Удержать Пасху. Воскресные евангельские чтения всего года - Протоиерей Алексей Уминский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тогда, чтобы брачный пир состоялся, Господь зовет на него всех. Собирает по площадям, улицам и закоулкам самых разных людей. В Евангелии от Луки это описано подробно: и слепых, и хромых, и убогих. А в Евангелии от Матфея сказано: и добрых, и злых. То есть всех. Любовь Божия не выбирает между хорошими и плохими, добрыми и злыми, умными и глупыми, сильными и слабыми, она открыта для всех в равной степени.
Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного — как Жениха — на брак с этим миром. И когда приходит к нам Сын Божий, начинается брачный пир.
Господь всех нас собрал: умных и глупых, добрых и злых, понятливых и бестолковых, таких разных, что сами мы никогда не собрались бы. Ведь выбирать себе компанию принято по-другому: по художественным вкусам, или политическим преференциям, или иным интересам, главное — отсечь чужих. Только свои — те, кто близок, приятен, с кем можно говорить на одном языке.
Но посмотрите: когда Господь собирает нас в храме Божием на Евхаристию, мы перестаем чувствовать разницу между нами, нас ничто не разъединяет! Да, мы остаемся разными, но эта разность не делает нас чужими. Она не разделяет, а наоборот — на удивление, вдруг, неожиданно! — соединяет и взаимно дополняет, оказывается для нас благом, позволяет друг другу служить. Вот он — брачный пир, на который собирает всех Господь! Наша Церковь, наша Евхаристия — это пир Его любви. Он так нас возлюбил, что всех к Себе призвал, каждому нашел место за Своим столом и каждому, по древней восточной традиции, подарил брачную одежду — чтобы мы, щедро украшенные Хозяином пира, в этой светлой одежде радовались и ликовали.
В притче говорится о некоем человеке, который пришел на брачный пир в одеждах от мира сего, привычных, удобных, повседневных. Мы все имеем такую одежду, по которой нас встречают, — самомнение, гордыню, интеллект… Мы себя умеем преподнести так, чтобы с первого взгляда было понятно, кто мы и как к нам относиться. Рядимся в такой мирской камуфляж, прячемся за ним. А брачная одежда на наш камуфляж совсем не похожа. Апостол Павел о ней говорит: все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3: 27).
Только такую одежду подает нам Господь — облечься в Него, облечься в свет и любовь, с которыми так нестерпимо трудно жить в этом мире. Очень непросто носить эту одежду: сразу выделяешься, чувствуешь за нее огромную ответственность — Христовы ризы нельзя пачкать. Приняв святое Крещение, мы облекаемся в светлые брачные одежды вслед за первыми христианами. Первые христиане в этих длинных белых одеяниях бесстрашно ходили по языческим городам, не знавшим, боявшимся, ненавидевшим Христа! Они таким образом свидетельствовали о своей вере, хотя прекрасно понимали, что их за это ожидает. Христовы ризы свидетельствуют о том, какие мы на самом деле христиане, готовы ли исповедовать Христа не только в храме по воскресеньям, но всегда и везде.
Тот человек из притчи не захотел снимать свои мирские одежды, ему было в них хорошо и удобно: «Я пришел на Твой пир, Господи; посижу тут, поем вдоволь, да еще с собой унесу; у меня есть свой дом, а в доме много добра; я зашел ненадолго в Твой мир, а теперь возвращаюсь обратно — в привычной одежде…»
Притча кончается страшным предупреждением: много званых, но мало избранных. Тьма кромешная ожидает того, кто не хочет ходить в светлых Христовых одеждах. И не потому, что Господь специально готовит кому-то страшную и мучительную долю, а потому, что жизнь без Бога — воистину тьма кромешная, какой бы сытой, благополучной, надежной и правильной она ни казалась.
Это притча о нас с вами. Бережем ли мы одежду, в которую облекла нас Церковь в святом Крещении? Дорога ли она нам? Замечают ли другие на нас эту брачную одежду? Мы предпочитаем ее или ходим в другой, мирской, по которой нас везде узнают — ага, наш человек, сразу видно! Пока мы в храме, притворяемся ненадолго, но когда выходим из него, становимся такими же, какими были до исповеди, молитвы, причастия.
Конечно, в Церкви существуют великие таинства, способные преобразить, но человек может этими таинствами воспользоваться примерно так, как это сделали персонажи из Священного Писания, о которых повествуется в Деяниях святых апостолов, — Анания и Сапфира. Они пришли в общину Христову как свои: вот, мы все Тебе отдаем. А на самом деле главное утаили от Бога. Вот Тебе, Господи, Твое, а все остальное — наше. Но Твоим мы с удовольствием попользуемся! Ведь как удобно пользоваться Его доверием, Его милосердием, Его служением, да и всем, что Церковь открывает для человека! Как удобно все это взять в грязные руки и унести с собой, уйти домой в грязной одежде и ничего Богу не отдать…
Сегодняшняя притча — об ужасе, на который, оказывается, способен человек: жить без Бога, не нуждаться в Нем, не открывать Ему себя, не любить Его и не отвечать Ему на ту любовь, с которой Он приходит в мир.
Неделя 15-я по Пятидесятнице
Наибольшая заповедь
И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его.
Мф. 22: 35–46
Евангельское чтение говорит нам о главной заповеди. В законе, в Ветхом Завете, вообще-то шестьсот тринадцать заповедей. Из них наиболее известен Декалог — десять заповедей, которые Моисей получил от Господа на горе Синай. Среди многочисленных заповедей Ветхого Завета — о
