Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ящике скрывался портативный сонар. Он работал и на передачу, но сейчас с его помощью слушали. Сонар-Таможня чуть ли не силой вырвала его из рук Тэ и принялась осваивать. Прибытие ковчега «Дарвин», лодки и баржи отвлекали девушку, но Тэ все-таки убедил ее отнестись к этому, как к интересному эксперименту, цель которого — понять, как все это может быть воспринято пингерами и другими млекопитающими, населяющими глубины.
Осторожно ступая по стеклянистому берегу островка, он зашел сбоку и легонько тронул энци за плечо. Не хотелось мешать, однако вопросы требовали ответов. Сонар на мгновение впала в ступор, как будто только что была где-то очень далеко, но быстро пришла в себя и сняла один наушник.
— Вы что-то сказали?
— Вот это все. — Тэ опустил руку на обшарпанную пластину над трубой и кивнул в сторону импровизированной кувалды. — Как ваши до этого додумались? Откуда пингеры узнали, что, если захотят пообщаться, нужно прийти на пляж в такое-то место и поставить тур?
— Когда атмосфера стала пригодной для дыхания, мы начали рассылать разведчиков, — ответила Сонар.
— Это было триста лет назад.
— Двести восемьдесят два года.
— Неважно. Главное, что это было давно.
— Не так уж и давно.
Тэ тяжело вздохнул.
— Живых-то не осталось.
— Но это не просто рассказы, которые передаются из уст в уста, если вы об этом, — сказала Сонар. — У нас есть записи.
— На бумаге из натурального хлопка. Помню. Продолжай.
— Пропитание, конечно, найти было негде, поэтому дальность похода ограничивалась тем, сколько припасов можно было унести в рюкзаке. Впоследствии, однако, на побережье обнаружили съедобные водоросли и моллюсков.
Тэ кивнул.
— Как только сине-зеленые водоросли, которые создал «ТерРеФорм», восстановили состав атмосферы, нужно было как-то ограничить их размножение. Так побережья засеяли фильтраторами, а океаны — крилем.
— Моллюски стали первым мясным деликатесом, который люди попробовали за сорок семь веков, — сказала энци. — Разведчики, которых отправляли к океану, могли оставаться там сколь угодно долго. Порой их походы длились месяцы, а то и годы. И при этом они питались лучше, чем жители Норы.
— Популярная, должно быть, профессия.
— Чересчур. Некоторые решали уйти насовсем, тогда их отлавливали и снова наставляли на путь истинный.
— Звучит… неприятно.
— Трудные были времена. Многое из того, что вам кажется ужасным в нашей культуре, пошло именно оттуда.
— Ладно. Значит, разведчики вылезали из Норы и прямиком шли к побережью, так?
— Верно. Их маршрут стал для нас чем-то вроде тропы — мы изучили ее вдоль и поперек. После того как Комитет навел порядок, группа разведчиков обследовала побережье в нескольких километрах отсюда, ночуя на деревьях. Один из них посмотрел вниз и увидел, как кто-то выходит из воды, совершенно голый. В руках он — или она — нес большую лопату вроде тех, которыми копают мидий, и ведро. Выкопав несколько раковин, он ушел в океан и исчез.
— Ни акваланга, ни гидрокостюма?
— Именно. Только пояс с ножом. В общем, об этом узнали в Норе, и Комитет обратился к моей предшественнице.
— Бывшей Сонар-Таможне то есть?
— Да. На следующий год в это же место отправили другую группу разведчиков. Они соорудили что-то наподобие вот этого агрегата, только не такое качественное, и начали отправлять сигналы на глубину. Безрезультатно. Шли годы, десятилетия. Опирались только на слова очевидца. Затем кто-то из стариков, опытный разведчик, придумал улучшить агрегат и перенести его сюда. Он считал, что кратер послужит рупором и позволит передавать сигналы на большее расстояние. Короче говоря, сработало. Мы наладили контакт.
— И когда это произошло?
— Лет пятьдесят назад, — ответила Сонар. — Потом, примерно в то время, когда у вас случилась война, общение прервалось. Но пять лет назад туры начали появляться снова.
Кэт-три проснулась от того же, что и Кэт-два в последний день экспедиции: смутного ощущения, что снаружи кто-то есть. На сей раз прибавился звук: она услышала его еще во сне и чем сильнее пыталась вспомнить, тем быстрее он от нее ускользал. Кэт перекатилась на живот, приподнялась на локтях и посмотрела вверх по склону. Закрыла глаза, приоткрыла рот и замерла. Первые несколько минут она не прислушивалась ни к чему, лишь впитывала окружающие шумы и звуки, чтобы определить среди них инородные. Цеплеты над баржей по-прежнему монотонно гудели — это отфильтровать было легко. Вдруг затих Бард: тоже что-то услышал или просто последовал ее примеру? Неясно. Кэт-два держалась отстраненно и незаметно, а вот в присутствии Кэт-три мужчины постоянно были начеку.
И вот, снова. Тот же звук, который, по всей видимости, и разбудил ее. На этот раз она поняла, что это стальные наконечники стрел тихонько позвякивают в колчане, как монеты в кошельке. Диггеры-охотники старались набивать колчаны плотнее, чтобы те не гремели на всю округу, но при этом чтобы стрелу можно было вытащить максимально быстро. Размеренным шагом да по равнине они могли двигаться почти бесшумно, но только не по ухабистому склону, в предрассветной темноте, таясь от каждого шороха. В голове у Кэт-три нарисовалась картинка, и она начала различать отдельные шаги и то, как кто-то продирается сквозь кусты. По ее подсчетам, в отряде были не только лучники.
Включилось еще одно воспоминание Кэт-два. Когда она готовилась к экспедиции в места, где много селенцев, она читала историю освоения запада Америки. Тогда европейцы нанимали аборигенов в качестве проводников и разведчиков.
Лангобард теперь тоже все это услышал и под низким частоколом, который они установили вдоль кромки кратера, пополз будить Роскоса Юрова и Беледа Томова. Кэт-три поползла следом, говоря каждому по очереди:
— Кажется, двое диггеров с луками, за ними — небольшой отряд неондерталов.
— Насколько небольшой? — спросил Белед.
— Не больше острия. Мне кажется, половина того отряда, который мы видели в лагере диггеров.
— Иди и сообщи Тэ, — сказал Белед. — Пусть включают свет.
Поскольку было темно, хоть глаз коли, он положил руку ей на плечо, приятно сжал его, затем распрямил ладонь и твердо подтолкнул Кэт по направлению к пляжу.
Минуту спустя она была внизу. Сонар-Таможня все еще сидела на пляже в наушниках. Эйнштейн храпел рядом в спальном мешке. Тэ спал в палатке из числа привезенных на ковчеге «Дарвин». Он по-прежнему стоял на якоре у берега, видимый только по брызгам волн, бивших о его борта. Кэт-три чуть было не врезалась в Ека Арджуна — тот просто стоял на пляже, закутавшись в спальный мешок. С равной вероятностью он либо молча медитировал, либо встал отлить. Айвинцы порой вели
