Запретные мечты - Дженни Адамс

— Голова немного побаливает и тошнит. Но все не так уж плохо.

Врач начал объяснять правила ухода за пострадавшей. По его словам, Клер сильно ударилась, но, слава богу, нет ничего серьезного.

Врач даже пошутил, что у Клер почти непробиваемая голова. Николас напряженно улыбнулся, хотя ему было совсем не до веселья. Может быть, позже он тоже посмеется над этим, но только не сейчас.

Он мог потерять Клер, так и не признавшись ей в любви.

Черт, до сегодняшнего дня он даже не представлял, что так сильно любит свою жену. Но какие чувства она испытывает к нему?

Николасу вдруг захотелось остаться наедине со своей женой. Он повернулся к врачу как раз в тот момент, когда тот заканчивал свою речь.

— С ребенком тоже все в порядке. Никаких проблем. Мы оставим вашу жену здесь на ночь для более тщательного осмотра. Но думаю, уже завтра вы сможете забрать ее домой.

— С ребенком?!

— Да, с ним тоже все в порядке. — Врач направился к двери. — Мне нужно идти, но не беспокойтесь, ваша жена будет находиться под пристальным наблюдением. Счастливо оставаться.

Николас пробормотал что-то вроде «спасибо». Как только мужчина вышел, он плотно закрыл за ним дверь и снова подскочил к кровати.

Клер смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Николас придвинул стул и плюхнулся на него.

— Что сказал врач?.. — Вопрос повис в воздухе.

Неужели это правда? У них будет ребенок?

Но не только это волновало его. Его сжигала острая потребность признаться Клер в своих чувствах. Для него это было очень нелегко, ведь он, можно сказать, потратил все свои прошлые годы на то, чтобы держаться подальше от любви и всего, что с ней связано.

Но теперь все изменилось, и он должен сказать Клер об этом, чего бы это ему ни стоило.

— Я люблю тебя, Клер. Всем сердцем и душой. — Он взял ее руку и опустил взгляд на тоненькие пальчики. — Сегодняшний несчастный случай окончательно раскрыл мне глаза. Боже, ты даже не представляешь, как я испугался, что могу потерять тебя. Я выясню, кто этот мужчина, и прослежу, чтобы он получил по заслугам, обещаю.

Рука Клер дрогнула, но она не произнесла ни слова.

Николас сделал глубокий вдох и продолжил:

— Я говорил тебе прежде, что хочу брак по расчету, лишенный эмоций, но я глубоко ошибался. И теперь я намерен завоевать тебя, Клер. Возможно, сначала ты не ответишь на мою любовь, но я надеюсь, что со временем твои чувства окрепнут. Если у нас будет ребенок, я хочу дать ему настоящую семью. Счастливую, любящую семью. Я надеюсь, ты скажешь, что у нас еще есть шанс, Клер. Шанс на нечто большее, чем просто взаимовыгодный союз.

— Я только сегодня обнаружила, что беременна. — Казалось, слова сами слетели у нее с языка. — Должно быть, это произошло в тот самый первый раз…

— Так вот почему ты в последнее время чувствовала недомогание. Дело вовсе не в гриппе. Это потрясающе, Клер. У нас будет ребенок! Я всей душой люблю тебя. Скажи, ты дашь мне шанс завоевать твою любовь? — Он искал в карих глазах лежащей женщины ответ на свой вопрос. — Ты позволишь мне любить тебя и постараешься тоже полюбить меня?

— Я не могу. — Губы Клер дрожали. Она закрыла глаза и отвернулась. — О, боже. Я не могу…

Ее слова ранили его в самое сердце. Он не ожидал их услышать.

Она не любит его и не верит, что когда-нибудь сможет полюбить.

Николас молча встал и вышел из палаты. Еще ни разу в жизни ему не приходилось испытывать такую пронзительную боль. И что хуже всего, у него возникло ощущение, что теперь ему никогда не избавиться от нее.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Никогда еще Клер не было так стыдно. Когда Николас признался ей в любви, чувство вины и угрызения совести пронзили ее с такой силой, что она не нашла в себе мужества ответить. О боже, какая радость знать, что он любит ее. И как больно осознавать, что именно она своими руками разрушила собственное семейное счастье. Клер сделала глубокий вдох и направилась к дому. Николас наверняка не ждал ее так рано. Однако ночь в больнице показалась ей такой долгой и мучительной, что на рассвете она со слезами на глазах упросила врача выписать ее. У нее было твердое намерение расставить все точки над «i». И как можно быстрее.

Николас имеет право знать правду, даже если он возненавидит ее после этого.

Я откровенно расскажу ему обо всем, дала себе слово Клер. Нужно как можно скорее покончить со всей этой ложью.

Клер вздрогнула от испуга, когда входная дверь распахнулась, и она увидела перед собой Николаса. Судя по выражению его лица, он пребывал в мрачном настроении. А ведь он еще ничего не знал.

— Прости. Я знаю, что мне нужно все объяснить. — На беду, ком встал у нее в горле, не давая говорить.

Простонав, она уткнулась в широкую грудь Николаса и расплакалась.

— Пойдем в дом, Клер. — Он взял ее за руку. — Думаю, нам не стоит выяснять отношения прямо в дверях.

— Разумеется. Извини.

— Мы поговорим в гостиной. — Его тон звучал как приказ.

— Как хочешь. — Он даже не предложил ей чашку чая или кофе, но она подавила в себе волну возмущения. В конце концов, это не визит вежливости.

Оказавшись в гостиной, Николас указал на диван.

— Устраивайся поудобнее. — Гнев снова бушевал в нем. — Ты выглядишь так, словно того и гляди упадешь в обморок.

Клер приложила все усилия, чтобы сидеть прямо, с высоко поднятой головой.

— Итак, ты сбежала из больницы, даже не дождавшись осмотра врача. Охранник связался со мной сразу же после того, как ты покинула здание. Мои люди следовали за твоим такси. Ты ведь не думаешь, что я стану испытывать судьбу после того, что произошло вчера?

Она должна была знать, что все будет не так просто.

— Медсестра просидела со мной целую ночь, и все было в полном порядке. Кроме того, мне нужно поговорить с тобой, Николас. Я многим тебе обязана.

— Не беспокойся. Я не стану требовать, чтобы ты притворялась, будто испытываешь ко мне какие-то чувства. Вчера ты ясно дала понять, что это не так.

О, нет! Она и подумать не могла, что он именно так истолкует ее молчание.

— Все совсем не так. Я…

— Мы будем продолжать жить, как и раньше. — От напряжения желваки ходили на его челюстях. — Я не стану требовать с тебя выполнения супружеских обязательств, если ты сама этого не захочешь. Однако ты должна быть мне верна. Я хочу, чтобы ты была предана мне и нашему ребенку. Ради него нам придется изображать из себя идеальную семью.

Николас расправил плечи и глубоко вздохнул.

— Черт, я был дураком, стремясь к браку по расчету. Я действительно верил, что так будет легче.