'Фантастика 2025-124'. Компиляция. Книги 1-22' - Павел Кожевников

— Хреновый у тебя начальник. — Сочувственно произнёс Яр. — Уходить тебе оттуда надо. С деньгами вопрос решим. Заодно отпросишься со службы. Отпуск возьмёшь без содержания по семейным обстоятельствам.

— Князь, скажите сразу, чего вы от меня хотите? — Напрямую спросил офицер.

— Мне нужны люди. И, я надеюсь, ты будешь их привозить.

— Зачем они вам?

— Кто-то же должен работать на моей земле.

— Вы меня извините князь, но это земля государя императора нашего. — Возразил Фёдор Акимович.

— Это пока, но землю можно выкупить. — Улыбнулся Яр. — Кто у нас сейчас император, кстати?

— Так, Павел Петрович сейчас — император наш. — С уважением в голосе произнёс офицер.

— И как давно? Точнее, какой сейчас год?

— Одна тысяча восьмисотый, от Рождества Христова.

— Дай-ка подумать. — Попросил Яр. — Дух, это не тот самодур, что от апоплексического удара табакеркой умер? — Задал он мысленно вопрос.

— Тот. Только его задушили, и самодуром он не был. Точнее, был вспыльчивым, но всё равно считается одним из лучших правителей России.

— Поверю пока на слово. Когда его должны грохнуть?

— В восемьсот первом году весной.

— Значит, время есть. Но сначала ты мне про него расскажешь. Всё, что удалось узнать. Не хочется принимать скоропалительных решений, а выбор императоров у нас большой.

Яр вышел из задумчивости и посмотрел на ожидавшего его офицера. Пух подрёмывал, оперевшись на стол. Девушки тихонько переговаривались, вовсю используя сленг Улья, от чего уши прислушивающегося к их разговору Фёдора потихоньку сворачивались в трубочку.

— Пока отложим дальнейший разговор. — Вслух сказал Яр, обратившись к нему. — Мне надо кое-что вспомнить. Держи пока в качестве компенсации.

Он достал из кармана кинжал и пододвинул его к Фёдору Акимовичу. Абсолютно чёрный предмет вытянутой формы приковывал взгляд своей необычностью. Глубокую черноту ножен пересекала небольшая гарда, переходящая в удобную рукоять.

— Что это? — Выгнул бровь офицер.

— А ты посмотри. — Подначил его Яр. — В жизни не поверю, что ты нутром оружие не распознал.

Бережно и даже с некоторой опаской Фёдор взял в руки кинжал и с лёгким щелчком выдвинул лезвие из ножен. Убедившись, что не ошибся, он полностью извлёк его.

— Похоже на дамаск, но рисунок другой. — Заметил он узоры на лезвии кинжала.

— Это истинный булат. Таких клинков, считай, и не осталось совсем. Утерян секрет изготовления.

— Про булат я слышал в сказках, а про «истинный» слышу впервые. — Пробормотал офицер, разглядывая лезвие.

— Булат, как и дамаск, легко ржавеет. Истинный булат воды не боится. — Пояснил Яр.

— Что за материал на рукоять пошёл? — Поинтересовался Фёдор. Он, как и Яр до этого, попробовал кинжал на остроту и чуть пальца не лишился. — Острый!

— Чёрный сапфир.

— А такие бывают? — Удивился офицер, не столько тому, что драгоценный камень пустили на отделку ножа, сколько его цвету.

— Чего только в жизни не бывает. — Вздохнул Яр. — Пух, хватит дурью маяться. Пошли, поспим нормально. Девчата, обустройте парней. Я с ними позже поговорю. Фёдор Акимович, приходите к ужину. Можете Семёна Алексеевича с собой позвать.

* * *

— Семён Алексеевич у себя? — Спросил у отворившего калитку дворового офицер.

— У себя. Только он никого не принимает. Заперся в комнате со своим тяжеленным сундуком.

— Каким сундуком? — Не понял Фёдор. — Где он сундук найти успел?

— Так вы же и принесли. Ну, ещё парень здоровый. Он с вами был. Ящик. Белый такой. Мы его еле-еле вдвоём с Тимкой заперли. Пуда четыре ящик весит, однако.

— Надо же. — С сомнением произнёс Фёдор. — А Александр с ним легко управлялся. Ты всё-таки доложи, что это я пришёл. Есть у меня для него ещё известия по пришлым.

— Проходите ваше благородие. Обождите пока тут, а я пойду, доложу. — Не стал упираться дворовый.

* * *

— Заходи, только быстро. — Убедившись, что офицер один стоит в коридоре, купец открыл дверь пошире.

Фёдор Акимович проскользнул внутрь и замер, увидев разложенные на большом столе богатства.

— Проходи. Садись. — Подтолкнул его купец в спину. — Теперь понимаешь, почему я заперся?

— Красота-то какая? — Невпопад ответил офицер. — Тут не на тысячи, тут на миллионы рублей украшений.

— Бери выше, Фёдор. Десятки миллионов. — Поправил его Семён Алексеевич. — Сдаётся мне, что цены, которые князь указал, сильно занижены. Нельзя такую красоту, так дёшево отдавать.

— Ты предупреди его. Молод он ещё и цен не знает. Издалека опять же. И тебе уважение прибавится. Ты смотри, как камни играют на свету! — Восхитился он, разглядывая колье с крупными алмазами.

— Предупрежу естественно. Тут моего заработка при минимальной комиссии несколько миллионов выйдет. Не дело, когда деньги так легко достаются. — Покачал головой купец.

— Пожертвуешь на благое дело людям, и будет тебе спокойствие на душе. — Посоветовал офицер. — Я чего пришёл. — Сменил он тему. — Послушай, какая петрушка приключилась, пока ты над богатством чахнешь.

Фёдор обстоятельно пересказал произошедшие события, в которых купец не принимал участия.

— Вот так, прямо сами собой головы свернулись? — Удивился Семён Алексеевич. Он с трудом заставил себя слушать и не перебивать до конца рассказа.

— Да. Я потом внимательно трупы осмотрел. Шеи свёрнуты, как у кутят. — Подтвердил Фёдор Акимович. — Но самое поразительное не это, братьям Потаповым ноздри рвали и лбы клеймили за их преступления, но когда они сняли маски, то лица у обоих были чистыми, без всяких следов клеймения и носы в порядке.

— Тебя госпожа Влада тоже вылечила, не прикасаясь. — Заметил купец. И немного с иронией спросил. — Не желаешь ли выпить?

— А знаешь, Семён, шутки шутками, а ведь даже не тянет. — Прислушался к себе Фёдор. — Лучше чаю выпью. Или настойки Степана, потому как вкусная она. А на простое вино не тянет.

— Ножик-то дай поглядеть. Описать-то описал, а не показываешь.

Покрутив оружие в руках, Семён Алексеевич попробовал лезвие на изгиб, уперев его в стол, но у него ничего не вышло. Только процарапал в столешнице глубокую борозду.

— Сломаешь ведь! — Возмутился офицер.

— Сомневаюсь, что моих сил на это хватит. Береги кинжал. Редкая вещь, а потому очень ценная. Не одну