Путешествия и исследования в Африке - Чарльз Ливингстон

Утром 1 сентября, перед тем как мы отправились в путь, Катоза прислал нам огромную тыквенную бутыль, в которой было по меньшей мере 3 галлона пива, а потом пришел сам и пригласил нас «остаться у него на целый день и с ним откушать». Когда мы объяснили ему, почему так спешим, то он сказал, что, хотя и живет на дороге, по которой обычно проходят все путешественники, он никогда не задерживает последних, но хотел бы, чтобы мы остались с ним на день. Мы пообещали погостить у него немного на обратном пути; он дал нам около 40 фунтов риса и трех проводников, которые должны были проводить нас к подвластной ему женщине-вождю Нквинде, жившей на берегу лежащего перед нами озера.

Так как аджава доставляли невольников в Келимане и Мозамбик, то они знали о нас больше, чем Катоза. Их мушкеты были тщательно вычищены, и эти охотники на невольников ни на минуту не выпускали их из рук, даже в присутствии вождя. Чувство опасения, что мы уже никогда больше не увидим Катозу, было естественным. Племя аджава было, по-видимому, одержимо стремлением к переселению. Говорят, что сначала их привела в движение междоусобная война из-за поставок невольников для береговой торговли. Обычно они, проходя по владениям манганджа, сначала осуществляли работорговлю мирным путем, выступая в качестве друзей. Затем объявляли, что желают жить вместе с манганджа в качестве подданных. Их охотно принимали, как гостей, и так как манганджа хорошие земледельцы, то они были в состоянии долго кормить значительное количество этих посетителей. Когда же продовольствие подходило к концу, гости начинали воровать на полях. В результате возникали ссоры; а так как у аджава имелось огнестрельное оружие, то хозяевам приходилось плохо, – их изгоняли из одной деревни за другой и, наконец, из пределов собственной страны.

Что касается работорговли, манганджа в этом отношении не лучше аджава, но у них меньше предприимчивости, и они больше любят заниматься мирным трудом дома: прясть, ткать, плавить железо и обрабатывать землю, чем путешествовать по чужим странам. У аджава было мало наклонностей к ремеслам и не больше любви к земледелию. Они были очень ревностными торговцами и путешественниками. Этот отряд аджава в селении Катозы, как видно, находился на первом этапе, т. е. в стадии дружественных отношений с ним; как мы позднее выяснили, Катоза вполне сознавал опасность, которой подвергался.

Мы направили свой путь на северо-запад и пересекли обширную плодородную полосу экстенсивно обрабатываемой богатой почвы. Однако она была усеяна множеством огромных тернистых акаций, которые, как видно, оказались слишком большими для маленьких топоров земледельцев. Расставшись с Нквиндой, мы остановились для первого ночлега в деревне Чемби в районе Нгаби, огороженной частоколом. Говорили, что азиту, или мазиту, в настоящее время опустошают местность, находившуюся к западу от нас, и чувствовать себя в безопасности можно только за этими палисадами.

Во время наших путешествий нам очень часто приходилось слышать о войне, которая ведется впереди нас; поэтому мы обратили мало внимания на утверждения Чемби, что все жители страны на северо-западе были обращены в бегство этими мазиту, вождь которых носил достаточно внушительное имя Мовхиривхири. Поэтому мы решили идти к селению вождя Чинзамба, расположенному еще дальше в этом же направлении, и послушать, что он скажет об этом.

Мы шли по тем же однообразным плодородным равнинам, которые представляли мало интересного. Было очень душно, так как было жаркое время года. Густая мгла ограничивала наш горизонт, и мы могли видеть окружающую местность во всех направлениях только на расстояние в несколько миль. На того, кто привык к туманам, бывающим в других местах, ослепляющий блеск знойного солнца в этой мгле производит такое впечатление, будто он охвачен горящим облаком.

Обработка земли, проводимая здесь в большом масштабе, естественно, наводила нас на мысль о сельском хозяйстве африканцев. В одной части этой равнины у жителей были поля кукурузы, которая была выше нас. В песчаной долине, по которой протекала непересыхающая речка, был сделан ряд ям в три фута глубиной и в четыре шириной. Посаженная на дне этих ям кукуруза имела достаточно влаги, которая просачивалась через песок из речки. В результате получался прекрасный урожай в то время года, когда вся остальная земля была опалена солнцем и покрыта пылью. Мы сосчитали зерна в одном большом кукурузном початке: их оказалось 300 штук, а так как на одном стебле бывает два или три початка, можно сказать, что урожай кукурузы бывает сам-трис-та, а то и сам-четыреста.

Способ посадки в ямы применяется только для тех культур, которые выращиваются в сухой сезон; зерновые хлеба, бобы и тыквы, выращиваемые только в дождливое время года, сажаются на грядках в фут высотой, с которых сбегает излишняя влага. Есть и другое доказательство того, что туземцы являются искусными земледельцами: они собирают в кучи все сорняки и траву, засыпают ее землей и затем поджигают. Трава горит медленно, и вся зола, вместе с большей частью дыма, задерживается в лежащей сверху земле. Если сеять на образовавшихся таким образом холмиках, то получается большой урожай. Единственным орудием здешнего сельского хозяйства является мотыга с короткой рукояткой. В окрестностях Тете земля обрабатывается исключительно невольницами. На западном берегу применяется мотыга с двумя остриями. Здесь маленькие мотыги можно увидеть как в руках женщин, так и мужчин. В других частях Африки применяется мотыга с рукояткой длиной в четыре фута, но плуг совершенно неизвестен.

Обработка земли мотыгой

Рисунок

Для того чтобы показать, как туземные познания в сельском хозяйстве поражают честного, умного наблюдателя, можно напомнить, что как только почтенный епископ Мэкензи увидел, как хорошо манганджа обрабатывают свои поля на холмах, он сказал д-ру Ливингстону, с которым они тогда вместе путешествовали: «Когда я рассказывал в Англии о целях моей поездки в Африку, я говорил, что, наряду с другими вещами, думаю научить этих людей сельскому хозяйству; но теперь я вижу, что они смыслят в нем гораздо больше меня». Мы считаем, что это было честным и откровенным высказыванием. Мы полагаем, что каждый беспристрастный человек, имеющий возможность составить себе представление об африканцах, которых рабство еще не лишило человеческого достоинства, поставит их на гораздо высшую ступень по умственному развитию, трудолюбию и мужественности, чем тот, который узнал их такими, какими их сделало рабство.

В течение двухдневного перехода мы насчитали 24 участка земли, занятых под хлопок, каждый из которых был размером не меньше четверти акра. Один из них имел в ширину 240 шагов. Все они, как это уже было отмечено раньше, были так чисто прополоты, что при обычных выжиганиях травы огонь обходил хлопковые кустарники, не касаясь их.