потому и решили менять форму государственного устройства, что не хотят лишиться власти в результате, прошу прощения за это слово, всенародных выборов. Нужны весомые гарантии.
– Милость государя, взошедшего на престол…
И многозначительная пауза. Дескать, вдруг представитель второй договаривающейся стороны такой болван, что купится на это.
– Князь, мы же с вами умные люди. Понимаем, что всё переменчиво в нашем мире. Тем более монаршая милость. Нужна крепкая связь между нами и домом Романовых.
Лицо старого дипломата осталось неизменным, но в глазах промелькнуло что-то, похожее на помесь досады и уважения. И одновременно готовность продолжать разговор. Похоже, этот вариант также был предусмотрен Александром II. Значит, и устраивающая компенсация должна быть заранее приготовлена.
– Эта, как вы изволили выразиться, связь будет распространяться лишь на правителя Конфедерации и его серого кардинала, – выложил на стол тот самый разрешённым императором козырь Горчаков. – Не больше.
– С домом
