Звёздный Меч - Сергей Вольнов

…Корешимся с «мятежниками»-монархистами. Братаемся чуть ли не со слезами на глазах. Создаём имидж, а как же ж. И потом несколько суток его всячески подтверждаем.

Кэп Йо, старый вояка, зарабатывает парочку лёгких ранений и уважительное прозвище «Торнадо» в боях с ревмаговцами, ясный пень, идейными противниками вольных торговцев (покусились на священное право частной собственности, сволочи!).

Фея, которую, похоже, экскалибурцы, сами все чуточку чародеи, поголовно уважают до суеверной дрожи, используется в качестве особой боевой магической единицы. При особо опасных заварухах на нашем участке фронта. В условиях городской партизанской войны термин «фронт» достаточно условен, конечно… Но гражданская война уже идёт, и нешуточная. Хотя ревмаги покуда не желают признавать её, и свои ответные действия квалифицируют как «полицейские акции».

Вообще, судя по перехватываемой информации, они недооценивают ни сил «мятежников», взявшихся за оружие, ни общих настроений народа, за оружие покамест не взявшегося. А ведь не только на столичной планете уже идут бои. Столкновения происходят и на десятках провинциальных миров, которые к тому же не прикрыты от реставраторов экранами, а следовательно – очень даже доступны для информационной и материальной поддержки извне…

Супердедушка Джимми скромничал и многое не договаривал там, на Ти Рэксе. Его Реставрационный Совет УЖЕ лупит «демократический» РМС со страшной силой.

Я знаю. Я вижу. Когда удаётся заснуть, ко мне присоединяется Девочка, и мы отправляемся в разведку. Наяву, к сожалению, ни единого соединения больше не было! Потом, во «сне», она меня выругала за нерешительность, проявленную у стены, но сама же табуировала это стыдное воспоминание.

Экипаж в курсе всего происходящего, слава Вырубцу, что есть связь! Волнуются за нас, наверняка, хотя Девочка неохотно на эту тему говорит – ей запретили, кажется, сообщать о моральном состоянии команды и вообще обо всём, что сейчас творится на Ти Рэксе…

Скользя фантомами сквозь огонь боёв, мы с Девочкой уже доходили почти до самого Дворца, и с близкой дистанции нащупали Перебора, подпольщика героического, чтоб ему… Осталось добраться наяву, телесно. Может быть, когда-нибудь и тела обретут способность всепроникновения, как разумы, но нескоро, ох нескоро… До победы Реставрации – наверняка НЕ.

Сбрасывать со счетов силу ревмагов нельзя ни в коем случае. Толпы глупых роальдов – и масса обманутых человеков из люмпенов, – по-прежнему за них. А значит, ресурсы РевМагСовета, энергетические и материальные, и в особенности магические, ох как далеки от исчерпанности! И драться ревмаги жаждут, как нанятые.

По-моему, они, уроды, дерутся за право по-прежнему презрительно и безнаказанно называть во всеуслышанье человеков «челами». Главное завоевание революции, между прочим. До революции за это можно было на побои нарваться. Как минимум.

Повседневная жизнь, в сравнении с эпохой королевства, с каждым годом только ухудшается. Прав был милорд Джеймс. Собственность, лишённая конкретного хозяина, хиреет и гибнет.

Достаточно для примера привести факт: при королях почти у каждого подданного или подданной было личное средство передвижения, хотя бы фордик «спейсхаммер», но был. Для планетарных мегаполисов с относительно слабо развитой инфраструктурой общественного транспорта иметь собственный транспорт – не просто немаловажно, а определяюще важно! Теперь, из-за общего упадка промышленного производства – многие районы превратились в оторванные захолустья, если не в жуткие заброшенные свалки. Попробуй пешком пройди улицу длиной километров пятьсот… То-то и оно.

…Вечером то ли девятого, то ли десятого дня (запутался – спим урывками, жрём от случая к случаю! а ля гер ком а ля гер…) пребывания бородачЕй специального назначения на столице, ко мне, лежащему в засаде у перекрёстка 43554-й Восточной стрит и Авеню Первооткрывателей 133, – является Фея.

То ли она возникла прямо из воздуха, то ли неслышно подкралась, не знаю. Вот её не было, и вот она уже есть, ведьмочка с девичьим личиком. В своём неизменном трико; и снова в золотой пАчке, которую я на ней видал за все миновавшие сутки партизанских боёв только тогда, когда положение на фронте активно нам не благоприятствовало.

В качестве «последнего довода королей» в бой вводилась Фея, потрясавшая обе противоборствующие стороны своим Танцем, сопровождавшимся яростными заклинаниями.

Что она вытворяла, словами не описать, как ни пытайся. Это надо было ВИДЕТЬ…

Вздрагиваю, ясный пень. Всё ещё не привык к реальности всякого такого фэнтэзи-шмэнтэзи. Хотя сам уже, между прочим – недоделанный волшебник. И говорит Фея мне на ушко, упруго прижимаясь прохладным своим, пахнущим полынно, тельцем:

– Ночью уходим. Был явлен знак. Пора.

Отвечаю: – Понял, – а сам «маякую» Кэпу Йо, лежащему метрах в десяти, за перевёрнутым аэробусом: дескать, ползи сюда!

Балерина наша продолжает жаться ко мне остренькими твёрдыми холмиками грудок, дышит в ухо. Я вынужденно отстраняюсь.

Десяток суток без женщины (хотя бы иллюзорной, сотворённой сенсорным коконом!) о себе дают знать. Я тут одну партизаночку-роче суток трое назад только-только начал ласкать в перерыве между вылазками, так сразу гады-ревмаги налёт устроили. Других возможностей осчастливить девчонку не предоставилось, а жаль… Обалденная крошка была, брюнеточка исключительно в моём вкусе… Я её больше никогда не увижу, сегодня её разорвало на куски собственным страхом, когда краснозвёздный ублюдок достал её душу из «волшебной палки» и вывернул наизнанку. Я даже не успел узнать имени партизаночки. У-у-у, гады! Тому ублюдку я собственными руками выпустил кишки… Сам чуть не нарвался на «палку». Спасибо Фее, уберегла.

«Будь человеком, – мысленно шепчу ей, – не провоцируй».

– При всём желании не могу им быть, – отвечает она, но милосердно отстраняется.

Подползает Биг Босс, и мы информируем старшего группы, что по приказу полевого командира маркграфа вок Лэдфорда, в отряде которого мы воевали всё это время, отправляемся на особое задание. И отправляемся…

Прямиком в лапы к ревмагам. Даже сейчас, когда нас ведут эти гады куда-то по коридорам, ума не приложу, как мы вляпались! Не пацаны же, опытные мужики, и Фея… Фея она и есть Фея.

Интересно, как ей удалось ускользнуть?.. Стражники ведь закоконили нас в нейтрализаторы, хрен какую магию применишь, разве что самой что ни на есть запредельной степени! Энергии на нашу нейтрализацию они не жалели, что да то да.

Любопытно, из-за нас, или?.. У меня возникало уже подозрение, что Фея наша, подружка боевая, зовётся на самом деле – Поющая Гимн. Жрица эта ихняя, легендарная. Та, Что Грезит. И я спрашивал об этом товарищей по оружию, но они отрицающе тёрли друг о дружку тыльными сторонами скрещиваемых узких ладоней. «Нет, – отвечали они мне с грустью, – Поющая Жрица, как бы мы её ни любили, остаётся по другую сторону баррикад… А имени Танцующей Женщины мы не знаем, – добавляли партизаны. – Откуда взялась такая, не ведаем. Но горячо благодарны Свету за то, что она здесь сейчас, и с нами…»

– Шагай, шагай, чел, – конвоирша тычет меня в спину древком тяжёлого копья.

– От же ж спасибочки за совет, – искренне благодарю и, не будучи в состоянии воспользоваться магией (парочке приёмчиков и заклинаний Фея нас обучить успела!), я прибегаю к другому старому как Вселенная, не единожды испытанному способу. Деланно спотыкаюсь, припадаю на колено, а когда, понукаемый нетерпеливым древком, распрямляюсь, то внезапно разворачиваюсь и врезАю головой роальдихе в нос, как в центр мишени. Никакой магии, чистое хулиганство.

28: «Как начинающая волшебница»

…Экстренное Соединение Наяву произошло, когда Номи сидела в отведённом ей апартаменте и старательно пыталась отвлечься от тяжёлых мыслей.

Главными объектами и темами раздумий были двое мужчин, Майкл и Солид. Одного из них она любить не могла УЖЕ, а второго – не могла ЕЩЁ.

Отвлекалась Номи, прокручивая в памяти все мерзости, с которыми у неё ассоциировалось слово «мужчина». Мерзостей набралось впечатляющее количество. Возникал закономерный вывод: а на кой ляд с этими похотливыми лживыми чудовищами иметь хоть что-то общее, помимо чисто деловых отношений: «ты мне – я тебе»?!!

Ответ напрашивался очевидный и безапелляционный, но… вылетел вон из головы в момент, когда Номи вдруг вместо мебели и интерьера «каюты» увидала пред собою каменную стену. Камень был покрыт каплями воды, отблёскивающими в тусклом свете лампы, что горела под сводчатым потолком. В ушах – вместо бессмертной Девятой симфонии Бетховена, – загрохотал приближающийся топот. В ноздрях засвербело от кислой вони плесени…

Совмещение её чувств с «текущими» чувствами Сола было скачкоообразным, без переходной фазы, и Номи ужаснулась – галлюцинация! Доли секунды, однако, хватило ей для осознания происходящего, и она, обмирая от страха за него, заорала на неверящего Мальчишку, замершего перед стеною в нерешительности…