Семь мужей для избранной демоном-драконом (СИ) - Айт Элис

— Не мог, — Мэйрис покачал головой. — Привратникам пришлось идти в другой мир и искать там одного из ушедших богов, а они обманывать не будут.

— Лучше взяли бы и вернулись сюда, вместо того чтобы разбрасываться такими идиотскими предсказаниями, — проворчала я. — Помогли, называется.

— Они боги, — развел руками оборотень. — Кто их может заставить? Хорошо, что хотя бы пророчество дали, а не плюнули на нас и сказали: «Подыхайте».

По-моему, они примерно так и сделали, фактически пообещав смерть Дамиану.

Теперь его поведение представало совсем в ином свете. И равнодушие, и даже некоторая брезгливость по отношению ко мне — все стало логичным. Я бы тоже невзлюбила человека, из-за которого мне грозила бы смерть. И ведь Дамиан все равно продолжал искать избранную, чтобы второй раз пожертвовать собственной жизнью ради своего королевства. Благородно…

— А почему кто-то считает, что мои предшественницы специально выбраны неправильно? — вспомнила я одну из фраз Мэйриса.

— Потому что четыре ошибки подряд — это многовато, — растолковал он. — Пошла молва, что Микки намеренно забирает сюда не тех девушек, чтобы Дамиан продолжал править Алавиром.

— Но Микки сам стоит в очереди за короной. Зачем ему продлевать царствование своего соперника?

— Он один из его самых преданных людей, вот почему. Отец Микки настолько никчемен, что Дамиану пришлось самому заниматься воспитанием мальчика. Это он сделал его привратником. Без Дамиана не было бы Микки, понимаешь? Слухи об «одолжении» с его стороны заставили Дамиана рискнуть и отправиться в твой мир самому, хотя если бы с нашим правителем там что-то случилось, то Алавир затянуло бы тленом в считаные дни. Представь, что начнется, если окажется, что и ты не избранная из пророчества. Дамиана обвинят в том, что он намеренно добивается гибели королевства из-за нежелания умирать. Его наверняка попытаются свергнуть, и прольется немало крови, потому что у него хватает и сторонников, и врагов. Главное — неизвестно, как будет править тот, кто придет после него. А я уверен, что намного хуже, потому что больше ни у кого нет многолетнего опыта и трезвого ума, которые сочетаются с недюжинными способностями к магии, природной силой и уже наработанной за годы репутацией.

— Страна погрузится в хаос, — подытожила я.

Знаем, проходили на уроках истории.

— Именно, — Мэйрис разлил нам остатки вина и почти залпом осушил свой кубок. — Я прекрасно понимаю, почему тебе не нравится Дамиан, и разделяю твои чувства. Но все же на твоем месте я бы задумался, почему он требует от тебя то, что требует, и стоит ли ему перечить. Возможно, он правда пытается сделать, как лучше.

Я тоже глотнула вина.

Возможно. Или демон-дракон заблуждается. Он же не провидец, чтобы точно знать, что лучше. Тем более он совсем не знает меня. Кто давал ему право единолично решать, что я должна делать, и утаивать от меня информацию?

И все-таки слова Мэйриса тревожили. Мне не хотелось становиться причиной чьей-то смерти, даже если это спасет целый мир. Заодно стало ясно, что о побеге можно забыть — избранная я или нет, а Алавиру это ничем хорошим не откликнется.

Значит, придется сидеть здесь до упора. Скорее всего, и умирать вместе со всеми, потому что до сих пор никакой избранности я в себе не ощущала.

«А ведь Дамиан и правда мог ошибиться», — пришла внезапная мысль. Он каким-то образом уловил мои спящие способности привратницы Оси миров и спутал их с избранностью. Если это так, тогда можно не сомневаться, что исход у этой истории будет худшим для нас всех. И даже сбежать домой я не смогу. Просто потому, что меня не подпустят к порталу, опасаясь бунта, который может начаться из-за моего исчезновения.

Пеплом в воздухе запахло сильнее. Ветер сменился — печально повисли яркие флаги на судне, за которым я наблюдала, — и шел теперь с «мертвой» половины города. Еще и на медленно плывущее к закату солнце нашло облако, окрашивая все в серый, безжизненный цвет.

Я допила вино и отставила кубок подальше.

Да уж. Чудесные у меня перспективы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А Дамиана никак нельзя оживить?

— Если бы существовал способ, за тридцать лет он бы его нашел, — уверенно ответил Мэйрис. — Вряд ли он так стремится умирать. Да и это куда лучше, чем пользоваться Осью миров, рискуя снова впустить в наш мир дьярхов, и искать неизвестно где избранную. Куда проще найти иголку на дне морском.

— А почему Дамиан не наделал себе детей? — продолжала выспрашивать я. — Божественная кровь что — не передается по наследству?

Кот нетерпеливо засопел.

— Честное слово, попроси Микки прочитать тебе курс основ нашей магии! Мертвое не может породить живое — это азы колдовского искусства. У Дамиана не может быть детей, даже если он сможет совокупиться. Хотя я ни разу не слышал, чтобы он интересовался женщинами.

Удержаться от вопроса было слишком трудно.

— Почему?

— Потому что он бессердечен и холоден во всех смыслах этих слов? — Мэйрис пожал плечами. — Или потому что дьярхи, не желая уступать настолько легко, перед своим поражением убили не только всю его семью, но и невесту? Хотя, если уж начистоту, сомневаюсь, что он тридцать лет соблюдает по ней траур. Скорее, Дамиан попросту разучился чувствовать.

На слове «невеста» в груди кольнуло. А чего я ждала? Не может же такой мужчина, как он, всю жизнь хранить себя для одной-единственной. Хорошо еще, что у него не гарем из трехсот шестидесяти пяти наложниц — по одной на каждый день года.

Хотя почему меня это волнует? Пусть хоть тысяча наложниц, я за Дамиана замуж и не собиралась. Вон других кандидатов целая куча. Сегодня аж бегом пришлось от них спасаться. А Эл так вообще в сто раз красивее разных летающих козлов.

Несмотря на мысленные уговоры, я продолжала хмуриться. Дамиан открылся с других сторон, и я не могла сказать, что мне это особенно нравится. Гораздо проще было воспринимать его как тирана и эгоиста. Но увы, в жизни все так просто не бывает.

Мэйрис вдруг потянулся, выгнулся, как настоящий кот, и громко зевнул, отвлекая меня от размышлений.

— Что-то меня разморило от вина и солнца, — пробормотал он. — Проклятая кошачья природа. Ты не будешь против, если я посплю у тебя на коленях?

— Но это же, наверное, неудобно будет, — растерялась я. — И тут не очень чисто, чтобы лежать. Не боишься испачкаться?

— А я разденусь, — невозмутимо объявил Мэйрис.

Я вытаращила глаза.

— Э-э… А это не будет чересчур… Ну, понимаешь…

Естественно, он не понимал. Вряд ли он вообще меня слушал, потому что уже начал стягивать рубашку и расстегивать ремень. И правильно — нечего мямлить, надо рубить сразу и с плеча. Как Дамиан, мать его за ногу.

Когда на оборотне остались одни штаны, я обреченно закрыла глаза ладонью. Как будто от развратного кота можно было ждать чего-то другого.

— Я не буду держать тебя на коленях в таком виде, — отрезала я.

Он засмеялся.

— Ты поражаешь меня с каждым мгновением все больше. Чего смущаться? Ты же меня уже видела.

Ага, и теперь не знала, как стереть это из памяти.

Шуршание спадающей ткани подсказало, что чертов эксгибиционист и не подумал ко мне прислушаться. Я торопливо отвернулась и только тогда убрала ладонь от лица.

— Мэйрис… — сердито начала я и тут же замолчала, потому что сзади раздалось отчетливое кошачье «мяу».

Ушастого и хвостатого симпатичного парня больше не было. О мою ногу терся большой черный кот. И я могла поклясться, что он ухмыляется.

Мэйрис тронул меня лапой и похлопал по своей одежде. Судя по всему, это означало «садись сюда». Со вздохом я сложила разбросанные кое-как вещи и аккуратно, чтобы ничего не помять и не испортить, устроилась на краешке камзола. Котяра тут же вскочил ко мне на колени и потерся об меня головой, явно пытаясь добраться до груди. Получив отпор, он тем не менее довольно помурчал и улегся на моих ногах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я снова вздохнула и почесала у него за ушками. Даже в кошачьем обличье Мэйрис оставался самим собой, но мне он так нравился чуть больше. Может, потому что казался безобидным и перестал рассказывать о своих бывших.